– Саша, путешествия, фотография… – это для тебя работа или хобби? – Хобби, которым я сегодня могу заниматься профессионально, так как моя работа позволяет мне это.
Вообще фотографией я увлекался еще мальчишкой, но в те годы это увлечение требовало много времени: надо было проявлять пленку, печатать фотографии… Бросил я тогда это занятие, но когда появилась цифровая печать, вспомнил свое детское увлечение.
Сейчас у меня слабость: залезть куда-нибудь в глухое место, подальше от цивилизации, и там провести несколько дней с фотоаппаратом. Поэтому при первой же возможности и наличии свободных финансов я стараюсь уехать куда подальше, в новое место. Для меня путешествие – это жизнь!
– Не бегство ли это от действительности, людей?
– Не бегство. Потребность души. Для занятия фотографией мне нужен соответствующий настрой, уединение, а здесь обычно с самого утра начинаются звонки, проблемы и заканчивается все это поздно вечером.
– Но ведь для уединения и настроя можно было выбрать что-то поближе: ту же Европу, цивилизованные курорты с их комфортом для проживания.
– Я объездил практически всю Европу. Не мое это. Я вообще не люблю пляжный отдых. Не понравилось мне и в Мексике, Австралии – я их называю «одноразовыми странами», где побывал, отметился, представление составил и все – больше туда не хочется. Во всяком случае, мне.
Австралию я вообще считаю страной для начинающих туристов. Почему? С одной стороны, там вроде бы есть все: большой барьерный риф, горы, джунгли, пустыни…
А начинаешь сравнивать… Горы лучше на нашем же Кавказе, джунгли – в Уганде, пустыни – в той же Монголии. Кораллы в Египте живописнее кораллов Большого барьерного рифа. Разве что некоторые птицы и животные в Австралии действительно редкие, экзотичные: коалы, кенгуру, утконосы. Но их один раз увидел и хватит… Хотя, конечно, для кого как. Просто мне ближе другое.
Я, например, уже девять раз был в экваториальной и южной Африке: Кении, Зимбабве, Танзании, ЮАР, Ботсване, Уганде. Вот там мне действительно понравилось, зацепило… Понравилось и в Гренландии, Антарктиде…
– Я к этому так не отношусь. Хотя знаю, что некоторые не едут в Антарктиду только потому, что туда надо проходить через пролив Дрейка – одно из самых штормовых мест на земле, где встречаются сразу три океана и все с разной температурой воды. Помню, когда мы возвращались из Антарктиды первый раз, волны были высотой двенадцать метров. Для кого-то, возможно, это экстрим, для меня – нет. Как выяснилось, на меня «морская болезнь» не действует.
Или, например, фотографировать с двух метров гориллу, которая весит 200 килограммов и не настроена позировать, а занята обедом, что это, экстрим? Наверно, нет. Да, нервы щекочет, но ведь рядом местные рейнжеры, а сначала – инструктаж. Главное, ничего не делать из того, что нельзя…
А вообще, везде есть инструкторы, которые обучают туристов технике безопасности. Кроме того, за то время, которое посещаю Африку, я уже хорошо изучил повадки многих зверей и знаю, что с кем можно, а что опасно или совсем безумно. Я, например, никогда не буду улыбаться обезьянам, как бы умильно они ни выглядели. Любой вид зубов обезьяны воспринимают как оскал, агрессию и отвечают соответственно. Далеко не улыбкой… Никогда не решусь я выйти из машины перед львом, каким бы великим ни был соблазн сфотографировать этого царя зверей вблизи. А вот на машины и львы, и большинство зверей в Африке практически не реагируют. Помню, мы однажды остановились, чтобы сфотографировать льва, который гулял неподалеку. Увидев нашу машину, он подошел и лег в ее тени. Мы чуть отъехали, лев недовольно поднялся и снова перешел в нашу тень. Так мы с ним немного «поиграли». У меня и фотография есть льва в тени машины. Вообще, сытые львы очень ленивы и могут не вставать с места по два-три дня, переваривая пищу.
Но самый опасный зверь в Африке, пожалуй, бегемот. Как только он просто видит тебя на своем пути – не важно, в машине, нет ли – сразу идет в атаку. Бегемоты только кажутся увальнями, а бегают быстро. Нам, кстати, как-то приходилось убегать от одного. И еще от слона как-то раз убегали…
– Оба раза оказались не в то время не в том месте. От бегемота удирали на лодке. Это было в Кении, на озере Наиваши. Он отдыхал в воде, на своей территории, а мы соблазнились сделать фото с близкого расстояния. Все было под контролем местного сопровождающего, но реакция бегемота, при всей кажущейся его неповоротливости, была молниеносной… Нам пришлось включать двигатель лодки на полную мощность и, пока лодка не разогналась, наблюдать за тем, как расстояние между нами и бегемотом стремительно сокращается.
А от слона, вернее, слонихи, спасались бегством в Танзании. Мы ехали на машине, довольно быстро, когда неожиданно на дорогу вышли из кустов слониха со слоненком. Слоненок испугался, и мать бросилась на его защиту. Удирали тогда задним ходом. Вот это были эмоции! Я сумел сфотографировать эту погоню…
Мне вообще нравятся динамичные фотографии, где надо ловить момент… В этом случае получается все естественно, жизненно: и мимика, и выражение глаз.
– Это очень забавные, умилительные и любознательные существа. В целом среда их обитания очень однообразна, поэтому все новое, в том числе появление человека, пингвины воспринимают с большим интересом. Сами подходят и могут рассматривать тебя часами. При этом их трогать, гладить нельзя – пугаются. Если они что-то вдруг найдут, посвящают себя этому полностью.
