Напомним, в связи с реорганизацией и слиянием дзержинских роддомов консультации № 2 и 3 было решено объединить. Однако встал вопрос о том, в каком здании будет располагаться будущая «двойная» консультация, которой предстоит обслуживать не меньше половины женского населения Дзержинска. Предложенный вариант – нынешнее помещение 3-й консультации – не устроил никого: ни пациентов, ни врачей. Места там мало, добираться неудобно, да и сам переезд большого коллектива – дело весьма хлопотное.

А вот ответ, последовавший из регионального мин-здрава на прошлой неделе, гласил, что «указанные изменения проводятся с целью оптимизации использования площадей и кадрового потенциала», но так и не пояснил, где же будет располагаться консультация.

И только в минувший понедельник главный специалист (акушер-гинеколог) отдела детства и родовспоможения министерства здравоохранения Нижегородской области Ольга Мануйленко сообщила, что в области уже принято решение оставить женскую консультацию № 2 там, где она сейчас и находится, то есть на проспекте Свердлова, 66. А единственный врач, который сейчас ведет прием беременных в 3-й консультации, после объединения учреждений перейдет во 2-ю. Таким образом, опасения докторов и пациенток, к счастью, пока не оправдались.

Однако эта тема получила неожиданное продолжение. На прошлой неделе стало известно еще об одном немаловажном событии в дзержинской системе здравоохранения. А именно: с должности главврача 3-го роддома ушел Грачя Мурадян. Уволилась и его жена Марина Мурадян, которая до последнего времени руководила 3-й женской консультацией. Мы попросили Грачя Иосифовича рассказать о причинах такого решения, а заодно и пояснить, что сейчас происходит в системе родовспоможения Дзержинска.

Беседа получилась интересной. В нашем городе найдется немного людей, которые знают и понимают всю подноготную тех процессов, что происходят в современной медицине. Еще меньше тех, кто способен честно о них говорить.

– Грачя Иосифович, и все-таки что же стало причиной вашего ухода?

– Ничего необычного и скандального в случившемся нет. Я не хлопал дверями, не объявлял протестов. Просто пришел такой момент. Я ведь и раньше говорил, что буду работать до открытия перинатального центра, и должен был уйти еще пять лет назад. Но стройка, как вы знаете, затянулась.

Кстати, перинатальный центр и слияние роддомов было придумано не минздравом, а мной, еще  15 лет назад. Так вот, открытие центра запланировано на февраль следующего года, значит оба роддома к этому моменту должны быть закрыты, а весь персонал из них переведен в перинатальный центр. Однако оказалось, что закрытие роддомов – очень сложное дело. Поэтому было решено сначала объявить об их слиянии, ведь мы же потом все равно все переедем в одно здание. Первый роддом уже переименован в перинатальный центр для того, чтобы можно было закупать оборудование.

 

Статус третьего роддома сейчас тоже меняется, он становится отделением перинатального центра. Все должности здесь остаются, кроме двух – главного врача и главной акушерки. И дело вовсе не в том, что я не захотел работать рядовым врачом. Просто считаю, что буду мешать своим авторитетом будущему руководству центра. Ну и, в конце концов, мне 68 лет. Поэтому я подал заявление по собственному желанию, таким образом сэкономив родному роддому 250 тысяч рублей из фонда зарплаты.

Третий роддом я оставляю в отличном состоянии, дела там идут хорошо, коллектив подготовлен. Я продолжаю наблюдать, консультировать женщин в сложных случаях, провожу лекции с беременными. Так что я не бросил свою работу. У меня еще много сил, много планов в сфере общественной деятельности, в конце концов, нужно поучаствовать в изменении системы здравоохранения – нынешняя никуда не годится. Много дел для меня найдется.

– И это очень радостно слышать. Потому что ситуация, сложившаяся в последнее время в системе здравоохранения, оптимизма не внушает. Кадровый голод, слияния, экономия, засилье платной медицины. Грачя Иосифович, как вы считаете, что привело нашу медицину в такое состояние?

