Первое постановление правительства России (№415) о стимуляционных дотациях для медицинских кадров, лечащих больных с COVID-19, вышло 2 апреля. В нем говорится, что врачи, фельдшеры, медсестры, работающие в стационарах и службе скорой помощи, а также оказывающие первичную медико-санитарную помощь больным с подтвержденным диагнозом «коронавирусная инфекция» и лицам из группы риска, должны получить надбавки в соответствующем процентном соотношении от своей предыдущей базовой зарплаты.

Для фельдшера скорой помощи, к примеру, предписан рост заработка на 40%. Если средний доход такого сотрудника в месяц составляет 25 тыс. рублей, то за помощь инфицированным пациентам ему полагалась доплата 10 тыс. рублей. В постановлении также говорится, что медорганизации должны составить локальные нормативные акты и прописать в них перечень наименований подразделений и должностей медработников, которым положены дополнительные выплаты за «фактически отработанное время».

То есть надбавки медики, работающие с зараженными пациентами, должны были получить уже в апреле за март. «Фактически отработанное время» лично мы при прочтении документа поняли, как время нахождения на рабочем месте, то есть деньги положены всем тем, кто в марте не был в отпуске, не брал административный, больничный и т.д.

В апреле ситуация с распространением вируса в целом по России усугубилась, и власти, по всей видимости из-за этого, протянули руку еще более конкретной материальной помощи медикам. Постановление №484 от 12 апреля говорит о четких суммах доплат врачам, спасающим заболевших людей, – 80 тыс. рублей в месяц врачам, 50 тысяч – среднему и 25 – младшему медперсоналу в инфекционных стационарах; 50 тысяч врачам и по 25 – фельдшерам, медсестрам, водителям скорой помощи. Выплаты действительно стимулируют уж если не бояться заразиться «короной» от больных, то хотя бы быть уверенным, что риски оправданны, и опасная работа поможет вполне достойно обеспечить свои семьи.

Что происходит на деле? Больницы – сами ли или с подсказки своего руководства начали интерпретировать «фактически отработанное время» сотрудников, как время нахождения у постели больного и высчитывать его по часам и минутам. В итоге, в отчетах нижегородского минздрава, где подробно, в виде таблицы, представлены размеры поощрения медиков в марте и апреле, мы видим, что в первом весеннем месяце были случаи «вознаграждения» в размере 100 рублей, во втором – 200-300. При этом здесь же указано, что в самом начале весны в области с вирусом боролись почти 300 человек в белых халатах, в середине – свыше 2000. Все они ежеминутно рисковали здоровьем и жизнью и за это получили сущие копейки. Потому что, по отчетам своего руководства, вероятно, провели в контакте с больными, например, 10 или 15 минут. Только как такое вообще возможно? Ты – врач-инфекционист в отделении с коронавирусными больными и за целый месяц взял у одного из них автограф?

Получив надбавки гораздо меньше обещанных, медики взбунтовались. Один из сотрудников скорой помощи дзержинской БСМП написал открытое письмо губернатору области, где рассказал, что его зарплату рассчитали по часам и он недополучил практически всю положенную по законам дополнительную сумму. Фельдшеры скорой рассказали журналистам, что им выплатили за апрель в среднем по 1,5 тыс. рублей, при этом постоянно приходилось помогать больным с температурой и пневмониями. Коронавирус у некоторых из них впоследствии подтвердился. В это же самое время ответы на вопросы по своим вознаграждениям за вирус, которые оказались на уровне дзержинских, потребовали медики нижегородских подстанций скорой помощи. Скандал разразился и в соседней – Владимирской – области. Там вообще рассчитали, что контакт с больным стоит 2,44 рубля за минуту, и с врачами расплатились исходя из этого норматива. Довез человека с вирусом до больницы за 20 минут, получи свои 50 рублей.

Когда совсем уж запахло жареным, замгубернатора, министр здравоохранения Нижегородской области Давид Мелик-Гусейнов собрал онлайн-пресс-конференцию, где разъяснил, как же положено по закону платить надбавки медработникам, спасающим «ковидных» пациентов. Он приводил множество примеров с зарплатами медиков. За апрель, например, по его словам, многим врачам начислили максимальную надбавку при условии 100% отработанной ставки. Но есть и такие, которым досталось в разы меньше, включая «конкретное физическое лицо» – врача из 3-й больницы, получившего всего 300 рублей. «Ну может быть, он всего несколько минут или полчаса находился у постели больного», – разъяснил министр. Слова, что доплаты медикам положены в зависимости от времени контакта с больными, Давид Валерьевич уверенно произнес несколько раз. 