У меня есть фотография, где два пингвина играют пером. Видели бы вы, как они им забавлялись: бегали друг за другом, отнимали, причем долго.
Вообще я пингвинов видел в Африке, Австралии… Их, кстати, немало различных видов и комплекции. Самые солидные – императорские пингвины, которые проживают в Антарктиде и которых, к сожалению, вблизи увидеть и сфотографировать мне не удалось: не повезло с погодой. Мы во время путешествия в Антарктиду должны были добраться до острова Сноу Хилл – ближайшей колонии императорских пингвинов. Однако когда наш корабль подошел туда, ледовая обстановка оказалась такой, что к колонии императорских пингвинов мы пробиться не смогли. В течение трех суток пытались найти лазейку во льдах, за это время удалось увидеть и поснимать на льдинах трех императорских пингвинов, но это совсем не то, о чем мечтал, – в колонию императорских пингвинов мы так и не попали.
– Различные континенты, страны – это ведь не только своеобразная природа, флора, фауна, но и люди. Людей же на твоих фотографиях очень мало…
– Дело в том, что в некоторых африканских странах, где можно встретить действительно интересные типажи, людей без их согласия фотографировать нельзя: могут быть проблемы. Там у людей существует своеобразный комплекс перед человеком с фотоаппаратом, особенно, если этот человек белокожий. А спрашивать разрешения? Можно, конечно. Но когда аборигены это разрешение дают, то начинают позировать. А я уже говорил, что статичную, постановочную фотографию не люблю.
– В основном отношение доброжелательное, хотя иногда многое зависит от того, из какой именно страны турист. Например, в Мексике, Бразилии и Аргентине нас сразу предупредили о том, чтобы мы не говорили на английском языке. Там очень не любят американцев, и если кого-то принимают за американца, отношение к нему, если не явно пренебрежительное, то и хорошего ждать нечего.
А вот побывав в Японии, я понял, почему японцев называют «извиняющейся нацией». Там со стороны коренного населения не встретишь ни одного косого взгляда, а на каждом шагу только и слышишь: «Суми масо», что в переводе значит «извините». Если в Японии где-нибудь на улице встанешь, задумаешься, тут же к тебе подойдут и спросят, не нужна ли какая помощь? Очень дружелюбная нация.
Если говорить об Африке: некоторая напряженность чувствуется в Кении, но это не только к туристам, а вообще к чужакам. Думаю, это связано с близостью Сомали и постоянными террористическими актами. Кстати, в столице Кении, Найроби, в сентябре 2013 года сомалийцы захватили торговый центр, где мы с сыном ужинали буквально за неделю до этого.
– Да, Баррик у меня замечательный и, судя по выставкам, он единственный в нашей области испанский мастиф. Приобретая его, я не гнался за какой-то оригинальностью, просто мне нужна была собака, способная надежно охранять дом и при этом обладающая очень устойчивой психикой.
Испанские мастифы как раз такие. И Баррик – настоящий сын своей породы: он очень ответственно охраняет свою территорию, но за ее пределами его мало что волнует. За свою жизнь, а ему шесть лет, он никого даже не порывался укусить. Если что не так – аккуратненько собьет с ног, сядет рядом и ждет прихода хозяина. А когда над тобой нависает 120-килограммовый пес, ощущения не из приятных…
– Есть такое выражение: «Чем больше узнаю людей – тем больше нравятся собаки». Это про тебя?
– Не совсем. Собаки – да, нравятся. А люди? Есть, конечно, те, с кем мне не хочется общаться, и я ограничиваю это общение, но таких немного.
– Саша, ты долгое время работал в структурах власти, то есть был на виду, сейчас ты этого лишен. Не скучаешь по известности, не хочешь попробовать себя на выборах?
– Никакой тоски по известности я не испытываю, а, наоборот, отдыхаю от публичности, которой мне в свое время хватало. Я сейчас занимаюсь своим делом, то есть сам себе и слуга, и хозяин. Это намного лучше, чем быть хоть и на виду, но всегда для кого-то крайним.
– Работать на себя – уже удовольствие, а если она еще и в полной мере помогает осуществляться твоим мечтам – это двойное удовольствие.
– Твои мечты, как я понимаю, связаны с дальнейшими путешествиями, но санкции, кризис не станут ли им помехой?
– У меня бизнес достаточно разноплановый. По одним направлениям кризис и санкции уже ударили, но на других никак не сказались. Кроме того, у нас с компаньонами есть немало новых интересных проектов, которые постараемся развивать. Так что мы рук не опускаем и мечтать не перестаем.
– И какие же, если не секрет, турне в твоих ближайших планах, мечтах?
– В этом году у меня в планах побывать на Камчатке, естественно – с фотоаппаратом: я везде с собой килограммов на 12 фототехники вожу. На Камчатке у меня запланированы перелеты вертолетом до Долины гейзеров и на Курильское озеро. Кроме того, подъем на джипах к вулкану и «знакомство» с Тихим океаном.
Что касается перспектив… Многое будет зависеть от финансов, но вообще меня интересуют Исландия, Намибия, Амазония, Непал. И хочу все-таки попасть «в гости» к императорским пингвинам.
– Известный русский писатель Иван Бунин сказал: « Человека делают счастливым три вещи: любовь, интересная работа и возможность путешествовать». Ты с этим согласен?
– Да. Тем более что путешествую я, как правило, с семьей. Жена, например, у меня не была только в Австралии, а сын – в Антарктиде, дочь немножко отстала, но еще догонит. Так что все три составляющие счастья у меня есть.
Алла Егорова
