Он не был химиком, но разбирался в этой материи профессионально. Он не был инженером-технологом, но его познания в химической технологии (особенно относительно родного завода) были таковы, что такие зубры, как Гольдберг или Хрулев – его главные инженеры – очень внимательно прислушивались к его советам, предложениям и замечаниям. Он не имел высшего образования, но считался одним из самых выдающихся директоров Дзержинска. Речь идет о Юлии Ароновиче Кагановиче. 22 октября исполняется полвека со дня его смерти, и нам, дзержинцам,  грех не помянуть его в этот день.

Он родился 12 сентября 1904 года в селе Кабанье Киевской губернии в почти нищей еврейской семье. Имя ему дали – Юдл; это искаженная форма имени Иегуда. Уже в 12 лет от роду Юдл уходит из дома в поисках заработка на кусок хлеба. Парнишку носит по городам и весям Украины, пока ветер странствий не заносит 19-летнего парня в Нижний Новгород. Здесь Юдл (который для благозвучности переменил свое имя на Юлий) поступает в Нижегородский промышленно-экономический техникум,  окончил его в 1926 году.

В 1927 году Юдл-Юлий получает должность бухгалтера Канавинской фабрики-кухни. Через два года (1929 г.) его назначают экономистом сектора в отделе производства и зарплаты Нижегородского Крайсовпрофа. Всего через 4 года он уже заведует всем отделом производства и зарплаты, а с 1935 года Юлий Аронович Каганович – заместитель председателя Крайсовпрофа. Это уже заметная должность, но Дзержинск на его горизонте пока еще не проглядывается.

В это время в нашем городе, которому только-только исполнилось 5 лет, строят гигантский химический завод оборонного значения – «Заводстрой». Строят с натугой, при огромных дефицитах материалов, оборудования и квалифицированных специалистов. Дело идет медленно и плохо, а времена – расстрельные.

При очередной смене (и ликвидации) руководства «Заводстроя» (1937 г.) директором «Заводстроя» назначают А.И. Мазурова, а его заместителем (видимо, с подачи Михаила Кагановича – двоюродного брата Юлия) становится профсоюзный аппаратчик Юлий Каганович, человек, вроде бы, не имеющий никакого отношения ни к строительству, ни к химической промышленности. Михаил Каганович – тогдашний нарком оборонной промышленности – здорово подставлял своего кузена: на этой должности долго сохранять голову на плечах не предполагалось. И правда – уже в январе 1938 г. А.И. Мазуров снят и арестован, а и.о. директора назначают Кагановича. И случилось невероятное: Каганович не только сохранил голову, но «Заводстрой» стал систематически выполнять план строительства и монтажа. Конечно, было не без проблем, но уже к концу 1938 года заработали некоторые цеха. А перед началом войны «Заводстрой» уже выпускал 27 видов химической продукции.

Война досталась всем тяжело. «Заводстрой» не стал исключением. Здесь делали иприт и люизит  в таком объеме, что это остановило гитлеровцев от применения химического оружия. Но ведь эти ОВ не щадили и своих изготовителей – сотнями отравленных жизней заплатили «заводстроевцы» за Победу.

Были на заводе и взрывы, когда судьба Кагановича висела на тонкой ниточке, но как-то обходилось. Он продолжал наращивать мощь завода, и в конце войны «Заводстрой» выпускал уже 34 вида продукции.

Сразу после войны возникла задача перевода завода на мирные рельсы. Цеха ОВ надо было законсервировать, а затем – после дегазации – демонтировать. По Постановлению правительства на заводе предстояло развернуть строительство производства капролактама. Причем  по советской оригинальной технологии. Каганович со своими сотрудниками решил и эту непростую задачу: 14 декабря 1949 г. завод выдал первые килограммы капролактама.

Надо было убирать людей из барачных поселков, строить для них дома в Соцгороде, монтировать новые производства, убирать отжившее. Каганович носился по этим объектам с утра до ночи, забывая, что ему уже далеко не те 34, когда он принял этот недостроенный  завод. Летом 1956 г. его ударил первый инфаркт.

В 1957 г. Ю.А. Каганович, только-только отошедший от первого инфаркта, стал обладателем «нехорошей» фамилии. Именно в этом году сталинские клевреты Маленков, Каганович и Молотов (и примкнувший к ним Шепилов) неудачно попытались сместить Хрущева с его высокого кресла. А Лазарь Моисеевич Каганович доводился нашему герою двоюродным братом. И хотя Юлий Аронович никаких связей с кремлевским вельможей никогда не поддерживал, тень низвергнутого с Олимпа Лазаря легла и на него. Хорошо ли было партийному начальству ежедневно в положительном смысле произносить опальную фамилию Каганович?

Летом 1959 г. в Дзержинск засобирались две больших персоны – зам. Хрущева А.И. Микоян и руководитель ГДР В. Ульбрихт. 1-й секретарь Горьковского обкома КПСС Л.Н. Ефремов вызвал Кагановича и предложил ему на время этого визита оставить свой директорский пост. В ответ Каганович тут же подал прошение о полной отставке.

Прославленный директор уехал с созданного им завода, которым руководил 22 труднейших года, тихо, без проводов и приличествующих речей. 22 октября 1961 года Юлий Аронович Каганович умер в Горьком, где он жил после отставки. Ему только-только исполнилось 57 лет. Никто из заводского и городского начальства на похороны легендарного директора не приехал. Зато проститься с командиром приехала целая толпа мастеров и рабочих «Заводстроя».

 Исаак Фельдштейн