«Хочу рассказать о моем прадедушке Василии Николаевиче Симагине. Мой дед много рассказывал мне и моему брату Андрею о своем отце, показывал документы прадеда, связанные с войной.

Он помнит, как провожали папу на фронт (ему тогда шел четвертый годик): «Я плакал, и когда меня спросили: «А ты чего плачешь?» – я ответил: все плачут и я плачу».

Прадед был призван в Красную Армию 11 сентября 1941 года в возрасте 39 лет, оторван от семьи, пятерых детей мал мала меньше. На прощание сфотографировались все вместе, и будущий боецотбыл в чувашский город Канаш.

Началась переписка с семьей. Из множества писем, присланных прадедом за четыре года войны, в архиве у дедушки сохранилось 43 письма
и несколько открыток. В этом же архиве – пять благодарностей за участие прадеда в боевых операциях. Среди этих документов до нас дошла и «Памятная записка», в которой прадед сам описал хронологию своего четырехлетнего военного пути, в том числе рассказал о первом ранении – пуля попала в левое предплечье, пришлось сделать несколько операций, чтобы извлечь ее. Поражаюсь его смелости – в те военные годы такие записи передвижения по фронтам, мягко говоря, не приветствовались.

Прадед был ранен еще раз, попал в госпиталь в марте 1944 года со множественными осколочными ранениями головы.

Из рассказов прадедушки заслуживает особенное внимание его воспоминание о мало кому из современников известном историческом событии Великой Отечественной войны. Произошло оно в ночь с 1-го на 2-е августа 1944 года. После продолжительных боев к исходу дня 1 августа войска 33-й армии, возглавляемой генерал-лейтенантом С. Морозовым, подошли к государственной границе. В эту армию входила 142 армейская артиллерийская бригада, в которой служил мой прадед. Армейские части остановились в 18 километрах от германской границы, а до ближайшего немецкого города Ширвиндт – 22 километра. Предельная дальность стрельбы 152-миллиметровых гаубиц-пушек составляла 17 километров. Бойцам не терпелось открыть огонь по вражеской территории. Для этого было принято решение выдвинуть вперед одно орудие. Шаг был рискованный: нужно было установить под носом противника восьмитонное орудие, подвезти снаряды, а ведь фронт еще не стабилизировался.

Честь произвести первый выстрел по территории врага выпала бойцам второго орудия – № 3922 1-й батареи 1-го дивизиона. Орудие выдвинули к передовой линии на заранее оборудованную позицию. Вести огонь нужно было на максимально возможное расстояние при полном заряде. В этом случае мог не выдержать и разорваться ствол гаубицы. Бойцы подвергались большой опасности, поэтому «разогреть» ствол взялся сам командир первого дивизиона капитан П. Пелипас. После первого выстрела был открыт «огонь возмездия»: «За Родину, за Сталина по фашистскому логову – огонь!». Война вернулась туда, откуда пришла. Немцы как будто оцепенели, опомнились только когда орудие покинуло свою позицию. Фашистские снаряды буквально перепахали то место, где только что стояла гаубица смельчаков.

После окончания войны легендарное орудие № 3922 было установлено в Москве в Центральном музее Вооруженных сил СССР. Мой прадед – непосредственный участник этих событий – 9 Мая 1977 года участвовал в очередной встрече ветеранов 142-й артиллерийской бригады. У нас сохранилась фотография прадеда вместе с боевыми товарищами перед знаменитым орудием.

Когда прадед вернулся с фронта, на его груди красовались: орден Красной Звезды, две медали «За отвагу», медали «За оборону Москвы», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией». Я очень горжусь им.

 

На фото:

Василий Симагин, 18 октября 1941 г., Канаш ЧАССР

Василий Симагин, сентябрь 1941, перед уходом на фронт