Но будут ли доступны эти новшества для
дзержинцев, что изменится с их внедрением
в алгоритмах лечения, на что в перспективе
могут рассчитывать жители нашего города?
Эти и многие другие вопросы мы адресовали руководителю стационара № 3 «Нижегородский областной клинический онкологический диспансер» Ярославу Пластинину.
– Ярослав Игоревич, давайте начнем с истории. Десять лет назад
дзержинский онкодиспансер вошел
в состав областного и стал именоваться стационаром № 3. Так ли это
было необходимо, и можно ли сейчас сказать, что это было правильное решение?
– Однозначно, да. Изначально, когда
дзержинский онкодиспансер был самостоятельным учреждением, наши врачи работали со всем спектром заболеваний: голова,
шея, молочная железа, пищевод, кишечник
и т.д. При этом работало всего 7-8 хирургов, которые принимали всех. С одной стороны, такой объем предполагает высокий
уровень компетенций – врач должен знать
все и обо всех органах. С другой – мы понимаем, что это практически невозможно.
А вот углубление в какую-то одну область
позволяет набрать врачу огромный багаж
знаний, приобрести значительный операционный опыт, а следовательно, со знанием
всех тонкостей патологии, более точно назначать и проводить лечение.
Дзержинские хирурги добились неплохих результатов в онкоурологии и хирургии
малого таза. Поэтому, когда зашла речь о
специализации, за нами закрепили именно
эти направления – онкоурология и комбинированное лечение опухолей органов малого таза. Теперь пациенты с подозрениями на
онкозаболевания органов малого таза едут
к нам из разных районов области. И сегодня стоит вопрос о создании на базе стационара № 3 единственного в ПФО центра
тазовой хирургии, где будут проводиться
уникальные операции.
– Значит ли это, что дзержинцам теперь труднее попасть на прием?
– Нет. Давайте не будем забывать, что людей к нам направляют, когда уже есть какие-
то подозрения, пришли первые результаты
анализов. И здесь вся нагрузка первичной
диагностики ложится на участковых врачей
и специалистов поликлиник по месту жительства. Именно к ним обращаются пациенты
при первых признаках недомогания. Дальнейшая диагностика может стать поводом
для визита к онкологу, работающему в поликлинике. От него (или по направлению
терапевта) человек попадает к нам. На этом
этапе мы принимаем всех без исключения
дзержинских пациентов.
И только после полного обследования,
когда становится понятен диагноз, мы принимаем решение – оставить пациента у нас или
направить его в другой стационар, который
имеет нужную специализацию.
– Но это значит, что придется ехать
в Нижний Новгород! Зачем, если есть
центр в Дзержинске?
– Именно с такими рассуждениями мы
столкнулись несколько лет назад, когда началась реорганизация. Но люди очень быстро поняли, что лучше потратить час времени на дорогу, но получить консультации
ведущих специалистов области и затем
пройти лечение на специализированном высокотехничном оборудовании.
Для сравнения. Сегодня большинство
операций на толстом кишечнике в специализированном стационаре обходятся без
больших разрезов, и рак, обнаруженный
даже на четвертой стадии, не является приговором, а иногда неплохо поддается лечению, причем с хорошим прогнозом.
– Как долго приходится ж дать обследования и сколько это стоит?
– Я не могу отвечать за работу поликлиник,
хотя очевидно, что врачей-онкологов и не-
обходимого диагностического оборудования
у них недостаточно. Считаю, это серьезная
проблема для города. Возможно, что именно на этом этапе некоторые пациенты испытывают затруднения с прохождением всех
необходимых диагностических процедур.
Поэтому многие обращаются за аппаратным
обследованием в частные центры, и уже с
результатами гистологии приходят к нам.
Если же говорить конкретно о нашем стационаре, то оборудование, которое сегодня
у нас есть, позволяет выдерживать стандарты, в соответствии с которыми человек дол-
жен пройти всю диагностику в течение двух
недель. Помимо лабораторных анализов,
это и УЗИ, и МРТ, и, при необходимости,
маммография, и многое другое. По направлению лечащих врачей все обследования
для наших пациентов остаются бесплатными. Более того, теперь, когда наш стационар
пополнился новыми аппаратами, в ближайшее время мы попробуем взять на себя часть
исследований, которые не успевают организовать поликлиники.
– Что же это за оборудование
и в чем его уникальность?
– Буквально две-три недели назад у нас
установили новый компьютерный томограф,
который дооборудован приставкой, позволяющей проводить биопсию под контролем
КТ. Пока он работает в тестовом режиме, но
уже в ноябре мы планируем начать плановый прием пациентов.
На этой неделе нам привезли и начали
устанавливать магнитно-резонансный томограф. Сейчас это самый новый, самый точный и самый эффективный с точки зрения
диагностики МРТ-аппарат в городе.
Чуть раньше мы запустили в работу аппарат близкофокусной рентгенотерапии,
позволяющий за счет максимальной точности существенно уменьшить радиус облучения; комплекс оборудования брахитерапии
предстательной железы; лазерную установку для фотодинамической терапии, УЗИ
экспертного класса, новейшие аппараты в
операционные залы. На подходе лапароскопическая стойка, позволяющая проводить операции без разрезов.
– Что такое брахитерапия?
