Среди прочих праздников этот стоит особняком. Этот день радости и гордости всегда омрачен какой-то горечью. Горько за тех, кто с войны не вернулся. Горько за невинно убиенных, за умерших от голода, за растоптанных в грязь сталинских лагерей. Горько за украденную Победу. За многое горько. Этот праздник был, есть и еще долго, насколько это ему суждено, будет оставаться, как точно сформулировал поэт, праздником со слезами на глазах. А появились эти слезы на лике Победы, как ни странно это звучит, задолго до начала Великой Отечественной войны.
Как повлиял разгром руководящих военных кадров Красной Армии в конце 30-х годов на ход и результаты войны? На этот вопрос пытались ответить многие историки и писатели. Константин Симонов обсуждал его с легендарным маршалом, одним из покорителей Берлина И. С. Коневым. Конев полагал, что расстрелянные до войны маршалы, командармы и комкоры не смогли бы (будь они живы и при войсках) положительно повлиять на ход сражений, особенно в первый период войны. Он говорил Симонову, что их опыт Гражданской войны был неприменим в условиях войны Отечественной, и что эти военные деятели скорее мешали бы, чем помогли.
Возможно, частично Конев был прав. Прославленные конармейцы Гражданской (Ворошилов, Буденный, Городовиков, Щаденко) оказались явно не на уровне в сражениях Великой Отечественной. И все же мнение маршала Конева весьма спорно. Ведь среди казненных были такие деятели и теоретики, как Тухачевский, Якир, Уборевич, которые еще в середине 30-х годов четко сформулировали свои представления о будущей войне: мощные авиационные и танковые соединения, мобильная пехота, посаженная на колеса, десятикратно усиленная артиллерийская мощь и ее концентрация на узких участках фронта. Но дело даже не столько в этих высших военных руководителях.
Ведь репрессии коснулись всего офицерского корпуса Красной Армии. Дело дошло до командиров полков и даже батальонов. А эти командиры, хотя и выросшие на опыте Гражданской войны, уже были воспитаны на реформах Фрунзе, получили образование в училищах и академиях и составляли золотой фонд армии. Ведь именно из таких, чудом уцелевших от сталинской секиры, вышли потом великие маршалы Отечественной – Рокоссовский, Мерецков, тот же Конев. И в первые дни войны их, уничтоженных перед самой войной, очень не хватало в войсках, и это в результате прибавило много слез на Празднике Победы.
Ну, хорошо, что сделано, то сделано: зазря погибших не вернешь. Но ведь уничтожение командных кадров армии продолжилось и с началом военных действий. Было уничтожено все руководство Западного фронта во главе с генералом армии Павловым. Зачем? Ну, отстранили бы от руководства, ну, понизили бы в уровне. А тут – бац! – пулю в затылок.
А зачем при такой нехватке опытных командиров уничтожили арестованных еще до войны Смушкевича, Штерна, других крупных военачальников? Вот вам пример того, как в этой убойной чехарде чуть не погиб бесславно все тот же маршал Конев. Страшной осенью 1941 года его Западный фронт был полностью разгромлен сильно превосходящими силами противника. Генерал-лейтенант Конев был обречен. В его штаб по поручению Сталина заявились известные «стратеги» Молотов и Ворошилов. Им было поручено снять Конева с командования фронтом, арестовать и … Далее – понятно. К счастью, тут оказался Жуков. Он упросил Сталина дать ему Конева в заместители. Далее, как мы знаем, Конев освобождал Украину, брал Берлин и Прагу. Не случись рядом тогда – в сорок первом – Жукова, кто бы сегодня знал что-либо об Иване Степановиче Коневе.
Так что слезы на Празднике Победы добавились еще и от этих, совсем уж бессмысленных расправ с командирами Красной Армии в ходе самой войны. Не говорю уже о своеобразных методах «разминирования» минных полей путем бросания на них штрафников, от зазря погибших от заградительного чекистского огня, о других безобразных случаях той Великой Войны. Как тут не ощутить горечи слез в светлый Праздник Победы?
Сталин нам рассказывал байку о том, что враг на нас напал внезапно, из-за чего, якобы, начало войны сложилось для нас столь тяжело. Господи, что за чушь несусветная! Я – тогда десятилетний пацан – знал (ЗНАЛ!), что война с фашистами начнется вот-вот. Весь народ распевал песенку: «Если завтра война». Понимаете – не послезавтра, а именно ЗАВТРА. Так что место имело не внезапность нападения, а полная неподготовленность к нему. В результате этого просчета лично товарища Сталина огромные массы войск (целые фронты!) оказались в окружении. Окруженные люди сражались, сдерживая темп фашистского натиска, пробивались на восток, выходили из окружения с оружием и боевыми знаменами.
