Юные следопыты из школы № 35 вместе со своим учителем – Надеждой Николаевной Охапкиной продолжают исследовательскую работу о судьбах дзержинцев, столкнувшихся со страшной бедой – войной 1941-1945 годов. В преддверии Дня Победы мы публикуем очередной очерк ребят о ветеране ВОВ Леониде Иосифовиче Козлове. Война пришлась на его подростковые годы и незаживающей раной живет в сердце до сих пор.

 

В окружении врагов

Родился герой этой публикации в 1928 году в местечке Кричев Могилевской области. Это территория Белоруссии. Немцы оккупировали ее уже через две недели после начала войны.

Вот что рассказал об этом суровом времени Леонид Иосифович: «Семья наша была совершенно обычная. Жили в своем крепком доме. Как и большинство, вели хозяйство: корова, свиньи, куры. В семье было четверо детей: кроме меня старший сын Евгений, дочери Ольга и Рая. Отец Иосиф Анисимович воевал еще в Гражданскую войну. Был он статным, красивым, сильным. Нас очень любил, трудился изо всех сил, чтобы поднять всех, вывести в люди.

В июле Кричев оккупировали немцы на долгие 26 месяцев. После прихода к власти захватчики взялись за наведение своих порядков. Начали с поголовного учета граждан. Жители должны были зарегистрироваться в городском управлении. Те, кто уклонялись от регистрации или давали неверные сведения, подвергались суровым наказаниям: штрафовались либо подлежали аресту. Зарегистрированным выдавались удостоверения личности на немецком и русском языках. С 7 октября 1941 года комендатура запретила покидать город.

 В 1941 году, в первые дни оккупации Кричева, гитлеровцы организовали концлагерь на территории местного цементного завода. В нем одновременно находились до 15 тысяч военнопленных и мирных граждан. Фашисты оборудовали каменный подвал, куда бросали трупы умерших от голода и болезней, замученных и расстрелянных заключенных. Ежедневно умирали 50 – 60 человек.

На работу военнопленных выгоняли палками. Работать заставляли от темна до темна. Они возили на себе воду, лес. Тех, кто был слаб и не мог работать, избивали, травили собаками, а совершенно обессилевших расстреливали».

В Германию поневоле

«В 1942 году немцы стали забирать молодежь в Германию на работу. Полицаи, они были из местных, разносили повестки по домам, где были подростки. Повестку принесли и нам, отдали отцу и сказали, чтобы сын, то есть я, явился в центр на площадь. Там был пункт сбора. За неявку – расстрел. Помню, в сумку собрали еду: сало, хлеб, и я пошел на площадь. Нас, подростков, было человек тридцать. Все растерянные, жалкие. Женщины плакали, на коленях стояли, землю целовали, провожали нас как мертвецов в последний путь. Не надеялись матери своих сыновей живыми увидеть. Вой, плач и стон стояли страшные… Подошел товарный состав.

 

Я поезда не видел раньше. Только в кино, когда смотрел фильм «Чапаев». Приказали построиться, всех по списку проверили. Погрузились в вагон, где было написано «Ru». Отправили под полицейской охраной в Германию. В вагонах были нары деревянные и больше ничего. В дороге не кормили. Ехали долго. Даже на остановках двери вагонов не открывали. Чистого воздуха не хватало. Мы попали в зону Западной Германии. У каждого из нас была нашивка – прямоугольник с бело-голубой окантовкой, на синем фоне белым написано слово «OST». «Остарбайтерами» называли восточных рабочих. Для миллионов он стал знаком беды. Началась наша тяжкая жизнь в Германии. Работали на заводе. Делали кольца для поршневой группы на машины. Работали с утра до вечера. Два раза в день нам давали эрзац-хлеб (бурак и опилки) по 200 грамм да еще похлебку из брюквы или капусты. Жили в бараках. Там были двухъярусные нары, матрасы набиты колючей соломой, такая же подушка, серая простыня и два одеяла. Бараки насквозь продувались ветром. Вокруг лагеря была колючая проволока и вышки с пулеметами по углам. Лагерь охраняли полицейские с собаками. После того как одежда, взятая из дома, сильно истрепалась, нам выдали синие из очень грубой ткани костюмы: брюки и куртку. На ногах мы носили деревянные колодки, которые очень сильно натирали ступни. Вместо фамилии у нас был рабочий номер. Дисциплина строгая. Жестоко наказывали за любое нарушение распорядка и пропускного режима, правил проживания в бараке, за отступления от норм трудовой дисциплины. Бежать было некуда. Но некоторые решались. Пойманных беглецов жестоко избивали, нередко – до смерти. Выживших ждал карцер или штрафной лагерь.

