В прошедшие выходные в театре драмы прошли премьерные показы спектакля по пьесе Алексея Арбузова «Жестокие игры». Пьеса написана тридцать лет назад. Но и сегодня она может о многом рассказать зрителю.
Постановкой спектакля занимался нижегородский режиссер Леонид Чигин. И в этом нам, дзержинцам, кажется, крупно повезло. Хотя что можно сказать о человеке, с которым абсолютно незнаком? Тем более о режиссере, работ которого прежде никогда не видел? Ничего. И все-таки, то, что Леонид Александрович выбрал к постановке именно такую пьесу, многое в нем объясняет.
За неделю до премьеры мы встретились с режиссером…
– Леонид Александрович, с дзержинской труппой вы работаете впервые?
– Да.
– Нравится?
– Не знаю, что ответить на этот вопрос. Нормально.
– Они вас слушаются?
– Мы пытаемся пристроиться друг к другу… Чего-то мне не хватает от них – может, мы еще друг друга до конца не поняли.
– За два месяца работы?
– Не думаю, что это много. У каждого режиссера свои требования к актерам, мы же по-разному работаем. Например, в своей работе я всегда допускаю какой-то люфт – рассчитываю, что и сам актер что-то может придумать. Режиссер дает только главное, основу, а дальше – сам наращивай… Пока мне кажется, что отдача с их стороны могла быть и больше. Хотя нельзя говорить это в начале работы, людей можно обидеть. Ведь актеры, как и режиссеры, работают по-разному. У актеров свой творческий процесс. Иногда я вижу, что они делают то, что я просил, а уж чувствуют ли они своих героев, я не знаю. Хотелось бы, чтобы они вывернулись наизнанку.
– Может они вас стесняются?
– Может, и стесняются (улыбается)… Я большой, энергичный… Но режиссеры они все такие – с задатками тирана внутри. В каждом это есть.
– Что касается постановки. Вас именно под эту пьесу приглашали или просто под Арбузова?
– Конкретно под эту пьесу. Сначала я предложил свои варианты, но в театре от них отказались – сказали, нам такие постановки не нужны…
– А пьесы Арбузова вам самому нравятся ?
– Арбузова я собирался ставить вместе со студентами театрального училища. Там люди-то молодые учатся. Нужна была молодежная пьеса – чтобы они про себя играли. И я ее искал. А летом как раз прочитал «Жестокие игры». Пока на рыбалке был. И уже собирался ставить. А тут позвонили и предложили – слушай, а за пьесу «Жестокие игры» Арбузова не возьмешься? Конечно, возьмусь! Я уже в ней покопался, повозюкался, полопатил ее как следует… Представлял, как пьеса может выглядеть, понимал, что она может быть интересна.
– До «Жестоких игр» Арбузова вы уже ставили спектакли по Вампилову, Розову. Вам близки авторы именно этого периода?
– Как сказать, близки… Хочется разобраться в истоках самого себя, своего характера. Сам-то я из семидесятых годов – родился в 66-м… Уже хочется понять, отчего я такой, почему мои ровесники такие. А театр, искусство – это же человековедение. Значит, все это про нас – мы же человеки…
В то время, когда я рос, жили очень талантливые, очень способные люди. А их как-то отодвинули, что ли… Нам-то кажется – ну, мы-то теперь в России живем! С новыми принципами, новыми героями – гламурными подонками и прочими, прочими… А тогда, в советское время, как некоторым кажется, все было не то, неправда. Люди не страдали, не переживали, они были как солдаты – ходили строем и все. А были НАСТОЯЩИЕ авторы. Конечно, это были люди своего времени. Но страна-то, варево-то это – наше, общее! И они, пожалуй, знали про человека больше, чем мы сейчас. Современные авторы не занимаются теми вечными вопросами, над которыми работали советские писатели. Почему нет современной драматургии? Авторов, которые сегодня могли бы ответить, что же с нами происходит, нет. Все пытаются продать и заработать. Приходится выбирать – либо возвращаться к классической драматургии, либо «делать кассу», чтобы театр не загнулся. Можно еще попытаться разобраться на более доступном, близком материале. С помощью таких авторов, как Арбузов, Вампилов, Рощин, Володин. Их сейчас очень много ставят. Именно потому, что все хотят понять, что же происходит с нами. Другой современной пьесы про это нет. «Жестокие игры» – это провокационный материал, возможность поговорить о том, что меня волнует.
Ведь что мы знаем сами про себя? Ничего. Зеркало, разве что, поставить – посмотреть, я – не я?
– С помощью зеркала не определишь…
– Да, это, скорее, будет кривая реальность… Сцена – тоже реальность, но полностью театральная. Параллельный мир. Мы смотрим на него со стороны…
(полный текст статьи читайте в газете “Дзержинское время” за 6 марта 2008 года)
Записала Елена БОГОМАЗОВА
