Когда-то, в давние времена, событиями считались театральная премьера, художественная выставка, а то и литературная новинка. Даже смешно, честное слово. Ну, посмотрел, ну, прочитал – никакого проку в хозяйстве. Вот нынче – уж события так события! Недавно, например, у нас произошло одно такое, весь город обсуждал. Да что там обсуждал – участие приняли все, от мала до велика. Процент явки был куда больше, чем на выборах. Догадались, о чем речь? Ну, еще бы! Ведь и вы, наверняка присутствовали на открытии магазина.
Вы не задумывались, почему такая немудреная процедура, как покупка продуктов, превратилась в наши дни в таинственный обряд, в диковинный ритуал? Казалось бы, чего проще – сходить за хлебушком, благо он продается на каждом углу. Ан нет! Отправляешься, как миленький, в тот дальний магазин, где за каждую купленную горбушку тебе на карточку начислят баллы, по которым через год, может быть, бесплатно дадут крендель с маком. А карточку тебе выдали, как дурачку, который готов за тридевять земель каждый день ездить, как приговоренный, за этими самыми баллами. Это ничего, что хлеб в дальнем магазине дороже, чем в соседнем ларьке, зато какие перспективы!
Иной раз кажется, что изыми из этой процедуры собственно хлеб – ничего не изменится. Покупки – это что, это так, побочный эффект, дело-то ведь не в них, правда? Не за покупками же люди штурмом ломились в свежеоткрывшийся магазин? Это в войну, когда в оккупированных городах взрывался продуктовый склад, толпа женщин, рискуя быть раздавленными друг другом, спешила добыть съестное для высохших от голода детей. А теперь-то все, что угодно можно купить в десяти местах в радиусе километра.
Есть что-то завораживающее в этих играх с картами, баллами, акциями, сезонами низких цен, если мы так послушно следим за ними, так покорно в них участвуем. Так, должно быть, кролики завороженно любуются на россыпи колец, которые выписывает для них удав своим телом, и идут, идут на призывный зов этой пляски – прямо в отверстую пасть. Так, опьяненный, и дзержинский люд валом валил в автоматически открывающиеся двери (p.s. здесь вы можете купить двери купе).
Побывав в заветных недрах, трезвели. Встречаясь, как будто испытывали некоторую неловкость, как наутро после слишком бурного застолья. Только вместо «Здорово я вчера, да?», виновато бормотали «Ну, и ничуть там не низкие цены…».
А одна бабушка натурально плакала – со слезами. Ждала внука в школьном коридоре и причитала: «Стыд-то какой, Господи, унижение-то… Как же это я, старая, поддалась, поверила? Все ведь сэкономить стараешься, выгадать. Кругом – чего только нет, всего хочется, а купить нельзя. Придешь, как в музее, посмотришь, облизнешься – и домой. А ребятишек-то как жалко, что им не достается, чего у других есть. Вот уж и понадеялась на дешевизну. А там – батюшки святы, все то же самое, только еще толпа, как не раздавили?»
Бубенчик для дурачка
Такие вот испекли для нас пироги с котятами. Их ешь – они мяукают. О том, что не только наша провинциальная наивность, граничащая, по мнению рекламистов и маркетологов, с идиотизмом, заставляет нас поддаваться удавьим уверткам, и идти в тот магазин, куда направят, покупать те товары, на которые укажут, по той цене, которую объявят низкой. У москвичей несравнимо высокие зарплаты (в том числе и за счет того, что в нищей провинции открываются столичные супермаркеты), они могут себе позволить переплатить за бренд, за тренд, за стенд и купить при этом что-нибудь лишнее и ненужное. А провинциал по правде рассчитывает «выгадать», как та бабушка. И для него явление магазинов с новыми правилами игры оборачивается стрессом.
Если москвич видит, что на магазине вывешено объявление «здесь самые низкие цены», то, наверняка, отнесется к этому как к риторическому пожеланию приятных покупок. И уж во всяком случае не станет припоминать, сколько же стоит этот товар в других местах. Не будет он и проверять километровый чек – совпадают ли цены с теми, что были указаны в торговом зале.
Для провинциала километровый чек сам по себе – уже удар под дых. Он пришел за хлебушком! Сюда – потому что здесь дешевле, так написано! И вдруг – чего только нет, и все в ассортименте.
Ну вот представьте себе, что вы пошли за грибами и вдруг набрели на поляну, богато усыпанную земляникой. Разве вы вспомните, что пришли сюда не за этим? Вот и в гипермаркете то же самое.
Причем выбор-то, собственно, может быть и не больше, чем везде – сами объемы помещения делают свое дело. Вон какие хоромы отстроили – храм потребления! Ты потребитель? Вот и потребляй, усердствуй!
А вокруг подзуживают надписи: «Самая низкая цена в городе!», «Самая низкая цена в области!», «Самая низкая цена в мире!». Торчит такая табличка в горке апельсинов, и ты набираешь, как миленький. Хотя и помнишь, что вчера в соседнем ларьке покупал по 29 рублей, а не по 41, как здесь. Знать, везде подорожало – соображаешь. Неправильно соображаешь. Эти таблички в магазине, как кажется, просто по красоте расставляют – может, если сверху на них посмотреть, звездочка получится или цветок. А может быть, ими награждают товары, с которыми магазин расстаться спешит.
Строго говоря, такие шуточки про цены попадают под определение рекламы, во-первых, недостоверной – потому как неправда, а во-вторых, недобросовестной – потому как неправда про конкурентов. Дело-то подсудное, но только кто же станет судиться? Это из серии «бодался теленок с дубом». Ведь монстр наверняка выставит супротив потрясающего кулаком бойца потребительского фронта целую армию юристов.
Бесполезно судиться, даже если тебя откровенно обманули, если на полке была указана одна цена на товар, а в чеке обнаружилась другая. Гипермонстры ведь, как правило, не спорят с покупателями – принимают товар обратно без проблем. Как в игру играют. Заметил ты подвох – защитился – твоя взяла. Проморгал – еще сыграем! Кто не спрятался – я не виноват!.. (полный текст статьи читайте в газете “Дзержинское время” за 20 марта 2008 года)
Евгения ПАВЛЫЧЕВА
