Недавно в эфире «Первого канала» пресс-секретарь нынешнего председателя правительства Дмитрий Песков озвучил последнюю версию периодизации новейшей истории России. В ее основу закладывается очередность сроков пребывания у власти В.В. Путина, который, по мнению Пескова, «прекрасно знает, куда он идет, что он будет делать, как он будет делать, когда и с кем».

Господин Песков предложил считать нам оптимальной следующую модель: первый путинский срок – это реанимация страны, второй – ее реабилитация, а теперь, в течение третьего срока, начнется физическое и духовное развитие страны, включая экономику и остальные сферы общественной жизни. Любопытная трактовка, хотя и вызывающая определенное недоумение. Непонятна, в таком случае, сущность четырехлетнего президентства Д.А. Медведева. Получается, оно просто вычеркивается или превращается в белое пятно на сверкающем фоне официального правления Владимира Владимировича. Немного обидно за действующего президента…

Тем более что Медведев правильно обозначил ключевую задачу современной России, а именно модернизацию, соединяющую переход к инновационному пути развития с освобождением общества от авторитарных настроений, очищением от социальных деформаций эпохи «дикого капитализма», осуществлением новой индустриализации страны. Нынешний президент понял, что без проведения в ближайшее время широкомасштабной реформы будет невозможно избавиться от устаревшего моноцентризма политической системы.

Можно по-разному относиться к Путину, но именно в годы «реанимации» и «реабилитации» сложилась архаичная модель управления, при которой бюрократия стала привилегированной опорой и инструментом политико-государственной власти, функционирующей почти исключительно «сверху вниз», т.е. через выстроенную вертикаль. Это привело к негативным последствиям, прежде всего к уменьшению роли представительных органов в системе государственной власти и местного самоуправления. Видя, что реальные полномочия перешли к исполнительным структурам, население прониклось нигилистическим настроением в отношении парламентов разных уровней. Нередким явлением стала постановка в общественном мнении вопроса о целесообразности их существования вообще.

Не получил развития и гражданский контроль над властью, оказалась максимально затрудненной деятельность оппозиции, зато было обеспечено привилегированное положение партии власти, которая опять-таки стала инструментом консолидации бюрократии – местной, региональной и федеральной. В итоге сформировалась система, опирающаяся не столько на гражданское общество, сколько на чиновников, стимулируя их уверенность в своих силах и формируя у них чувство безнаказанности. Не этим ли объясняется недавний скандал в Дзержинске, когда представитель администрации взялся решать, кого из журналистов пускать на публичное мероприятие, а кого нет?

Сегодня на первый план выдвигается проблема поиска реальных участников модернизационных изменений. Как показали последние выборы, до сих пор в стране преобладают (хотя и не абсолютно!) носители авторитарной политической культуры, безусловно ориентированные на единственное лицо, которое не только олицетворяет государство, но и чуть ли не в одиночку прокладывает магистральный путь его развития. Такой подход безнадежно устарел и не отвечает современным тенденциям.

Поддержку модернизации следует искать в тех слоях, которые, являясь меньшинством, тем не менее осознанно заинтересованы в качественных изменениях. Пожалуй, это весьма разнородные в социально-профессиональном отношении группы, которые объединяет инновационная ориентация, практическое участие в модернизационном процессе. В их числе – весомая часть среднего и малого бизнеса, передовой менеджмент, инженерные кадры, представители науки, образования, медицины и других видов высококвалифицированного труда, работники активно действующих предприятий различных отраслей, а также молодежь, психологически предрасположенная к обновлению общественной жизни. Условно этот круг можно назвать креативным классом.

Положительно проявляя себя в социально-экономической сфере, например, выступая созидателем научных и технических новшеств, платя изрядную долю налогов в бюджеты всех уровней, креативный класс пока не занимает достойного места в политике. Более того, попытки некоторых его представителей обозначить свою позицию путем участия в акциях оппозиции были в штыки встречены победителем президентской гонки. Во время телемоста с регионами, проведенного на следующий день после выборов, Путин, с особой теплотой общаясь с рабочими нижнетагильского «Уралвагонзавода», подчеркнул, что они «поставили на место людей, которые зарвались и позволили оскорблять человека труда. Оказалось, что ваш интеллектуальный уровень на два порядка выше тех, кто считал себя человеком, на котором … боженька заснул. Вы показали, что такое российский народ. Вы показали, что вы на голову выше любого бездельника, любого болтуна».

В этих словах видна раздраженность Путина поведением определенных членов креативного класса в ходе предвыборной кампании. Однако гораздо важнее то, что в настоящее время работает на полную мощность психологический фактор враждебного восприятия креативного класса остальными гражданами России. По их мнению, «креативщики» уже сейчас обладают немалыми благами (якобы не всегда заслуженно) и хотят получить еще больше.

Конечно, такое мнение имеет право на существование. Но с кем же тогда избранный президент собирается обновлять страну?

А.И.Егоров