Его заслуги достойно оценила страна двумя орденами Трудового Красного Знамени, медалями и почетными знаками. Тюгин – заслуженный машиностроитель РСФСР, лауреат премии Совета Министров СССР, почетный гражданин Дзержинска. 3 декабря ему исполняется девяносто лет.

Сильный директор, талантливый организатор, щедрой души человек, который оставил в истории страны, города яркий след и добрую память. Бывших директоров не бывает. Он по-прежнему «в форме»: бодр, приветливо улыбчив, с особой искринкой в глазах, которая так притягивает людей. 

У него крепкое рукопожатие, и его не покинуло чувство юмора. Он окружен заботой и вниманием дочерей, есть внучка, трое внуков и трое правнуков. В его скромно обставленной квартире на пр. Дзержинского словно остановилось время: за стеклом серванта красуется традиционный набор советского хрусталя, в книжном шкафу – полное собрание всемирной литературы, грузинская чеканка на стене, люстра с подвесками под потолком. «Если бы мне довелось жить сначала, – размышляет Вячеслав Геннадьевич, – ничего в своей судьбе менять бы не стал. Кроме, пожалуй, одного – в новой жизни главным приоритетом определил бы семью». Хотя, наверное, его вины нет в том, что в этой жизни он уделял близким, по его мнению, недостаточно внимания. Очень высока была миссия, возложенная на него судьбой!

Он родился в 1929 году в старинном красивом селе Порздни Луховского района (ныне Ивановская область), что раскинулось вдоль правого берега реки Порзднянка, с величественным храмовым комплексом церкви Успения и Преображения в центре села. Его дед Василий Васильевич был славным кузнецом и одним из первых практиков сварочного дела в России. По семейному преданию, еще юнцом барин отправил его учиться свариванию металла к русскому ученому и изобретателю, внуку генерала войны 1812 года Николаю Николаевичу Бенардосу – отцу электросварки, впервые в России разработавшему и испытавшему метод дуговой сварки металлов. Состоялось это открытие во второй половине XIX века в небольшой усадьбе «Привольное», что неподалеку от Порздни и городка Лух.

В 1932-м семья Тюгиных перебралась на жительство в Горький. И в том событии едва ли не главную роль сыграла опять же та самая металлообработка. Дед Василий, владея сварочным ремеслом, мечтал заняться им по-настоящему на заводе «Красное Сормово». Но что-то не сложилось, не сбылось в семействе Василия Васильевича. Зато мечту с переездом в губернский город и работой на славном Сормовском заводе исполнил сын Геннадий.

Война внесла в жизнь семьи немало перемен. Как многие сормовичи, Тюгины жили тогда бедно. Постоянно хотелось есть. И детям частенько приходилось слышать от матери: «Ешьте побольше картошки, меньше кушайте хлеба». Даже лепешки из отрубей без масла, которые разваливались на сковороде, стали редким кушаньем на столе. И хотя родня с Автозавода, как могла, поддерживала Тюгиных, картошки до нового урожая все равно не хватало. А выплату кредита, взятого на строительство дома, война не отменила, Геннадий Васильевич сутками пропадал в цехе по сборке танков на заводе «Красное Сормово», Слава учился в местной семилетке № 116.

В самые отчаянные денечки Тюгины перетряхивали гардероб, и отец, водрузив на санки узелок с одеждой, отправлялся со Славкой в зимнюю дорогу менять пожитки на картошку. В январе 43-го очередное странствие отца и сына едва не стоило жизни обоим. Они шли в ближние к Высокову деревни. Вдруг темные тучи нависли над землей, снег повалил большими хлопьями, а холодный, леденящий ветер завыл, будто волк, дикий и голодный…

Несколько часов путники, увязая в снегу, пробирались по заметенной дороге, шли наугад и совершенно заблудившись, выбились из сил. На полуживых отца и сына случайно наткнулись солдаты-прожектористы, спасли от холодной смерти. Однако для Геннадия Васильевича тот день не прошел бесследно. Он сильно простудился и спустя месяцы умер от сильного воспаления легких.

