Я родом из Сталинградской области. Наша семья, состоящая из бабушки, дедушки, мамы и меня (отца не помню), тихо-мирно жила в городе Фролово. Потом все изменилось.

Эпизод первый

Однажды воздух наполнил страшный гул, небо закрыла туча самолетов – они летели в сторону Сталинграда. Не знаю как и почему (наверное, от страха) я, тогда еще пятилетний ребенок, очутилась на дереве. Оттуда мне хорошо было видно, как Сталинград пожирают клубы черного дыма.

А в этом время моя мать бегала по городу и в исступлении кричала: «Алла, дочка, где ты?» В белом платье, она была прекрасной мишенью для вражеских бомбардировщиков. Все, кто попадался ей навстречу, надрывались: «Куда, ложись – погибнешь!» Но мама никого и ничего не слышала, продолжала бежать, кричать…

Эпизод второй

Жителей нашей станции решили эвакуировать. Что это значит, я не понимала. Помню только толпы народа, крик, плач. В чем были, в том и отправились в путь, шли бесконечной вереницей, неизвестно куда и зачем. Бабушка, Анна Дмитриевна Чиркова, потом мне рассказывала, что мы почти дошли до Дона, но вынуждены были повернуть назад – в тех местах уже хозяйничали немцы.

Уже став взрослой, я узнала, что Сталин тогда издал приказ: никого не выпускать за пределы Сталинградской области, ни женщин, ни детей…Так мы вернулись назад во Фролово. А там уже вырос целый город землянок, кто их рыл – не знаю…

В них мы и вселились, жили, как кроты, под землей. Из мебели – стол, нары, печка-буржуйка. Постоянно коптившая керосиновая лампа едва освещала землянку. Питались оладьями, которые пекла бабушка из шелухи зерна – его приносил мой дед, Иван Михайлович, агроном. Но даже здесь, под землей, было несравнимо лучше, чем на поверхности. Все поменялось местами – кромешный ад теперь был на земле: день и ночь в небе кружили целые эскадрильи, вой и грохот от них стоял такой, что другие звуки просто не существовали.

Когда гул ненадолго затихал, мы, полуголодные и чумазые дети, выбирались на поверхность, бродили по земляному городу и собирали гильзы, патроны, белые листы бумаги. Это были листовки, и немецкие, и наши, сыпавшиеся с неба, как снег. Во вражеских посланиях – всегда одно и то же: «Рус сдавайся». Русские же листочки вселяли уверенность, что нас не бросят, защитят…

Эпизод третий

Война меня, как и многих моих сверстников, лишила не только беззаботного детства, но и материнской ласки. Моя мать, Надежда Ивановна Чиркова, прошагала в солдатских сапогах в составе штаба армии Второго Украинского фронта от Сталинграда до Берлина, насмотрелась столько, что человеческое сознание не вмещает… Помню, мама все время слезы смахивала, вспоминая о семнадцатилетних мальчишках, бросавшихся в бой с криками: «Мама!!!»… Слышала я от нее и рассказ о дезертире: его заставили собственными руками вырыть себе могилу. Он стоял у ее края белый как снег.

В задачу моей мамы входило после боя собирать документы, вещи – в общем все, что осталось. Со своим обозом мать прошла Польшу, Чехословакию, другие земли. И везде их встречали, как родных. В Берлине и застигла маму радостная весть о Победе.

Командование хотело было оставить ее в Германии работать, да у нее все думы только и были что обо мне… Мама вернулась домой как была: в форме, кирзовых сапогах, с наградами на груди.

Эпизод четвертый

Мой дядя, Виктор Иванович Чирков, тоже побывал в Берлине, только в качестве раба. Когда началась война, дядя вступил добровольцем в первый Московский молодежный полк. Воевать было нечем – одна граната на весь полк. Почти все его сослуживцы угодили в плен.

Дядя несколько раз пробовал бежать, пока их поездом везли в Германию, – выламывал в вагоне пол. Но все попытки оказались тщетными. Как только жив остался – одному Богу известно. День Победы застал его на одной из немецких фабрик, где работали военнопленные. Домой вернулся только в 1944 году.

Эпизод пятый

Запомнила навсегда: из радио льется голос Левитана – он говорит о нашей Победе. Бабушка, держа меня на руках, в одной ночной сорочке звонит во все двери на этаже, кричит: «Победа, победа!»

Эпизод шестой

Сразу после окончания войны мы с дедушкой ездили в Сталинград. От него остались одни руины, а на них лежала черная копоть.

«Вот, смотри, внучка, что сделали эти изверги под названием «фашисты», – сказал тогда дед.

Эпизод седьмой

Видела, как наши солдаты вели пленных фрицев. Какие же они были жалкие, похожи на бродяг, на головах повязаны какие-то тряпки. Шли и все время просили: «Матэ хлиба!» А мы, дети, бежали за ними и вслед кричали: «Гитлер капут! Сталин – Победа!»

Эпизод восьмой

Много лет спустя я, путешествуя по Городам-Героям, побывала в Сталинграде. У вокзала купила охапку полевых цветов – разбросала их от подножия Мамаева Кургана до скульптуры Родины-Матери.

Дядя, узнав о моей поездке, сильно плакал, повторяя: «Она была на Родине…»

Алла Ивина

(под редакцией Елены Серовой)