Писатель, музыкант и артист Елена Крюкова – о последней царской семье, спонтанном рождении песни, а также о ленинских декретах и о пожелтевшей фотокарточке в ящике старинного стола
В Дзержинске в библиотеке им. А.С. Пушкина недавно состоялось интересное культурное событие. Писатель Елена Крюкова представила дзержинской публике моноспектакль по своему роману «Солдат и Царь».
Роман в 2016 году получил три международных и одну всероссийскую литературные премии, в том числе премию им. Куприна и Золотой диплом Славянского форума «Золотой Витязь». Интерес дзержинцев к спектаклю был большой: сама тема будоражила воображение и чувства – последний русский царь и его семья, красноармейцы, охранявшие арестованных, снежный Тобольск, Екатеринбург, страшный подвал Ипатьевского дома, расстрел…
«Я шла к этой работе двадцать лет, – рассказывает Елена. – Когда в 1998 году в соборе Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге происходило захоронение останков, извлеченных из-под земли в Ганиной Яме, люди России заново пытались понять, осознать, что же произошло тогда, в далеком
1918-м, восемьдесят лет назад.
Я взглянула на эту тему глазами народа. Если бы я двадцать лет назад написала такой роман, в нем бы ангельских царей мучили злобные красноармейцы. Но все было гораздо сложнее. И – страшнее. Народ, очарованный идеей свободы, готов был положить за нее не только свои жизни, но и жизни тех, кто им раньше правил и к чьим ногам он падал с молитвой…»
Моноспектакль Елены Крюковой – это удивительное действо, где сочетаются текст, музыка, драматургия, стихи, песни и даже импровизации. Перед нами проходят герои, оживают люди – те, что давно ушли во мглу времен. Жизнь последних русских царей показана рядом с жизнями тех, кто охранял их в Тобольске и Екатеринбурге. Красноармейцы и царские лакеи, комиссары и великие княжны, убийцы и священники, герои и предатели – все оживают на огромной фреске, и из ее полумрака встают главные герои: молодой боец Красной Армии Михаил Лямин и царь Николай Второй.
Царь, уже обреченный, и народ, что несет у его комнаты последний караул. Любовь на краю бездны и стойкость духа перед лицом неминуемой гибели. Автор не боится задавать острые, подчас неразрешимые вопросы и искать на них ответы и в истории, и в нынешнем дне.
– Елена, вы не первый раз выступаете в Дзержинске с моноспектаклем, и именно здесь – в библиотеке имени Пушкина. Скажите, как вам пришла идея написать такую книгу и потом поставить ее в вашем оригинальном театре одного актера?
– Я полюбила библиотеку имени Пушкина – за тепло и сердечность ее заведующей Татьяны Павловны Исаевой, за внимание и любовь публики, что приходит на мои концерты и спектакли – у меня здесь всегда аншлаги, полный зал, для артиста это счастье. И я привезла в библиотеку Пушкина спектакль про последнего русского царя, потому что заниматься сейчас глубоким и серьезным осмыслением прошедшего, нашей истории – это одно из важнейших дел современного человека. Это сказал художник Павел Рыженко, исторический живописец, и вслед за ним я это с радостью повторю.
Я писала эту книгу много лет – и наяву, и мысленно. Она росла, изменялась вместе со мной.
Я видела ее героев, жила их жизнями… Трудно рассказать. Когда к тебе приходят люди в тонком и нежном сне, плачут и просят тебя: «Напиши о нас! Скажи о нас! Замолви слово!..» – поневоле начнешь писать книгу.
– В вашем спектакле два полюса: восставший народ и царская семья. Как получилось, что народ массово стал вставать под Красное знамя – тот народ, что еще недавно самозабвенно пел: «Боже, Царя храни!»?
– Идея тотальной свободы – заманчивая. Это огромный соблазн. Он граничит с мифологией.
С мифом граничили и знаменитые декреты Ленина в первые дни Советской власти: «Мир – народам», «Земля – крестьянам», «Хлеб – голодным». Эти декреты – квинтэссенция справедливости. Однако… кто же помешал большевикам отдать землю крестьянам? Накормить хлебом всех голодающих?
