Не делай людям добра, не получишь и зла. В справедливости этих слов 86-летняя Зоя Васильевна Федотова убедилась, как говорится, на личном опыте и уже на старости лет. Добра близким она делала немало, а сейчас живет в постоянном страхе и в отключенной от газа квартире. Все потому, что когда-то пошла навстречу младшей дочери и прописала в свою квартиру ее мужа.

 

Непростая судьба

Родилась Зоя Васильевна в 1931 году в поселке Сейма. Хорошо помнит себя 10-летней и начало войны. Сорок первый был особенно суровым: всех мужчин забрали на фронт,  женщины пошли работать на производства (многие ездили в Дзержинск), а дети собирали колхозный и свой урожай, следили за домом и младшими детьми, а по ночам в потемках, полусонные, исколотыми до крови пальцами вязали шерстяные носки на фронт. В каждую пару обязательно вкладывали записочку: «Держитесь! Враг не пройдет!». Помнит, как Сейму бомбили и снаряд попал в Бугровские мельницы так, что мешки с зерном долетали до самой железной дороги. А потом, в 42-м, получили похоронку на отца, осиротев всей большой семьей в одно мгновенье…

Выучилась Зоя на бухгалтера. Работала сначала в школе, потом, перебравшись в Дзержинск, на заводе «Пластик». С мужем развелась рано, двух дочерей – Свету и Наташу – поднимала одна. От завода семье выделили квартиру на ул. Чапаева.

Без дела, вспоминает Зоя Федотова, она никогда не сидела. На пенсии уже пошла работать в судоходство. И даже когда предложили отправиться на ликвидацию Чернобыльской АЭС, не смутилась – год жила и работала на теплоходе «Белоруссия», служившим домом для ликвидаторов и военных.

Все для семьи

Старшая дочь Зои Васильевны, создав семью, стала жить, как принято говорить, своим домом. Младшая осталась с матерью, даже выйдя замуж и родив ребенка. По словам героини этой статьи, Наташа не раз упрашивала маму, чтобы та дала согласие прописать в квартиру зятя, мол, семья должна быть зарегистрирована в одном месте.

И Зоя Васильевна поддалась на уговоры. Мужа дочери прописала, а  чтобы не мешать молодым (жилье-то двухкомнатное), сама уехала жить на дачу.

Позже Зое Васильевне, как «чернобыльцу», дали еще одну квартиру, жить она переехала в нее, а детей постоянно навещала и поддерживала. Потом в семье случилась большая беда – заболела раком Наташа. Два года боролась с болезнью, но в 2003 году умерла на руках матери. Хлопотала о похоронах и поминках, как вспоминает пожилая женщина, она одна. Супруг Натальи уехал жить в дом своих родителей рядом с Дзержинском. При бабушке осталась взрослая внучка – Юля.

Зоя Васильевна с Юлей решили жить вместе, сначала жили в квартире бабушки, а потом переехали на Чапаева, в Юлино с отцом жилье. Квартиру Юля приватизировала на себя. А бабушка, решив, что доживать свой век будет рядом с внучкой, свое жилье продала и отремонтировала, оснастила современной техникой и обставила дорогой мебелью на вырученные деньги «двушку» Юлии. Сама прописалась сюда же.

Отец Юли, как утверждает Зоя Васильевна, с ними не жил, дочери не помогал и не общался с ней, за квартиру не платил. Когда же с ним самим случилось несчастье – начались серьезные проблемы с позвоночником и мужчина не смог работать, оставшись без средств к существованию, теща помогла пройти обследование и «выбить инвалидность». До своей пенсии мужчина жил якобы на пособие по инвалидности.

Новая беда пришла в дом Федотовых неожиданно. Тяжело заболела 35-летняя Юлия. Женщина подолгу лежала в больницах, а дома чаще всего пребывала в угнетенном состоянии. Поддерживала ее бабушка и семья ее старшей дочери. Отец навещал свою дочь, со слов близких девушки, редко.

