Трудно загодя говорить о Пасхе, а тем более уж о пасхальном столе. На дворе Страстная седмица, и в очередной раз, проходя день за днем по крестному пути Спасителя, не то чтобы не можешь – робеешь думать о еде. У Пастернака о выносе Плащаницы, помните – как «деревья смотрят нагишом в церковные решетки»? «И взгляд их ужасом объят. Понятная их тревога. Сады выходят из оград, колеблется земли уклад: они хоронят Бога». Где уж тут про яйца?..
Но все-таки, все-таки. Не в Светлое же Воскресенье нам с вами, хозяюшки, куличи творить, пасху замешивать? Понятно, что заранее придется позаботиться. И по традиции это полагается сделать как раз сегодня, в Чистый четверток.
Хотя уму непостижимо – как это раньше, в том же девятнадцатом веке, все успевали? Ведь и литургия в страстной четверг утром, и чтение Евангелий вечером – службы важные, православные стараются их не пропускать. Между ними всего ничего – пять часов от силы. А потом уж спать пора ложиться. Когда богатые столы умудрялись подготовить?
Правда, в ту пору на работу тетечки не ходили. А мы ходим, потому основная кутерьма у нас начинается, как правило, в субботу. У меня, по крайней мере, только так и происходит – все в последнюю минуту.
С утра бежишь на рынок, в безумном вдохновении покупаешь все подряд, поражаешься ценам на творог, взлетевшим в одночасье термоядерным зарядом, выпрашиваешь в овощных рядах луковой шелухи – «хоть горсточку». Потом вспоминаешь, что есть чудесный рецепт пасхи без творога, что луковых перьев можно попросить у соседки. Замечаешь, что безумное вдохновение опять подвело и куплено совсем не то, что нужно – но это не беда, потому что разницы-то ведь никакой – чем разговляться.
Один умный дядечка на днях, кстати, рассуждал на эту тему. После пасхальной службы на душе, говорит, такая радость, что страшно ее угасить неумеренными розговенами. И сам с собой спорит: но ведь покушать – это тоже благо бесспорное. Сторговался на том, что главное в тарелку всего побольше навалять и любоваться – радоваться, а съедать все вовсе и не обязательно. Так не все ли равно, что будет на тарелке?
Молочный феникс снова возвращается!
Хотя это смотря чего навалять. Вот опыт показывает, что не доесть вышеупомянутую молочную пасху, ту самую, которая без творога готовится, – это выше сил человеческих. Сколько бы ее ни было.
Помню, познакомившись с этим рецептом несколько лет назад, я поморщилась. Главная пасха моей жизни – это бабушкина, деревенская. В которой творог был, как и положено, главным действующим лицом.
Вторую роль в десерте играло сливочное масло. До сих пор не пойму – как это у бабушки так получалось, что в сладкой творожной массе попадались масляные «изюминки»? Вся масса вымешена безупречно, и только вот эти сливочные, кремовые «глазки» – неужели она специально мороженое масло строгала? Вряд ли, деревенским хозяюшкам не до глупостей. Видно, был какой-то секрет в технологии, который уже не узнаешь теперь – не у кого. А без этой подробности творожная пасха, какой бы жирной она ни была, все равно как будто суховата.
Вот молочная – она не такая. Она воздушная. Она неземная, нереальная. Во-первых, потому что ешь ее – как будто песню поешь. А во-вторых, рецепт-то тю-тю, опять утерян!
Каждый год одно и то же! Пасху месить – и начинается! Какие-то обрывки из старых блокнотов, адреса в Интернете, телефоны дальних знакомых, «которые точно знают». Буквально по буквам восстанавливаешь рецепт.
Ладно, не впервой! Молоко нам понадобится – это 100%. Поскольку у меня пятилитровая кастрюля, логично предположить, что его я брала три литра. Потому что кроме молока в ту же кастрюлю идут еще яйца и сметана.
Яиц возьмем штук пять. А сметаны – примерно три стакана. Можно, кстати, жирную простоквашу. Яйца со сметаной взбиваем миксером и вливаем в молоко, которое уже греется на огне. И мешаем, мешаем, перемешиваем.
Тут – внимание! Нам важно схватить момент, когда наша смесь пойдет хлопьями, свернется, и слить ее через марлю. Если сольете чуть раньше – вся творожистая масса просочится через ткань, а чуть позже – хлопья будут грубые, как вареный белок. Марлевый мешочек с гущей подвешиваем часа на два, на три, чтоб стекало. А жижу можно (и нужно! Только некогда) пустить на пироги (p.s. Здесь Вы можете заказать осетинские пироги).
Пока творог висит, растираем сливочное масло с сахаром. И того, и другого требуется граммов по триста. Не забудьте чуточку ванилина, а то у пасхи будет яичный привкус!
Осталось творог протереть через сито и смешать со слащеным маслом. Ну, и разные вкусности-красивости добавить. Я вот чем больше живу, тем больше убеждаюсь, что изюм в пасхе некстати. Вот грецкие орехи – это да!
С черносливом можно поэкспериментировать – ведь от него, скорее всего, розовые разводы пойдут, это же красота какая мраморная может получиться!
А если фисташками пасху сдобрить? Если меленько их растереть – окрасится от них творог? Или у нас они уже настолько высушенные продаются, что сами не помнят, какой он – фисташковый цвет?
А еще я все вынашиваю идею мармелада в пасху покрошить. Разноцветного, кубиками. Представляете, как весело получится?
(полный текст статьи читайте в газете “Дзержинское время” за 24 апреля 2008 года)
Евгения Павлычева