И тем более остановить стрельбу и убийства? Сейчас мы скажем: тогда это невозможно было сделать, и назовем причины. Но людям того времени без толку было эти причины называть. Они шли, летели на эти громкие лозунги, как бабочки на яркий свет.
И – погибали…
Видел ли царь эту обреченность? Думаю, да. Осознавал ли, что скоро погибнет сам, вместе с семьей и слугами? Да. Но он не стремился убежать. Он чувствовал себя агнцем, готовым к закланию. Не забудем, что он был очень верующим человеком.
То, что царя и его семью церковь канонизировала, ничуть не помешало мне изобразить их и в книге, и в спектакле как живых людей.
– Нам сейчас кажется невозможным, что вместе с Николаем Вторым были казнены его жена, дети, верные слуги… Но ведь до этой казни Россию сотрясали жестокие убийства, и после казни монарха начался разгул невиданного красного террора. Не слишком ли много мы говорим о несчастных царских детях, забывая, сколько детей бедняков погибло в чудовищных бурях революции?
– Это была казнь венценосцев. А значит, действие не только жестоко-бытовое, но глубоко символическое. Царь – Божий помазанник – умер. Власть теперь можно было взять, грубо присвоить, как корову или лошадь. Изрубить на куски. Как, к примеру, Сталин брал власть после Ленина? Это материал для отдельного романа. Он мной написан: это «Побег». Но спектакль по нему с одним актером ставить архитрудно.
– В вашем спектакле звучат стихи и песни. Они прекрасно ложатся на само действие, придают ему остроту, заставляют ощутить огромные пласты времени… Как родилась «Песня о Царской семье»?
– В 2017-м году я сидела за фортепиано, перебирала клавиши. И вдруг руки сами стали выбивать тревожные аккорды.
Я запела, еще плохо осознавая, что и зачем. Потом схватила блокнот, стала записывать… Песня рождается еще более спонтанно, чем стихотворение.
Сначала надо услышать музыку. Я услышала ее. А потом внутренним взором увидела картину: подвал… Царь стоит, держится за спинку стула. На стуле прямо, гордо сидит наследник… Юровский делает шаг вперед… читает приговор…
В дзержинской постановке я намеренно сократила до минимума сцену расстрела. Почувствовала: так надо. Это в романе можно позволить себе эпические картины. Театр требует сжатости. Иногда у актера жест важнее слова.
– Как отреагировали на спектакль зрители?
– Более чем сердечно! После спектакля меня обступил народ, я беседовала с многими, подписывала книги, люди улыбались, плакали, благодарили… Знаете, есть такой фильм: «Достучаться до небес». Вот тут я поняла – мне удалось достучаться до сердец.
И, может быть, даже до небес – ведь последняя русская царская семья теперь – небожители, а люди – через меня, артиста – увидели их живыми, еще земными… Неведомо сплетаются времена.
Я счастлива, что мне и в романе, и в постановке удалось прикоснуться к этим священным материям.
Хотя я в этой вещи – не мистик, а сугубый реалист. Все, что происходит в книге и, соответственно, в спектакле, происходило на самом деле. И Мишка Лямин, главный герой – реальный персонаж. Он, крестьянин села Новый Буян Самарской губернии, позже – красноармеец, в свое время засылал сватов к моей бабушке Наталье Павловне. Я выросла, рассматривая в ящике старинного письменного стола его пожелтевший снимок. Знаете, в конце книги есть раздел: «СУДЬБЫ». Там подлинные судьбы людей… Да ведь и царь наш, и его жена, и дети – тоже настоящие.
– Елена, что вы теперь хотите показать дзержинцам?
– О, много чего! Я бы хотела привезти в Дзержинск «Ксению», «Русский Париж», «Империю Ч» – спектакль о любви, «Евразию», «Коммуналку», «Землю», «Беллону», «Серафима», «Страсти по Магдалине»… Благодарна моим дзержинским друзьям-поэтам, что пришли на спектакль и написали о нем в своих блогах: Наташе Уваровой, Анатолию Мовшевичу. С радостью буду ждать нашей встречи!
Интервью записали М.М. Стекольникова
и Т.П. Исаева
