Весной этого года, накануне 70-летия Победы, моя тетя Галина Ивановна, расвспоминавшись вдруг о войне, рассказала мне о судьбе брата нашей бабушки Ивана Суворова. В 1941 году ему исполнилось 18 лет. И погиб он 18-летним…

Семья Суворовых в селе Шадрино Воскресенского района Горьковской области в то довоенное время, как и многие другие семьи, была многодетной. Четыре сестры, три брата. Старшие к началу войны уже и своими семьями успели обзавестись. А младшему – Ванюшке (так ласково, с ударением на первый слог, его называли близкие) – к июню 41-го только-только исполнилось восемнадцать. Младший – маленький, любимец всей семьи, совсем мальчишка…

По очереди в первые дни войны на фронт ушли старшие братья Владимир и Виктор. А чуть позже призвали и его – Ивана Суворова. Школу молодого бойца Ванюшка прошел в считанные дни. В июле с гордостью сообщил об этом близким, мол, научили стрелять из винтовки, выдали форму. В этой форме он успел даже сфотографироваться и вложил снимок в треугольник письма родным. На фото мать и сестры увидели уже не деревенского паренька, почти ребенка, каким привыкли его считать, а бойца Советской армии, серьезного, решительного. Хотя что-то детское в его образе еще не успели стереть первые фронтовые дни.

Второе письмо от младшего брата и сына пришло в августе 41-го. Иван сообщал, что, проиграв Смоленскую битву, наши армейцы отступают – переходят Соловьеву переправу (одну из переправ на Днепре). В ближайшие дни Днепр предстоит перейти и ему – под постоянным огнем, обстрелами, бомбежками. Написал: «Многие из наших реку пытаются преодолеть вплавь, но переплывают немногие, наверное, и я не переплыву…». Больше писем от Ивана не было.

Только в ноябре Суворовы получили письмо от сослуживца Ванюшки. Он писал, что паренек, с которым он успел сдружиться в первые дни войны и обменялся адресами, Иван Суворов был тяжело ранен на переправе близ деревни Соловьево Смоленской области и утонул в Днепре. А в декабре в Шад-рино пришло официальное извещение от командования армии: «Иван Никандрович Суворов признан пропавшим без вести». Значит, нет его ни среди живых, ни среди мертвых. Верную весть прислал до того паренек-сослуживец Ивана: видно, погиб он, перебираясь через Днепр, сгинул в глубоких водах.

А в 1942 году погибли в боях и другие братья – Владимир и Виктор Суворовы. Умер и их отец – немолодой уже, болезненный и потому не служивший на фронте Никандр Федорович.

А мама – Дарья Прокопьевна – всю жизнь потом оплакивала сыновей. Всех троих, но больше других – самого дорогого, любимого своего Ванюшку.

После войны искала его, писала письма в Центральный архив Министерства обороны, но оттуда шли одни и те же ответы – пропал без вести. Даже к местному колдуну вроде бы ходила: скажи, мол, может, жив мальчик. Но и здесь ничего обнадеживающего: «Нет его ни в земле, ни на свете», – ответил старик.

…Фотография Ванюшки, та самая – единственная военная, да и вообще его единственная фотография, много лет висела на стене в доме у нашей бабушки, его сестры Надежды Никандровны. Если не знаете, раньше в деревенских домах в одну большую рамку вставляли много маленьких фотографий. У бабушки Нади самой было пятеро детей, у них – свои дети, внуки. Так постепенно дети детей «вытеснили» брата из подборки семейных фото. Со стены он «перекочевал» в альбом, а потом и вовсе на чердак – со старыми вещами.

Бабушка давно умерла, дом продали. Вспомнили про Ванюшку только сейчас, спустя много десятилетий, да и то, можно сказать, случайно, вдруг. Но хорошо, что вспомнили и можем рассказать другим. Как мать ждала сына, и как погиб ее сын, не успев еще ничего, но уже точно зная, что должен защищать Родину и, если надо, отдать за нее свою юную жизнь.

Эта история да еще затертая страница из военного архива СССР на сайте «Мемориал»: «Суворова Ивана Никандровича считать пропавшим без вести» – остались нам на память о нашем Ванюшке.

Спи, солдат, а мы будем помнить.