«В моей жизни все складывалось не просто так, как будто кто-то вел меня за руку, подсказывал, намекал, советовал», – уверен юбиляр. И действительно судьба его необычная и непростая.

Детство прошло в блокадном Ленинграде, где маленький Коля с семьей жил в Смольном институте. Еще во время революции институт превратили в коммуналку, и семье Ольневых, как многим другим, выделили стандартную 16-метровку – одну из бывших палат благородных девиц.

Окончил 7 классов школы, учился в газотопливном техникуме, отслужил в армии. Здесь же, в Ленинграде, женился и вслед за супругой, которой дали направление на работу в Дзержинск Горьковской области, в 1957 году переехал в наш город.

Технологу по образованию, Николаю Ольневу предложили работу на «Капролактаме». В течение двух лет он занимался автоматикой цехов этого предприятия. Затем направили в Румынию, где строились похожие по профилю производства. Молодой специалист участвовал в пуске
11-ти производств.

Спустя три года он снова вернулся в Дзержинск и, немного проработав в НИИ полимеров на разработке деталей для машиностроения, устроился заместителем начальника городского комитета народного контроля. Комитет был серьезной структурой, имел 10 внештатных отделов, в которых работали представители всех ветвей власти, люди разных специальностей. Народный контроль курировал строительство объектов по выпуску товаров народного потребления, а также объектов здравоохранения, таких как, например, городская больница № 2.

«У нас были большие полномочия. Комитет работал как по плану, так и по жалобам. Шли проверки, составлялись акты, по их итогам на комиссии принимались решения, которые никто не мог отменить. Итоги комиссий публиковались в газете «Дзержинец». И что интересно, нарушители  боялись не столько наказания, даже увольнения и возбуждения уголовного дела, сколько огласки. Приходили и умоляли: «Только не публикуйте статью!» – вспоминает Николай Ольнев.

С перестройкой комитет народного контроля расформировали, хотя Николай Николаевич и сегодня об этом сожалеет, ведь это был настоящий контроль – неподкупный, справедливый. Сейчас такой структуры, по его мнению, нет. Кстати, предложение работать в комитете народного контроля настолько заинтересовало нашего героя, что он пошел на эту работу, даже серьезно потеряв в зарплате. Правда, при трудоустройстве ему пообещали, что если он проработает три года, то получит различные привилегии.

«Вместо трех лет в комитете народного контроля я проработал шесть и ушел только после его закрытия. Все социальные гарантии, которые мне давали, были выполнены. Вообще в советское время, если человек хорошо работал, государство старалось позаботиться, чтобы он был обеспечен всем необходимым. Хотя здесь же нужно добавить, что стяжателем я никогда не был. Сменил много рабочих мест, но первое, что меня интересовало при трудоустройстве, был не уровень зарплаты, а то, интересно ли мне будет работать и смогу ли я принести пользу обществу, выполняя свои профессиональные обязанности», – продолжает юбиляр.

Спустя время Николай Ольнев получил еще одно интересное предложение – возглавить строящийся животноводческий комплекс в Ильиногорске.

 

Задача вновь была не из легких, но партия поручила на местах развивать сельское хозяйство, и в Дзержинске эту задачу доверили Николаю Ольневу.

«Строили завод, попутно строили жилье для рабочих, детский сад на 150 мест. Люди тогда в основном еще жили в бараках, а мы им – пожалуйста, отдельные квартиры, достойные зарплаты. И все вроде хорошо, но мужская часть коллектива у меня вдруг… запила. Я стал анализировать: как, почему? Ведь все же у людей есть. Пришел к выводу: живя в бараках, мужики все свободное время играли в домино, сидели на лавочках вместе – общались. А с переездом оказались в четырех стенах с телевизорами да женами. А им поговорить надо, это потребность русского человека. Вот они и стали от скуки выпивать», – делится воспоминаниями ветеран.

И Николай Ольнев принялся решать эту проблему. Он устроил на заводе самодеятельность. Он сам любил искусство, выступал раньше в городском хоре, вот и разрешил коллективу вместе отмечать праздники, организовывать концерты, гулять на свадьбах прямо на заводе. И рабочие, читающие стихи на сцене, высмеивающие в театральных постановках человеческие пороки, вдруг застеснялись выпивать и драться. Проблему в глобальном смысле удалось решить. К тому же коллектив стал вторым в области по сельской самодеятельности. Так культура победила скуку и вредные привычки, считает Николай Ольнев.

Работа с кадрами велась попутно с решением других проблем. Когда на предприятие стали поступать некачественные корма для животных, Ольнев открыто высказал недовольство этим министру сельского хозяйства области. «Неудобный я человек, характер у меня такой, не могу замалчивать, не терплю фальшь», – говорит наш собеседник.

Он и потом сделал для Дзержинска и его жителей немало. Принимал участие в развитии технологии общественного питания. Открытие и реконструкция всем известных ресторанов и кафе – «Ока», «Былина», «Бригантина», «Охотник» – дело рук Ольнева. Он поставил на ноги городское подсобное хозяйство, запатентовал девять собственных изобретений на различных производствах.

«Интересно, что больше трех лет я на одном рабочем месте не работал. За это время успевал сделать все, что от меня требовалось, а дальше становилось скучно. Я не терплю рутину», – продолжает Николай Николаевич.

Наш герой давно на пенсии, но интересуется всем, что происходит в городе, области и стране. На темы производства, сельского хозяйства, внутренней политики и экономики, ЖКХ у него есть свое мнение, которое он называет мнением дилетанта. Николай Ольнев считает, что высказывать свою точку зрения нужно тогда, когда человек намерен не только критиковать проблемы, но и предлагать конкретные решения. И ему есть что предложить.

Николай Николаевич – счастливый семьянин. В этом году семья Ольневых отметит 60-летие совместной жизни. Николай Николаевич с супругой воспитали двух сыновей, а сейчас радуются общению с внучкой и правнучкой.

Мы поздравляем нашего земляка с юбилеем и желаем ему крепкого здоровья, бодрости, оптимизма и неугасаемого интереса к жизни, который ему свойственен. И пусть судьба по-прежнему ведет его непроторенными, но очень интересными путями.