«Эта история произошла в семье моих родственников – Екатерины и Александра Маховых, которые до войны жили в селе Зеленые Горы Вадского района Горьковской области. Судьба их семьи, как у многих односельчан, попавших в жернова Великой Отечественной, была трагической. Но несчастья в доме Маховых начались еще до июня 1941 года.

Ровесники прошлого века Екатерина и Александр были верующими людьми. Женились – венчались, свадьбу сыграли с благословения родителей, крестили по всем канонам своих троих детей. Каждый большой православный праздник и по воскресеньям ходили в храм на службу. Благо в селе был монастырь – женская Свято-Зеленогорская обитель. По ней и сама деревня звалась Спас Зеленые Горы. Монастырь был основан еще в 1653 году. Правда, спустя чуть больше века пришел в упадок, захирел. Но в 1800-м, по благословению преподобного старца Серафима Саровского, восстановлен. В начале XX века монастырь был большим, красивым, сильным, здесь хранилось множество древних святынь: иконы, книги, дорогая церковная утварь.

С началом советской власти монастырское хозяйство стали разорять. Потом часть зданий отдали под детский дом, другие разобрали на кирпичи, а древние реликвии растащили. Остатки икон в 30-40-е годы сложили в колокольне, заперли, стали охранять. Верующим селянам, что видели гибель монастыря, прятали и подкармливали разбежавшихся по дворам монашек, было больно видеть, как попирают православные реликвии их предков. Вот и повадились Катерина с соседкой ночью к колокольне – спасать иконы от уничтожения. Замок на двери был старый, открывался любым гвоздем. Увидят женщины, что часовой задремал или скрылся от непогоды, и – тихонько к дверям. В темноте что нащупают: иконы, кресты, книги, да что сумеют спрятать под подолом, то потихоньку и выносили. А дома прятали: оборачивали в мешковину и присыпали землей во дворе.

Потом по селу прошел слух: все, что осталось от убранства монастыря, сожгут. Чтобы спасти как можно больше святых ценностей с женщинами к колокольне пошли и их мужья. В тот вечер им удалось спрятать от расправы иконы святой Троицы с частицами мощей, Успения Пресвятой Богородицы, Казанской Божией Матери и другие. Пока Екатерина с подругой собирали стопкой изображения святых и книги, мужчины решили прихватить лежавший здесь же кусок металла, покрывавший раньше одну из монастырских построек. «В хозяйстве пригодится», – решили главы семейств. Из листа железа позже они смастерили ведра для воды. А когда решили обновить ведерки и вышли с ними к колодцу, вся деревня дивилась, какие ладные бадьи вышли. Только вот из чего? Жили-то все бедно, впроголодь, все мало-мальски ценные вещи несли на базар, обменивали на зерно, муку. А тут – новехонькие ведра.

Донеслась весть о том, что Маховы за водой ходят не с худыми лоханями, как все, а с блестящими ладными самодельными кадками, и до красноармейцев, обосновавшихся в монастыре. В тот же день Александра с соседом арестовали. Они были вынуждены признаться, что лист металла украли у «народа». В домах арестованных провели обыск, но ничего не нашли. Их же самих и осудить не успели – началась война.

А уже через несколько дней Александр Махов оказался в поезде со штрафниками, двигающимся на линию фронта. Шансы выжить в то время у наших солдат были минимальны, у штрафников их не было вообще. Но Александру было не суждено погибнуть на поле боя. В изнуряющую жару, без пищи и воды, в закрытом помещении товарного вагона он тяжело заболел. Попутчики было попросили конвоиров снять больного с поезда, пристроить где-нибудь на станции. Но куда там! Время такое: мертвых больше, чем живых кругом. Так и умер он – сгорел от высокой температуры, не добравшись до фронта, вместе с десятками таких же несчастных.

Только после войны Екатерина получила весть, что муж погиб и вроде как даже успел искупить вину кровью. Только она все понять не могла: какую вину? Жизнь за ведра – не слишком ли большая цена?

И тогда, и потом (а прожила Екатерина Ивановна Махова девяносто с лишним лет) принять удары судьбы помогала вера. Не зря же женщина спасла от уничтожения редкие старинные, но самое главное – дорогие ее сердцу иконы. Все их она спустя годы достала из тайника и хранила дома. Все передала своим детям и внукам, родственникам, в том числе и мне. И эту историю о спасении икон и о том, как за них, я считаю, что именно за них, погиб ее муж, она всегда рассказывала спокойно. Как будто иначе и быть не могло. Все было предписано свыше.

Где похоронен Александр Махов, никто в семье не знает. Как не знала тетка Екатерина и о том, что в Зеленых Горах начнут восстанавливать монастырь и многие его реликвии вернутся на свое место – туда, где они и должны были находиться все это время, вселяя в православных веру, надежду, любовь.

На фото: Я, семилетняя, с тетей Катей, 1959 год