И что же? Здесь их разоружали и подвергали так называемой фильтрации. Проделывали эту процедуру не всегда достойные люди, подозревавшие врага в каждом советском человеке. В результате этого тотального недоверия к людям множество солдат и командиров стало лагерной пылью, в лучшем случае – штрафниками, которых бросали на минные поля и пулеметные гнезда. Это говорится о тех, кто вырвался из окружения. Еще больше оказалось тех, кто из окружения не вырвался, к партизанам не попал, а в окружении погиб или оказался в плену. Они по приказу № 70 товарища Сталина были объявлены изменниками Родины. Не только они – их матери, отцы, жены, дети. Этим миллионам несчастных, чудом переживших фашистские концлагеря, предстояло еще после войны отведать все прелести концлагерей советских. Их горючие слезы на светлом Празднике Победы – самые горькие.
На войне, увы, убивают. В штабах количество убиваемых планируют. В страшной калькуляции войны даже существует понятие «разумные потери». Не станем комментировать этот термин, ничего общего с разумом человеческим не имеющим, но наши потери в ходе самой войны были ну очень уж далеки от разумности. Скольких мы бездарно потеряли в бесплодных атаках подо Ржевом, в Киевском котле, в болотах у Волхова, в Харьковском разгроме – несть им числа…
Наши потери неисчислимы в прямом смысле этого слова: мы до сих пор (за 66 лет!) так и не сосчитали всех своих убитых. Десятки тысяч до сих пор(!) не похоронены. Мы потеряли людей вдвое (или втрое?) больше разгромленного нами врага.
До горьких слез жалко погибших на войне. Еще они горше, когда знаешь, что многие из них – не вернувшихся – погибли из-за чьей-то глупости, некомпетентности, просто трусливой подлости. Мы, конечно, вправе восхищаться подвигом Александра Матросова, но по гамбургскому счету пулеметы надо накрывать не солдатской грудью, а метким артиллерийским или минометным огнем. Вообще, если хорошо поскрести, то рядом с воинским подвигом всегда можно обнаружить чье-то головотяпство или того хуже – трусливую подлость.
Но вот, несмотря на все это, Победа улыбнулась именно нам. Она нам обошлась очень дорого, но мы (как опять-таки сказал тот же поэт) за ценой не постояли. Уж такой мы народ. Казалось бы, таким-то народом его руководители должны дорожить безмерно. Вот то-то и оно, что только «казалось бы».
А ну-ка, поглядим, кому достались плоды столь трудно завоеванной Победы? Да кому угодно, но только не ПОБЕДИТЕЛЯМ. Победу у них попросту украли. Уже в первые годы после нее прославленные маршалы подверглись опале, а кое-кто из славных генералов оказались в лапах у Берии. Сталин снова развернул террор против народа-победителя. Калеки как-то внезапно и в одночасье исчезли из электричек, с базаров, будто в землю провалились. Народ-победитель жил в страшной нужде. Праздник Победы попраздновали пару лет, и его отменили. Восстановили его лишь через 20 лет после Победы.
Победу понемногу, говоря по-нынешнему, приватизировали. Сначала Никита возомнил себя главным стратегом минувшей войны. Затем малоизвестный полковник Брежнев из политотдела армии (седьмая вода на киселе) стал главным полководцем Великой Отечественной, нацепив на себя маршальские погоны, четыре звезды Героя Советского Союза и… орден Победы. Настоящий же маршал и четырежды Герой Советского Союза Жуков умер в опале.
А теперь с высоты прожитых 66 лет кинем взгляд на победителей и побежденных. Разгромленная и расчлененная Германия сегодня объединена в мощное государство, а ее народ – один из самых благополучных в Европе. Один из главных победителей – Советский Союз – стерт с карты мира и расчленен на 15 очень далеких от благополучия государств. Немецкие ветераны войны имеют возможность разъезжать по всему миру и останавливаться в лучших отелях. Советские ветераны не всегда могут себе позволить лишнюю поездку на городском троллейбусе или вдоволь поесть. А в некоторых странах их бывшей, ими спасенной державы (в Прибалтике, например) они еще к тому же лишены гражданства и унижаемы государством.
66 лет тому назад казалось, что мы намертво сломали хребет фашизму. Сегодня мы по телевизору можем наблюдать, как по улицам Таллина или Риги свободно и раскованно маршируют эсэсовцы, а полиция этих якобы демократических стран – членов Европейского, между прочим, сообщества – громит латышских и эстонских антифашистов, протестующих против этого чудовищно-наглого марша. Да что нам закордонная Рига! По нашим, по российским городам маршируют наши доморощенные фашисты – чего вам больше! Правда, их немного, но ведь и тех – мюнхенских – было поначалу негусто…
Грустные и вовсе не праздничные получились у меня заметки к любимому празднику. Что ж поделаешь, уж такой это праздник – со слезами на глазах. И все же, при всем при том радостью и гордостью исполнены наши сердца сегодня, ибо тогда, 66 лет тому назад, наше дело было, на самом деле, правое, и потому Победа заслуженно оказалась за нами. С Днем Победы, дорогие земляки! С Днем Победы!
Исаак Фельдштейн