В 1945 году мы уже знали, что война скоро закончится. Среди немцев были те, кто не испытывал к нам особой ненависти. Они сообщали, что с востока продвигаются русские войска, а с запада – американцы. Все ждали освобождения. И вот этот день настал. Мы увидели, как на территорию лагеря заехали на танках американцы. Это были негры. Были они мужественными, широкоплечими, крепкими парнями. И по моим тогдашним впечатлениям – очень добрыми», – продолжает свой горький рассказ ветеран.

Домой!

«1 сентября 1945 года мы отправились домой. Тогда доехать было трудно. Все воины возвращались на Родину из Германии. Всем нужно было как-то добираться, вагонов на всех не хватало. Добирались как могли. Никаких билетов не было. Я, как и многие, ехал на крыше вагона. Это был тяжелый, но радостный путь на Родину.

Приехал домой. Помню, что есть хотелось очень. Еле на ногах стоял.

А дома нет, сожгли немцы дотла. Ни одного целого дома на нашей улице не осталось. Родители вырыли землянку на огороде и там жили. Рад был снова увидеть их живыми. На краю огорода осталась лишь полуразрушенная банька, мы потом ее обустроили под жилье. С войны живым вернулся мой брат Евгений. Был он в плену, но сумел бежать. Пошел я учеником столяра в Райпромсоюз. Ну а вскоре, в 1947 году, был объявлен первый после войны нормальный призыв в армию.

Я отправился служить», – дальше рассказал Леонид Иосифович школьникам.

Остался в Дзержинске

«Когда в 1952 году отслужил, по дороге домой решил заехать в гости к сестрам. Они жили в Дзержинске. Ольга еще в 1936 году устроилась на Калининский завод лаборантом. Рая в войну поступила учиться в Горьковский речной техникум. Тогда принимали и девушек, потому что юношей призывали в армию и на фронт. Стала Рая штурманом теплохода. Мы ей очень гордились.

Дзержинск мне очень понравился: чистый, красивый, кругом асфальт. А самое главное – здесь можно было найти достойную работу. Вот только специальность получить не успел. Но зато я был комсомольцем.

Знакомый сестры Ольги, работавший учеником аппаратчика на заводе «Почтовый-5» (сейчас завод имени Свердлова), посоветовал устроиться к ним в цех. В отделе кадров мне выдали анкету. Я ее старательно заполнил. В строке: был ли за границей – указал, что работал в Германии. Отдаю ее инспектору, тот, как прочитал, вскочил, руками замахал, стал выталкивать: иди отсюда и не приходи больше!

Мне стало досадно тогда: ведь в Германию меня насильно угнали. И то, что объект секретный в Челябинске доверяли охранять, оказалось – не в счет. Такое отношение несправедливое было к нам, бывшим остарбайтерам. Расстроенный пришел к сестре и говорю, что решил ехать обратно домой, в Кричев. Но сестра уговорила остаться и помогла устроиться на пивзавод. Работал на холодильном компрессоре. А по вечерам учился на курсах водителей. Позднее работал шофером в городском коммунальном хозяйстве.

Потом и судьбу свою встретил. Влюбился. В 1955 году женился на Чукалиной Александре Ивановне. Она работала начальником телеграфа.

Жили мы на Окской набережной в деревянном двухэтажном доме. Вид из окна был замечательный – на реку. Сейчас этих домов уже нет.

…Сейчас живу один, жену схоронил. Но я все по хозяйству умею делать: стираю, убираюсь в квартире, заготовки на зиму делаю. У меня два сына: Сергей и Евгений. Сергей – офицер, подполковник. Евгений работает начальником производства.

А еще у меня три внука и четыре правнука. Жизнь продолжается. И так хочется, чтобы у них все сложилось в жизни счастливо.

А главное, чтобы войны не было», – заключает рассказчик.

Работая над темой о детях войны, мы открыли для себя трагическую страницу из истории Великой Отечественной. В Интернете нашли архивные документы Белоруссии, рассказывающие о немецких порядках, установленных на оккупированных территориях.

При общении же с Леонидом Иосифовичем нас удивляло то, что он, перенеся столько испытаний, не потерял любви к своим близким, веры в добро. Он не озлобился, честно трудился на благо Родины, достойно жил, воспитал замечательных сыновей.