Мы разучились жить в тишине. Просто не знаем, что с ней делать. И пугаемся, когда вдруг исчезает привычный звуковой фон: умолкает телевизор, замирает транспорт. Тишина почему-то заставляет беспокоиться, сводит с ума. Поэтому, придя домой, мы включаем погромче… Да в общем без разницы, что включить – лишь бы побыстрее выгнать из дома тишину.
В театре «Пиано» все иначе. Здесь живут тишиной. И в тишине творят – играющие в театре дети лишены слуха.
Знакомство с театром стало для меня настоящим открытием. Во Дворец детского творчества, куда в прошлую пятницу и приехали «пианисты» со спектаклем «Дождливые короли», пошла из чистого любопытства. Загляну, думаю, одним глазком… А вошла и будто к месту приросла – в зале тихо-тихо, только музыка, и больше ни звука. А на маленькой сцене – целая жизнь: Гадкий Утенок, руководимый чуткой рукой тоненького молчаливого мальчика, мечтает о небе, но взлететь у него никак не получается. «Не грусти», – успокаивает его девочка и ставит рядом с грустным клювиком мензурку с микстурой… «Давай помечтаем вместе…» – молча настраивает она невидимую подзорную трубу. «Вон там, смотри! – показывает девочка вдаль. – Видишь этих белых птиц, придет время, и ты сможешь так же подняться в небо и полети-и-ишь…» Как полетела в тот день, взмыв над головами зрителей, стая птиц – детских ладошек, увлекая за собой Утенка. Летать их научила девочка. «Видишь, у них получилось, получится и у тебя. – одними глазами успокаивает она своего пернатого друга. – Надо только вот так быстро-быстро бежать, а потом быстро-быстро махать крыльями, ну, попробуй – разбегись, как я, и лети, как они! Главное, не бойся!»… И он полетел – уже не Гадкий Утенок, дивный Лебедь, услышавший и поверивший добрым девочкиным рукам.
А потом была история про Повара и его Ученика, которые, разбив яичко, обнаружили там Цыпленка – невидимого, рожденного одним лишь воображением, но такого трепетного и теплого, что казалось – точно такого же и ты держишь сейчас в своих руках. Была история про Волшебную Шляпу, из которой выпорхнула бабочка – любовь, рожденная биением сердец маленьких зрителей и актеров театра.
И еще одна, особенно запомнившаяся – история о Море и Воспоминаниях Старика и Старухи, таких настоящих, что забываешь, что перед тобой всего лишь маленькие актеры.
Они, эти Старики, конечно же, любят друг друга. Но Старик, бывший моряк, до сих пор мечтает о Море, и пока его Старуха коротает часы за пяльцами, он настраивает свой бинокль, ища вдали уходящие корабли… А Старуха так его любит и так ревнует к мечтам о Море, что то ли нарочно, то ли случайно, по рассеянности и слепоте пришивает его китель к креслу, на котором они ютятся…
Кто-то из случайно зашедших зрителей, не зная, как еще выразить свое восхищение увиденным, даже крикнул актерам: «Молодцы!» «Они все равно не слышат…» – почему-то прошептала проходящая мимо женщина… И действительно – кажется, ни один из тех, кто сидел в зале, об этом не вспомнил. Почему? Глухие люди – это совершенно особый мир, который сильно отличается от мира слышащих. У «Пиано» все не так. Здесь просто и легко – не чувствуешь той жалости, которую испытываешь обычно, глядя на людей с физическими недостатками. Недаром «Пиано» называют театром счастливых детей. Эти дети будто и правда счастливы, счастливы своей тишиной. Не той, которой боимся мы, слышащие, называя ее «мертвой». Их тишина – смиренна…
Как, оказывается, много можно рассказать, не произнеся вслух ни слова. И как много ненужного, пустого говорим мы.
Как много понадобилось бы слов, декораций и прочей бутафории обычному «говорящему» театру, чтобы рассказать эти грустные сказки со счастливым концом. И все это было бы лишним. Самое важное открывается в молчании. Т-сс…
Елена БОГОМАЗОВА
