В последнее время власти всех уровней уж как-то больно рьяно взялись за борьбу с двумя наболевшими российскими проблемами – наркоманией и алкоголизмом. Торговлю водкой ночью уже запретили, законопроекты о возрождении практики принудительного лечения наркоманов поступают в Госдуму один за одним и не первый год, а недавно в верхах заговорили и о введении государственной монополии на продажу алкоголя. Все бы ничего, только все запретительные и прочие «жесткие» меры в нашей стране извечно сталкивались с проблемой не менее острой, чем пьянство, – неумением исполнять принятые законы. Так что пока, сколько россиянину ни запрещай пить, он все одно третий раз за водкой бежит.
Тебя посадят, а ты не пей…
На конец прошлого года в России насчитывалось около 2,1 миллиона алкоголиков, 358 тысяч наркоманов и более 15 тысяч лиц, страдающих токсикоманией. Такие данные привела на недавно прошедшей в Москве конференции «Актуальные проблемы наркологии» директор департамента организации медицинской помощи и здравоохранения Минздравсоцразвития Ольга Кривонос. Кроме того, с алкоголем в нашей стране связано 72% убийств, 42% самоубийств и 52,6% смертей от травм и аварий. А Всемирная организация здравоохранения уже который год ставит Россию на одно из первых мест по уровню алкоголизации. И все потому, что ежегодно мы теряем от пристрастия населения к «зеленому змию» от 500 до 750 тысяч человек.
Печальная статистика. Но сегодня уже никому в нашей стране не нужно объяснять, что именно погубит Россию, если ситуация не изменится. Ведь каждый из нас так или иначе каждый день сталкивается с последствиями всеобщей пьянки – от банального «в подъезде нагадили» до бессмысленно жестоких убийств на почве пьяных разногласий. Так что в стране и без статистических выкладок всегда было много сторонников мер, касающихся ограничения продажи алкоголя и принудительного лечения его любителей.
Кстати, последний законопроект, призывающий избавлять наркоманов и алкоголиков от их губительной страсти без их на то согласия, поступил в Государственную Думу совсем недавно, в апреле этого года. С инициативой вышли астраханские законодатели. Они, в частности, предложили ввести принудительное лечение для алкоголиков и наркоманов, но лишь в случаях, если в течение года они более двух раз привлекались за административные правонарушения, например, мелкое хулиганство или появление в общественных местах в состоянии опьянения. Так что мы до сих пор ничего лучшего не можем придумать, чем вернуться к практике СССР где принудительное лечение практиковалось с 1974 года, когда вышел указ президиума Верховного Совета РСФСР «О принудительном лечении и трудовом перевоспитании хронических алкоголиков».
Правда, тогда лиц, «уклоняющихся от лечения или продолжающих пьянствовать после лечения, нарушающих трудовую дисциплину, общественный порядок или правила социалистического общежития», по решению суда направляли не в психиатрические клиники, а в лечебно-трудовые профилактории (ЛТП). Последнее подобное учреждение в России было закрыто 1 июля 1994 года. Но, кажется, на этом их история не закончилась. Может, опять откроют, хотя противников у этой инициативы так же много, как и сторонников.
Свои сомнения насчет возможного введения принудительного лечения «алкоголиков-тунеядцев», например, высказывают правозащитники. Как прокомментировала нашему изданию ситуацию директор Дзержинского правозащитного центра Эмма Фельдштейн, она, безусловно, признает остроту проблемы и то, что принимать меры к наркоманам-алкоголикам нужно, но Эмма Захаровна опасается «перегибов», которые неизбежны при реализации предложений законодателей. «Психиатрические и наркологические клиники у нас до сих пор являются местами, куда человек мог попасть не только потому, что болен, а, например, по желанию какого-то чиновника, который захотел отмстить или насолить человеку. Так что к введению принудительного лечения я отношусь настороженно. Оно может быть эффективно, но только при создании условий, определенных профессионалами в этом деле, и при внедрении системы общественного контроля за исполнением закона в местах принудительного лечения. Сейчас у нас, например, накапливается опыт общественного контроля соблюдения прав граждан в местах лишения свободы. Контроль осуществляется общественными контролёрами согласно специальному закону. Иначе злоупотреблений не избежать», – считает Эмма Фельдштейн…
(полный текст статьи читайте в газете “Дзержинское время” за 25 июня 2009 года)
Сергей Кулаков,
Евгений Павлычев