– Я вам так скажу: врач без больного – это просто человек, имеющий определенные знания, а больной без врача – это тот, у кого что-то болит. А вот врач с больным – это уже медицина. У нас же в стране так получилось, что главными оказались не врач с больным, а начальство. Вот все и крутится вокруг него.

В совсем недавнем времени в нашей стране система здравоохранения была лучшая в мире (детскую службу до сих пор разгромить не могут). И многие страны даже сейчас стараются как пример брать советскую систему. Мы же, наоборот, все ломаем, копируем чужой опыт, порой не совсем удачный. И вот сегодня мы стоим на перепутье. С одной стороны, у нас нет частной медицины. То, что сейчас существует, напоминает мне 90-е годы, когда люди торговали сначала с коробок, потом будочки появились, ларьки, а теперь смотрите, какие супермаркеты выросли. Так вот платная медицина у нас сейчас находится на ларечном уровне. Она ни за что не отвечает, существует практически бесконтрольно и еще толком не сформировалась. Как с ней быть, минздрав пока не знает, ведь влияния на нее не имеет. А если вдруг что-то случилось – обращайтесь в суд.

По другую сторону проблемы стоит огромное число людей старшего поколения, родившихся и выросших в советском государстве. Это люди, которые ходят голосовать. И правительство не может им открыто сказать: содержать бесплатное здравоохранение на высоком уровне мы не можем. В Конституции сгоряча написали «здравоохранение бесплатное»  (а для людей это действительно очень важно), но признаться, что ошиблись, не могут.

– Но ведь и бездействовать чиновники не должны. Во всяком случае, от врачей часто приходится слышать о постоянном введении каких-то новых нормативов, стандартов, изменениях системы оценки и оплаты труда. Но ситуации это пока никак не меняет.

– В этом-то и проблема. Понимаете, в частной медицине врачи сами решают, сколько стоит их работа. Наш же труд, врачей, работающих в государственной системе здравоохранения, оценивается чиновниками по произволу. Собираемые налоги сначала идут наверх, потом возвращаются и распределяются по непонятным принципам.

Сегодня складывается уникальная ситуация, когда мы переходим на новую систему оценки работы врача. Некогда существовал стандарт, и это было ужасно. Зачем заканчивать институт? Бери книжку со стандартами, надевай белый халат – и лечи. Грубо говоря, к доктору приходил пациент и жаловался, например, на головную боль. Врач открывал книгу со стандартами и находил там, какие нужно сдавать анализы и какие назначать лекарства. Если с пациентом что-то случалось, то врач был как бы ни при чем – есть стандарт.

Сейчас стандарт отменили, и оплата стала начисляться «по оконченному случаю», то есть оценка качества работы врача стала принципиально иной, и, на мой взгляд, это очень правильно, хорошо придумано. Критериями оценки стали точность поставленного диагноза, своевременность и правильность лечения, а самое главное – получение положительного результата. Очень хорошо, все с этим согласны.

Но прошло время, а Фонд медицинского страхования так толком и не просчитал, кому же сколько надо. Деньги поделили на всех (в том числе сюда вошли и «скорая помощь», и высокие технологии), разделили хирургический и терапевтический стандарты, причем родовспоможение вошло в терапию, хотя это, по сути, экстренная хирургия. Мы приступили к работе – и тут начались катаклизмы. Во-первых, на деле денег стало меньше. Ведь теперь из полученных средств мы оплачиваем все: канализацию, отопление, налоги, покупку лекарств и, естественно, начисляем зарплату врачам. А нам дают за роды 12 тысяч. Тем более что на этом фоне активно заработали врачи в сельской местности.

 

Начали лечить всех поголовно, получилось, что на селе чуть ли не за полгода каждого жителя пролечили раз пять. А вылечить «липового» дедушку с бронхитом стоит столько же, сколько и принять роды, причем роды путем кесарева сечения оплачиваются меньше, чем нормальные. Как будто мы нарочно будем кесарево делать, если оно будет дороже.

