Я давно мечтала написать про голубей. Не знаю, зачем. Просто захотелось, наверное, быть хоть чуточку причастной к живому облаку крыльев, трепещущих в самой глубине неба, к доброму весеннему воркованию, к нежной палитре оперенья. А когда наша редакция переехала на Ленина, 85а, то давняя мечта стала теребить меня за рукав всякий раз, как я забредала в кабинет, окна которого выходили на голубятню. Но я отмахивалась от нее – потерпи, дел полно, дойдет и до тебя очередь.
А однажды душа вдруг забилась, заметалась горлинкой – на голубятню, на голубятню! Я послушалась. И только потом обнаружила, что номер-то с голубями выйдет между 1 апреля – Международным днем птиц и Благовещением, когда «на волю птичку выпускаю при светлом празднике весны». Бывает же…
Для начала необходимо сделать небольшое отступление, которое трудно назвать лирическим. Пока душа моя металась горлинкой, бренное тело нежданно-негаданно приняло суровый удар. Именно в тот момент, когда я в спешке натягивала пальто, чтобы отправиться на голубятню и договориться с ее хозяином о предстоящей беседе, злой рок засандалил мне тяжеленной доской прямо в лоб! И, истекая кровью (да, пусть так и будет!) под заботливый говор коллег («не три, дура, ты только хуже делаешь!»), я поняла, что желание хоть чуточку сродниться с голубями настолько сильное, что, даже изуродованная, я все равно пойду к ним!
Мужички, которые резались в домино на первом этаже голубятни, наверное, удивились, когда дамочка с раскроенной бровью, удерживая ваточкой кровь, завязала вполне светскую беседу: «Добрый вечер, я корреспондент газеты «Дзержинское время…». Но сделали вид, что именно так себе журналисток и представляли: «Да, конечно, приходите завтра. Вот, возьмите еще ватки, а то капает». «Спасибо. Ничего, что я завтра буду с синяком?»
Синяк на следующий день действительно получился знатный, богатой палитры, как оперение сизаря. И шишка с голубиное яйцо. На улицу выходить, сами понимаете, не хотелось. Хотелось волшебным образом оказаться сразу на голубятне. Ее серьезных хозяев я почему-то совсем не стеснялась, как родственников.
Собственно, хозяин у голубятни один – Валерий. Именно его чаяния обрели форму небольшого дворца с прозрачным вторым этажом, который, кажется, раскачивается от непрестанного колыхания крыльев – белых, черных, каштановых.
Хотя то, что дворец небольшой – это как сказать. Таких голубятен в городе – раз, два и обчелся. Их вообще сейчас мало осталось. Почему? Валера говорит, молодежь не интересуется. У юных в чести виртуальные развлечения, а голубятня – это труд.
Как прикинешь, сколько сил и средств требуется, чтобы такой вот голубиный домик поставить – не наудивляешься. И это в наше-то время, когда принято каждую копеечку так вложить, чтобы она тремя прирастала. А если уж потратить, так на что-то «стоящее». А тут не в машину, не в евроремонт деньги вбуханы, а… А во что?
Больше хороших и разных – бойных, почтовых, гривастых!
Мы с Валерой поднимаемся к птицам. Оказывается, что голубятня не двух-, а трехэтажная. На втором этаже живут пермяки. Это так порода называется голубиная. Красавцы – угольно-черные, густо-рыжие («красные», то есть).
А под самой крышей, на третьем, обитают гривуны, или, как Валера говорит, гривастые. Они тоже пермской закваски, только масть у них особенная. Молочно-белые, они носят роскошные «гривы» – темные пятна, обтекающие шею.
В средней полосе России пермяки – самая распространенная голубиная порода. Наш климат наиболее подходящий именно для них. А вообще, разновидностей голубей существует сотни, различаются они между собой не только по внешнему виду, но и по своему предназначению. Есть, к примеру, такая диковина, как бойные голуби. Это те, которые в полете играют. Уйдет такой вертикально вверх истребителем, «с боем» – громко стуча крыльями, под самые облака – и вниз, кувыркаясь сумасшедшим гимнастом. Сумасшедшинка в этом точно есть, потому что, бывает, голубь так заиграется, что разбивается оземь, не в силах вовремя перестать кувыркаться… (полный текст статьи читайте в газете “Дзержинское время” за 3 апреля 2008 года)
Евгения ПАВЛЫЧЕВА
