«Наверное, судьба…»

А началось все с того, что 17-летняя Люда не поступила в театральное училище. В то время она очень любила Лермонтова и на прослушивание выбрала отрывок мужского монолога одной из его поэм, и… не прошла, не дотянула. Впрочем, расставаться со своей мечтой она не собиралась и решила поступать на следующий год. А пока… Как-то однажды девушка гуляла по парку и случайно подошла к зданию драматического театра (тогда он находился именно в парке, там, где сейчас располагается театр кукол), вдруг как будто что-то потянуло ее туда. Людмила зашла и наудачу спросила, не нужны ли здесь работники, на любую должность. Тогда директором театра была Антонина Быкова, она-то и предложила девушке поработать в реквизиторском цехе.

Прошел год, и молодой сотруднице предложили попробовать себя в качестве помощника режиссера. Людмилу тогда очень поддержали актер театра Федор Валиков и многие другие члены труппы и администрации, которые стали обучать ее всем премудростям работы над готовящимися постановками. Ведь профессии «помощник режиссера» нигде не учат, познать ее можно только опытным путем, набивая собственные шишки, учась на своих и чужих ошибках, и, конечно, вбирая знания старших мудрых коллег.

Помощник режиссера, инспектор сцены, завтруппой – за годы работы менялись названия должности, но суть ее оставалась прежней. Если же говорить о том, чем же все-таки занимается завтруппой, то проще сказать – всем. Он должен обеспечить все условия для того, чтобы актеры и режиссер на репетиции занимались только творческой частью, не отвлекаясь на внешние детали, например, на поиски нужного реквизита. Зав-труппой следит, чтобы к репе- тиции были готовы звукорежиссер, осветители, оформители сцены, правильно были расставлены декорации, лежали на месте костюмы, парики. В конце концов, проследить, чтобы все участники процесса – актеры, режиссер и все необходимые сотрудники театра – собрались в нужном месте в нужное время. А это порой бывает непросто.

Во время спектакля завтруппой следит за тем, чтобы все шло, как задумывалось, и должен быстро реагировать на любые изменения и возникшие затруднения. Если вдруг на сцене в графине не оказалось воды, неправильно расставлены стулья, у актера от костюма оторвалась пуговица – все это нужно исправить незаметно и быстро.

И хорошо еще, когда спектакль идет на родной сцене, где знакома каждая дощечка на полу, где с закрытыми глазами можно найти даже иголку. Гораздо сложнее завтруппой приходится на гастролях, в чужих стенах. Здесь нужно быстро «подгонять» декорации к новой сцене, приноравливаться к другому оборудованию, размещать в гримерках актеров. К примеру, не так давно, готовясь к спектаклю в Сызрани, дзержинцы обнаружили, что там в зале театра практически нет колосника – пространства над сценой, куда поднимается занавес. Пришлось срочно покупать двести булавок и вручную «подгибать» занавес, чтобы начать представление.

Хотя, признается Людмила Анатольевна, она настолько хорошо знает свою работу, что сегодня чувствует себя как рыба в воде в любом театре, на любой сцене. Тем более что сейчас гастролирует театр гораздо реже, чем раньше. В 70-80-е годы труппа уезжала в тур по городам на 2-3 месяца в году. «Ехали, как цыганский табор. С семьями, со своими кастрюлями, кипятильниками, с домашними вещами. Но это было чудесное время, постоянно новые зрители, которых каждый раз нужно было вновь завоевывать, разные города, впечатления», – рассказывает завтруппой.

За полвека работы лишь однажды Людмила Анатольевна сделала попытку покинуть театр. Но и тогда речь шла не об уходе из профессии, а лишь о смене места работы. Однако в решающий момент завтруппой поняла, что роднее этих стен и людей, что здесь работают, вряд ли она найдет где-то еще. И осталась. Сейчас же признается, что со временем даже мечта самой стать актрисой улетучилась, Людмила Анатольевна поняла, что ей намного интереснее творить искусство изнутри, как бы дергая бесчисленные невидимые ниточки, без которых не быть ни одному спектаклю.