Итак, когда минздрав понял, что расхлебывать нехватку денег придется ему, стандарт начали урезать. Урезали несколько раз, причем иногда даже задним числом. Так что в итоге сегодня многие учреждения родовспоможения (и не только) оказались в жутких долгах. В 3-м роддоме ситуация еще получше, а вот 1-й, сейчас перинатальный центр, за свет, за отопление не платит. По моей информации, там уже накопились миллионные долги, как, впрочем, и у нас.

 

Конечно, свет и тепло в роддоме дадут – никуда не денутся. Просто получается, что человек, который все это придумывал, совсем ничего не считал.

Как решать эти проблемы? Вот сейчас объединяют учреждения с целью сокращения ставок и экономии. Можно сказать, на сегодня эту пропасть засыпали. А что будет завтра?

– Да, врачей не хватает. И их будет не хватать еще больше. В государственной медицине. Но ведь люди-то никуда не исчезают, они просто уходят в частную медицину. А те, что остаются – настоящие трудяги, выкручиваются, как могут.

И тут ведь вопрос не только в деньгах. Раз уж вы эксплуатируете людей, нужно хотя бы уважение к ним проявлять. А с министерством здравоохранения очень трудно работать. За два года, что уже нет городского управления, в моем роддоме так ни разу не побывали ни начальник отдела родовспоможения минздрава, ни главный педиатр области. За два-то года могли бы по нескольку раз все учреждения объехать и посмотреть, как они живут, работают. Они ведь знать не знают, как выглядит 3-й роддом.

– С женскими консультациями и раньше трудности всегда были. По существу, консультациям очень трудно зарабатывать деньги на зарплату. Во-первых, там свои нормативы – на прием одной женщины выделяется 11 минут. В нашей холодной стране, где лето один месяц, гинеколог женщину за 11 минут посмотреть не успеет: пациентке нужно раздеться, одеться… Я задавал министру вопрос: откуда такой норматив? Он молчал, потому что стандарт устанавливался сверху. И получается, что фактически врач принимает меньше пациенток, чем запланировано по нормативу, а значит и зарплату он стал получать меньше. В связи с этим у меня из консультации ушли два доктора, затем вместе со мной подала заявление и моя жена.

Сейчас в 3-й консультации остался один врач, который ведет беременных. Как будут использовать эту базу, помещение консультации, я пока не знаю. Но помещение там очень хорошее, намного лучше, чем у 2-й консультации. Многие говорят, что туда неудобно ездить. Ну, я думаю, к этому можно было бы привыкнуть. А чистота и аккуратность, мне кажется, важнее.

Кроме того, насколько я знаю, в минздраве рассматривается возможность перевода всех дзержинских консультаций в здание 3-го роддома после того, как он будет закрыт. И это был бы прекрасный вариант – это очень функциональное, удобное здание. Там бы всем хватило места.

В перинатальном центре предусмотрена небольшая женская консультация, так же как и небольшая педиатрическая поликлиника. Но речь идет о случаях высокого уровня риска. Это современная тенденция, которая называется этапностью оказания медицинской помощи. В этом направлении министерство (и тут я его похвалю) провело большую работу и добилось хороших результатов. А обычные консультации так и будут работать, занимаясь своим делом. Возможно, работы с открытием перинатального центра у них станет меньше. А может быть, и наоборот, больше. Поскольку сейчас многие заболевания можно лечить амбулаторно или в условиях дневного стационара, не прибегая к госпитализации.

– Все будет зависеть от того, кто будет им руководить. Я готов работать только под начальством Зарубина (Геннадий Зарубин – главврач бывшего роддома № 1, сейчас – перинатального центра. – Прим. автора). Он мой ученик, мы на многие вещи смотрим одинаково, я ему доверяю. С другим человеком я вряд ли сработаюсь.

– Спасибо за беседу.