В те годы юноши взрослели рано. Вот и в жизни младшего Тюгина после окончания семилетки в 1944-м началась новая полоса. Он стал студентом Сормовского машиностроительного техникума. Учился с интересом, вникал во все подробности предметов и по молодости не печалился, что за хлебом приходилось становиться в очередь через день с четырех часов утра  и в руки давали только две буханки хлеба. Жить стало легче, когда в 1948-м получил диплом об окончании техникума. Совсем рядом с ним и с родным домом – знаменитый завод кораблестроителей «Красное Сормово», где котельщиком не так давно трудился отец. Наступила пора Вячеславу Тюгину вписать в славную биографию завода свою личную трудовую страницу! Наследник не подкачал.

В самый короткий срок он смог проявить здесь самые лучшие качества характера, оттого скоро пошел в гору по карьерной лестнице. Ему едва минул 21 год, а его назначают ответственным сдатчиком – начальником строительства речных судов. Спустя год после сдачи ледокола «Дон» государственной комиссии в зимних условиях Тюгину доверяют проведение летних испытаний этого судна. Вслед за ним сдавал комиссии речной буксир «Мусоргский», переоборудованный на заводе в рейдовый минный тральщик «Гурилев».

Тюгину всего 23, а он – первый заместитель ответственного сдатчика подводных лодок, тогда самого секретного производства завода. В возрасте 25 лет стал уполномоченным «Красного Сормова» по модернизации подводной лодки в г. Полярный Мурманской области. В 29 лет Вячеслав окончил Ленинградский кораблестроительный институт, и его определили ответственным сдатчиком подвод-ной лодки, которую он передавал заказчикам в Черном море в реальных условиях погружения на максимальную глубину до 270 м. Там, в гробовой тишине, вместе с военспецами-заказчиками слушал биение сердца субмарины: проверял работу механизмов, приборов жизнеобеспечения.

Тюгин оказался в самой гуще заводских событий по развертыванию здесь строительства грозных подводных крейсеров. Еще в самом начале 50-х на сормовском стапеле была заложена головная лодка 613 проекта «С-80». По заключению комиссии Государственной приемки: «Подводная лодка «С-80» является вполне современным кораблем, способным выполнять боевую задачу на любом морском театре войн». После войны это была самая крупная серия подводных лодок – 215 единиц.

В те годы сформировался по-настоящему мужской характер Вячеслава Геннадьевича, главными чертами которого стали жесточайшая самодисциплина, высочайшее чувство ответственности за результаты своего труда, уважительное отношение к окружающим, умение быть во всем на шаг впереди.

1960-е были хорошим временем. По радио звучали веселые песни, в кино шли жизнерадостные фильмы. И все мечтали дожить до 1980 года – до коммунизма. Верили и не верили – неужели правда?.. В свои тридцать два года 1 августа 1961 года Вячеслав Тюгин взвалил на плечи тяжелую ношу, заступив на должность директора завода химического машиностроения в Дзержинске. «Не сразу согласился, – вспоминает Вячеслав Геннадьевич. – С родным «Красным Сормовом» не хотелось расставаться, да и завод в Дзержинске не глянулся: цеха – бараки, заводоуправление – барак, «удобства» на улице. Директорский кабинет – маленькая комнатушка со столом и шестью скрипучими стульями. Одним словом, справедливо прозывали дзержинцы это убогое предприятие, – «шарага», «химдым», «мастерские».