Как это очень часто бывает, личная жизнь Людмилы Анатольевны тоже оказалась связана с театром. Она вышла замуж за звукорежиссера, у них родилась дочка. А потом появилась внучка. Обе обожают маму и бабушку, но вот связывать свои судьбы с театром не стали. Дочка, видимо, еще в своем раннем закулисном детстве, путешествуя месяцами с мамой по гастролям, поняла, что театр вовсе не вечный праздник и веселье, а огромный труд, требующий больших жертв, терпения и любви. Сегодня она работает диспетчером в службе спасения при МЧС. А внучка выбрала профессию филолога и сейчас учится в университете.

Мягкая твердость

Каким же характером нужно обладать, чтобы, не привлекая лишнего внимания, постоянно держать в руках весь, скажем так, «производственный процесс» в театре? В первую очередь, конечно, быть дипломатом и тонким психологом, ведь работать приходится с творческими людьми. С такими разными, ранимыми, а порой непредсказуемыми. Кто-то перед спектаклем спокойно сидит в сторонке и повторяет роль, кому-то просто необходимо поскандалить, чтобы довести себя до нужного градуса. Кого-то нужно погладить по голове и приголубить, а кого-то, наоборот, приструнить, чтобы не раскисал. К каждому нужно найти подход. А главное, наверное, просто любить их, как своих детей. Поэтому первый человек, к которому актеры обращаются за помощью и за советом, – это Людмила Анатольевна. Она и выслушает, и замолвит слово перед руководством, и подскажет, как лучше поступить.

Однако за видимой мягкостью завтруппой скрывается еще и необходимые в ее работе решительность и умение настоять на своем.

В августе 1991 года труппа дзержинской драмы была с гастролями в Москве. На Крутицком подворье в рамках историко-фольклорной программы актеры показывали спектакль «Илья Муромец и Соловей-разбойник». По ходу действия главный герой-богатырь должен был выезжать на сцену на лошади. На родной сцене в Дзержинске роль лошади выполняла «Алла Борисовна», как ее нежно называли артисты, – большой в натуральную величину макет копытного. А вот в Москве на площадку для дзержинской труппы каждое утро привозили настоящего коня Жорика, числившегося в московской конной полиции. Впрочем, сесть на себя актеру Николаю Стяжкину, игравшему богатыря, Жорик так и не позволил, разрешил только выводить под уздцы.

Так вот, однажды утром, проводя подготовку к выступлению, завтруппой Людмила Купоросова ожидала, когда привезут Жорика, открыла ворота и тут увидела, что проезд во двор загородил танк. Завтруппой возмутилась: «Это что такое еще? Немедленно уберите танк! Нам должны сейчас коня привезти!» – и принялась смело отчитывать находившихся там хмурых и молчаливых мужчин.

Однако в тот день Жорика так и не привезли, а приехавший после обеда директор объявил растерянной труппе: «Путч! В стране произошел переворот». Конечно, все спектакли были отменены, дзержинцы быстро покинули столицу, улицы которой еще больше заполнялись танками и бастующими людьми. А невозмутимость завтруппой, проявившаяся в таких экстремальных условиях, стала своего рода легендой театра.

Сама же Людмила Анатольевна даже стесняется особого внимания к себе. Говорит, что никакой сложности в работе с актерами не видит. В труппе, сколько она себя помнит, никогда не было серьезных конфликтов, вражды, наоборот, все внимательны друг к другу и отзывчивы. Актрисы дзержинской драмы – чудесные хозяйки и рукодельницы, в них нет никакой «звездности» и заносчивости. Мужчины вежливы и интеллигентны. Людмила Анатольевна всегда отдает актерам главенствующую роль, не раз повторяя: «Мы все работаем на них, а они работают на театр». Может быть, в этом и есть секрет ее столь долгой и удачной работы в драме – просто искренне любить людей, для которых ты каждое утро приходишь в театр, и получать удовольствие от того, что кому-то очень нужен.