– Новейшая методика лечения рака предстательной железы. Пациенту устанавливают
временный радиоактивный микроисточник
облучения непосредственно в предстательную
железу. Эффективность такого лечения сопоставима с хирургическим вмешательством, но
сам процесс занимает меньше времени и не
ухудшает качество жизни пациента.
Мы начали применять данную методику с
2019 года. К настоящему времени проведено уже 40 таких операций. Еще 41 планируем провести до конца этого года.
– Отразились ли на работе стационара ограничения, связанные с коронавирусом?
– И да и нет. С одной стороны мы ограничили
поток пациентов, которые обращаются к нам за
консультациями, не связанными с онкозаболеваниями. С другой – мы наладили очень плотное
внутреннее взаимодействие между врачами.
Документы, в том числе анализы, передавались
по внутренним защищенным каналам напрямую – от доктора к доктору. Это также позволило снизить поток посетителей, но не отразилось
на скорости реагирования и диагностике. При
необходимости мы проводили видеоконсультации и приемы. Благодаря интернету к участию
в таких приемах смогли привлекать ведущих
специалистов не только Нижегородской области, но и Российской Федерации. Иногда такие
консультации проходили в непосредственном
присутствии пациентов. Согласитесь, не часто
можно попасть на консультацию, скажем, к московскому профессору.
В итоге предпринятые меры позволили
не допустить вспышки вируса в нашем стационаре. Это важно, потому что иммунитет
наших пациентов особенно ослаблен, и мы
должны исключить любые инфекции, подвергающие их здоровье опасности.
– Но в Дзержинске нередко можно
услышать, что больному из-за карантина отказали в приеме и состояние его ухудшилось…
– Все наши пациенты, нуждающиеся в
лечении, необходимую помощь получали.
Если вам известно иное, я готов разбираться
в каждой ситуации персонально.
Но добавлю, что в период карантинных
ограничений на базе нашего стационара
работали все ведущие специалисты отделения онкоколопроктологии, и на протяжении
четырех месяцев мы, помимо своих пациентов, принимали еще больных, у которых был
диагностирован рак толстого кишечника, со
всей области. Получается, что мы не только
не снизили темпы работы, но и увеличили их.
– Вы работаете в дзержинском диспансере уже 16 лет. Изменилась ли
за прошедшие годы статистика заболеваний?
– На протяжении последних пяти лет мы
ежегодно выявляем по Дзержинску примерно
1000 – 1100 пациентов с новообразованиями. На данный момент у нас на учете находятся около восьми тысяч пациентов. Это
статистика на среднероссийском уровне.
Есть регионы, где дела обстоят намного хуже.
– А как же наша особенная экология?
– Экология, как и наследственность, является весомым фактором при проявлении
рака. Учитывая большое число заводов, в
нашем городе на первом месте должен быть
рак мочевого пузыря. Но так это или нет,
сказать невозможно, т.к. за всю историю
города никто и никогда не проводил подобные исследования. Со следующего года мы
планируем проводить такие скрининги на
крупных дзержинских предприятиях. Это
будет полезно всему городу, тем более что
на нашем стационаре базируется отделение
онкоурологии.
– Большая научная работа?
– Не только научная, но и профилактическая. В этой связи не могу не рассказать о
том, что онкологический диспансер очень
плотно сотрудничает с ведущими российскими онкологами. Например, на базе нашего
стационара проводит операции кандидат
медицинских наук руководитель отделения
лучевого и хирургического лечения заболеваний абдоминальной области МРНЦ
им. А.Ф. Цыба – филиала ФГБУ «НМИЦ
радиологии» Минздрава России Леонид
Петров. С 2018 года консультации, осмотр
пациентов и сложнейшие высокотехнологичные операции на базе нашего стационара
ведет ведущий уролог Нижегородской области профессор Вагиф Ахмедович Атдуев.
Мы также стоим на контроле у главного
внештатного онколога Минздрава России,
академика РАН Андрея Дмитриевича Каприна.
– И все-таки, как бы оптимистично
все это ни звучало, рак остается одним из серьезнейших заболеваний.
Можно ли от него уберечься?
– Как я уже сказал, на проявление рака
может повлиять множество факторов. Но
есть ряд рекомендаций, которые существен-
но снижают риски возникновения патологий:
здоровый образ жизни, правильное питание, отказ от вредных привычек, избежание
стрессов, внимательное отношение к своему
здоровью. Любое обнаруженное уплотнение, ощущение слабости, недомогание, потеря веса, боли, которые не проходят, – все
это должно стать немедленным поводом для
обращения к врачу. Обследований нужно
не бояться, а добиваться. Потому что – и это
моя принципиальная позиция – любое предположение врача непременно должно быть
подкреплено серьезными лабораторными и
диагностическими обследованиями. Поступившее в этом году новое оборудование позволит нам придерживаться такой тактики.
Надеюсь, что со временем технические возможности нашего стационара будут только
расширяться.
Одновременно с этим мы продолжим сотрудничество с ведущими научными медицинскими
центрами страны и комплексно подходить к
лечению пациентов, включая предоперационную, послеоперационную лучевую терапию и
химиотерапию, а также динамическое наблюдение пролеченных пациентов.
Нужно понимать, что наука не стоит на месте, и каждый год появляются новые препараты, новые методы лечения. Да, рак – серьезное заболевание, но в наши дни это не
приговор. Чем быстрее будет выявлено заболевание, поставлен правильный диагноз
и назначено лечение, тем больше шансов
на благоприятное развитие событий.
Евгения Макарова