О Казаченко я знала с самого детства. Об этом человеке мне рассказывал мой дед – я тогда была маленькая, очень маленькая, малюсенькая…

В кукольный театр мы с ним не ходили – я если и бывала там, то только с мамой. Зато помню, как дед, прячась дома за сдвинутыми креслами, показывал кукольные представления. Героев в его сказках было немного – лохматая кукла Эльза и белый, прожженный в некоторых местах, медведь. Он был большой, тяжелый и совсем не мягкий, хотя, кажется, был набит ватой. Что это были за сказки я уже не помню, да и дед каждый раз придумывал новые… И всякий раз после «представления» рассказывал о каком-то, не известном мне тогда Володьке Казаченко – дед хоть и был нестарый, сильно воротил на «о», и, видимо, от этого имя неизвестного мне дедова друга казалось каким-то уж очень «круглым», а фамилия очень размашистой – вместо «че» он почему-то говорил «чэ». «Мы с ним, когда еще в бараках жили…» – начинал он свой всегдашний рассказ о Ворошиловском поселке, где они росли.

С главным режиссером театра кукол мы познакомились, когда деда уже не стало. Через месяц после его смерти. Владимир Яковлевич не знал об этом и, услышав фамилию корреспондента, заулыбался: «А Ваня, Ваня-то Богомазов не ваш родственник?» – «Да, это мой дед…»

Поводом для недавней нашей с Владимиром Яковлевичем встречи стало присвоенное ему звание «Заслуженного деятеля искусств». Но разговора о «заслуженности» не получилось. «Мы ведь с дедушкой вашим вместе на Ворошиловском поселке жили…» – не дожидаясь журналистских вопросов, просто, как будто мы были знакомы сто лет, начал рассказывать главный режиссер театра. Так, как когда-то о нем рассказывал дед…

– Владимир Яковлевич, что запомнилось из детства?

– Ворошиловский поселок – самое дорогое воспоминание. У нас был очень хороший поселок, очень хороший… Я родился там в самом начале Великой Отечественной. Отца видел всего один раз, когда мне исполнилось два года – он побыл дома денек и все, больше не вернулся. Пропал без вести. Мы с мамой остались вдвоем… Здесь пошел в детский сад – как сейчас помню, пятнадцатый, потом в школу. С соседскими мальчишками дружили бараками. Специального клуба у нас не было – собирались в каком-то здании. Немцы не достроили, а нам пригодилось. Уж какие мы здесь концерты показывали! Ух! Подготовим концерт, развесим по поселку афиши. И ведь все, весь поселок к нам на представления ходил! Ваня Богомазов, Слава Беляков, Гена Чистяков, Клава Смирнова – мой первый коллектив, все мое окружение, с ними жили в одном бараке, с ними и на гастроли ездили. С концертной программой то в село Черное, то в Бабино, в Колодкино, в Дуденево – где только не были! Время было не больно веселое… А тут вроде маленькая, а радость.

В коллективе нашем все было по-настоящему, строго. Если кто проштрафился – из концертной программы исключали. Поучаствовать в концерте считалось наградой.

Потом уже я начал ходить в драмкружок «Двадцать лет Октября». «Труппой» руководила Нина Александровна Конакова – моя первая учительница, заслуженная артистка МАССР, артистка Дзержинского драматического театра… Он в то время, кстати, назывался Театром имени тридцатилетия Ленинского Комсомола. Потом театр зачем-то лишили этого звания… Вот московский театр Ленком по сей день носит «коммунистическое» название и ничего, работает? Хуже от этого он не стал. Грустно…

Это было давно… Но так свежо в памяти. Ворошиловский поселок это и есть моя родина. Я часто тоскую, у меня ностальгия по этому месту. Иногда проезжаю мимо, а там, где были наши бараки, уже ничего нет. А ведь я помню, помню как в поселок провели воду, и мы бегали на колонку – туда, к нарсуду за водой. Помню, как делали в бараках ремонт, когда ведрами таскали шлак и им засыпали крыши, чтобы не промерзала. Помню то болото, рядом с детской поликлиникой, туда ходили купаться…

То было хорошее, доброе время. Это мир моего детства… (полный текст статьи читайте в газете “Дзержинское время” за 14 февраля 2008 года)

Елена БОГОМАЗОВА