Журналист нашего издания задал спикеру вопрос, кто отслеживает судьбу пациентов скорой помощи, у которых диагноз «коронавирус», возможно, подтвердился позже, в стационаре, но врач уже работал с ним, рискуя заразиться. На это первый заместитель министра Галина Михайлова, помогающая Мелик-Гусейнову вести пресс-конференцию, ответила, что отслеживать такие случаи должны главные врачи службы скорой помощи и при расчете надбавок ориентироваться на данные федерального реестра, где фиксируются все заражения, и локальный акт больницы, видимо, тот самый, о котором говорится в документах правительства. Но кто проследит за самим руководством подразделений скорой помощи и за тем, внесен ли вообще конкретный медик в перечень поощряемых кадров? А что если нет?

На пресс-конференции стало известно и о том, что отдельных сотрудников больниц, так или иначе контактирующих с инфицированными больными, решено поощрить на региональном уровне. Доплаты от 6 до 15 тыс. рублей должны получить уборщицы, лифтеры, специалисты, обслуживающие кислородное оборудование, работники буфетов, прачечных и другие.

Кроме того, было заявлено, что аппараты ИВЛ «Авента-М», которые стали виной трагедии в больнице Санкт-Петербурга, имеющиеся и в нижегородских стационарах, сейчас выведены из работы и тестируются на предмет безопасности.

Также Давид Мелик-Гусейнов, отвечая на вопросы представителей СМИ, сообщил, что на 13 мая в регионе зафиксировано 174 случая заражения коронавирусом медицинских работников. Есть среди них, как известно, и летальные исходы.

К слову, по Указу президента РФ от 6 мая 2020 года №313 «О предоставлении дополнительных страховых гарантий отдельным категориям медицинских работников» положено единовременно выплачивать: почти 70 тыс. рублей за инфицирование, не приведшее к инвалидности; более 2 млн рублей, если заражение привело к инвалидности I группы; почти 1,4 млн – ко II-й; почти 700 тысяч – к III-й. Если же медик заразился COVID-19 при исполнении трудовых обязанностей и это привело к летальному исходу, выплата составит 2,75 млн рублей. Эти деньги должны получить родственники погибшего. Не стали бы только в регионах и их делить по своему усмотрению…

Когда череда протестов медиков, работающих на передовой борьбы с вирусом и не получивших за это должного вознаграждения, прокатилась по всей стране, премьер-министр Мишустин, а следом и глава государства четко разъяснили: деньги медикам перечислены за отработанные смены, а не часы и минуты, поэтому если врач или медсестра инфекционных отделений и скорой помощи были на рабочем месте, они должны получить полный объем стимулирующей надбавки. Только после этого сотрудники медучреждений, работающие с коронавирусными больными и лицами из группы риска, как, еще раз подчеркнем, указано в законе, получили все свои деньги. Во всяком случае наши знакомые из БСМП Дзержинска сообщили, что им доначислили суммы куда больше первых, минимальных, доплат.

Сейчас вопросом, почему это не было сделано сразу и в полном объеме, и как собирались распорядиться целевыми федеральными деньгами главные врачи, занимаются следственные органы. Кстати, в Нижнем Новгороде в связи со всей этой историей вышел еще один неприятный инцидент. Когда медики одной из Сормовских подстанций скорой помощи решили выяснить у своего руководства, почему им не доплатили деньги, а выплаченные суммы обложили НДФЛ, хотя в постановлении правительства говорится, что они налогом не облагаются, ситуацию в довольно резкой форме прокомментировал все тот же министр здравоохранения – первое лицо от медицины в области. Мелик-Гусейнов назвал собрание сотрудников, оказывающих самую первую помощь больным людям, «провокацией» и «срежиссированной заказухой». Это, мягко говоря, очень странная позиция. Человек, который по роду своей профессиональной деятельности должен был разобраться в ситуации и защитить рядовых медиков от произвола главврачей, творивших беззаконие, вместо этого ненамеренно или специально попытался запутать и врачей, и журналистов, и даже пригрозил первым следственными мероприятиями за простое желание – получить свое за опасную работу.

Выводы в этой истории, увы, не просто печальные, а и даже, мы бы сказали, фатальные. Неизвестно, какими были истинные намерения руководителей больниц и чиновников, защищающих их позиции в желании сэкономить миллионы рублей на медперсонале, но эти самые недоплаты могли стать прямой угрозой безопасности всего общества. Что если бы сейчас, в период эпидемии, обиженные врачи и фельдшеры стали и помощь оказывать соответственно отношению к себе со стороны начальства или вовсе бы взяли и массово уволились с работы? Чего жизнь-то класть за пресловутые 300 рублей? И наверняка не видать бы медработникам своих денег, если бы они от отчаяния не объединились и не заявили о том, что их пытаются обмануть, публично, громко и бесстрашно.

Вот только понесут ли виновные за эту ситуацию заслуженное наказание?