Год назад Юли не стало. До последних дней о ней пеклась одна бабушка. Она же и схоронила «кровиночку» рядом с матерью, своей Наташей.
Зоя Васильевна осталась в квартире одна. Но полгода назад вступил в наследство единственный близкий родственник Юли – ее отец.

Обидно и страшно«Зять – неплохой, мы всегда с ним мирно жили. К тому же сам уже немолодой и нездоровый человек. То, что не помогал Наташе с Юлей – не беда, это же мои дочь и внучка, я их и опекала всегда. Здесь у меня обиды на него нет. Но то, что сейчас он не дает мне дожить в моей же квартире спокойно, этого я никак не ожидала», – печалится старушка.

Хотела Зоя Федотова разделить квартиру с бывшим родственником честно. Для нее честно – значит пополам. Ведь жилье принадлежало изначально именно ей, а муж дочери пришел на все готовое со стороны, да и никогда не вкладывался особенно ни в семью, ни в жилплощадь. Он было согласился, но потом, видимо, передумал. Стал требовать у пенсионерки ключи. Та отказала: «Конечно, ему хочется не со мною жить, а квартиру занять. Придет ночью, включит газ, а я и не услышу – глухая».

Чтобы Зоя Васильевна была посговорчивей, зять к ней даже «участкового», как рассказывает сама, однажды привел. Правда, корочки у полицейского оказались сотрудника подразделения ДПС. Зоя Федотова и имя с должностью его записала. Печатать данные правоохранителя-самозванца, впрочем, не будем, но только потому,  что человеком в конечном счете он оказался порядочным. Увидев, что бабуля совсем старенькая и больная, решил: «Договаривайтесь миром, бабушку по судам таскать нечего!»

Может, кто поможет?

Сейчас пожилая женщина уже даже и смирилась, что ее квартира достанется отцу Юли. Помощи просит только в одном, чтобы ей дали дожить здесь спокойно: идти-то все равно больше некуда. А чтобы так было, зять должен оставить ее в покое, по крайней мере, с дурными намерениями, да оплачивать свою долю коммуналки.

По словам Зои Васильевны, квитанции за ЖКУ до сих пор приходят на имя Юлии. Квитанции за отопление, правда, отец внучки оплачивает. Сама она перечисляет деньги за воду и свет, а вот газ никак поделить не могут. Плату за голубое топливо начисляют на двоих, и чтобы каждый мог платить сам за себя, в абонентской службе рекомендуют разделить лицевые счета. А инициировать это может только владелец недвижимости.
В итоге за газ в квартире накопился долг в 3000 рублей, и две недели назад его у Зои Васильевны отключили. Женщина осталась без горячей воды (в доме газовые колонки) и возможности готовить себе пищу. При этом вскоре долг они пополам с зятем все же оплатили, но газ до сих пор не подключают, видимо, нужно писать заявление и, возможно, оплачивать монтаж отрезанной трубы в квартире. А это опять-таки может сделать только собственник жилья. Вот и ждет Зоя Васильевна у моря погоды.

Помочь старому человеку, кстати, ветерану труда и инвалиду первой группы, ликвидатору аварии в Чернобыле, сейчас некому: старшая дочь недавно перенесла тяжелую полостную операцию, сама нуждается в постоянном уходе. А помощь нужна банальная: оградить от притязаний зятя и нетерпеливых коммунальщиков. Кто сможет ей помочь? Ясно, что закон не на стороне женщины, ведь муж дочери – по документам единственный собственник жилья и имеет право находиться в квартире, когда и сколько захочет. Но есть еще человеческие законы: памяти, доброты, совести. Хотя писать о них сейчас нелепо и даже как-то неловко. Зоя Васильевна сама все понимает и уже, похоже, не верит в хорошее: «Какое страшное время, Лена. Нет у нас больше души, одни деньги…».

Все так, но в какую-то высшую справедливость, независимую от денег и людей, верить все-таки хочется. Иначе как жить?