В своей директорской работе Тюгин-хозяйственник, в отличие от партийных «вождей», использовал минимум идеологической риторики, стиль его руководства можно охарактеризовать как деловой прагматизм. Он хорошо разбирался в сути терминов «норма прибыли», «вмененный доход». Однако в советской экономике ему приходилось порой рисковать, предпринимать чудеса изворотливости и предприимчивости, чтобы не только выполнять и перевыполнять государственные планы, но и нести огромную социальную нагрузку. Несмотря на то, что «Химмаш» переживал всевозможные реформы (его то укрупняли, то дробили), завод удалось сохранить как единое плановое хозяйство. И объект успешно осваивал новые сплавы, марки сталей, виды сварок, производил продукцию для всей огромной страны. Тюгин строил и строил – большинство из сегодняшних уникальных цехов «Химмаша» – «тюгинские».

Пуск в эксплуатацию речного порта на Оке позволил химмашевцам выполнять крупногабаритные заказы, которые в Советском Союзе никто не решался брать. Колонну высотой 95 м, диаметром 5,5 м весом в 650 т., изготовленную на заводе, по железной дороге не повезешь – только водным путем. Подобные изделия – гигантские сигары из цеха в порт переправляли мощные тягачи – списанные военные ракетовозы. «Видимо, наши «повозки» засекали из космоса американские спутники-шпионы, – вспоминает экс-директор. – «Вражеские голоса» немедля сообщали: «В Дзержинске Горьковской области завод «Химмаш» приступил к отгрузке ракет большой мощности». Министр при встрече с Тюгиным шутил: «Вячеслав Геннадьевич, ты опять чего-то там учудил – всю Америку переполошил».

«Дзержинскхиммаш» уверенно вошел в пятерку лидеров в своей отрасли, превратившись в гиганта химического машиностроения. В те времена на предприятии трудилось 6500 человек, в том числе 300 представителей так называемой непромышленной группы: ответственные за ЖКО, детские сады, участок строительства хозяйственным способом. В общем числе химмашевцев армия инженерно-технических работников составляла солидную часть. Она осваивала передовые технологии сварки, унифицировала, ставила на поток необходимое оборудование, и завод шел вперед во многом благодаря сильным службам главного конструктора под руководством Юрия Александровича Ширяева, главного сварщика Вячеслава Ивановича Потапова, главного технолога Владимира Арсентьевича Чернова.

Иначе как можно было бы применять 70 марок стали, используемых в производстве?! Уникальное решение принял Вячеслав Геннадьевич по размещению заводских управленцев – мозгового центра. Проблема заключалась в том, что у завода не осталось свободного земельного участка под строительство, у проходной же громоздились горы угля Игумновской ТЭЦ. Пришлось расти ввысь. Киевский проектный «Гидрохиммаш» выполнил проект 14-этажного здания для размещения управленцев, которое вскоре возвели.

Бурное строительство охватило не только производство, но и «социалку»: ввели 240 тыс. кв. м жилья, открыли замечательный профилакторий, свой пионерский лагерь, детский комбинат. Для работников второй смены на заводе организовали бесплатное питание, а еще бесплатный проезд на электричке до места работы и обратно, бесплатное пребывание ребенка в детском садике, если на заводе работали оба родителя. А еще завод оплачивал 50 процентов путевки на лечение и отдых в санаториях и профилакториях. Химмашевцы первыми в СССР за свой счет до трех лет продлили декретный отпуск женщинам. 

Вячеслав Геннадьевич вспоминал, но хотелось узнать у него еще больше, слушать его рассказ о том, как жили люди его поколения, люди особой – советской закалки, руководители-коммунисты. Как оказалось, по нынешним меркам очень даже скромно. Личный автомобиль, небольшая дача в пригороде да летом традиционная поездка в Крым с семейством – вот, пожалуй, и все привилегии руководителя крупнейшего в отрасли предприятия. Он общался с министрами и начальством главка (главного управления, подразделения министерства машиностроения), к нему прислушивались, его уважали в высоких московских кабинетах. Его приглашали занять высокие посты… Ведь завод в Дзержинске стал своеобразной кузницей кадров – немало его выходцев заняли руководящие кресла в местных кабинетах, крупных предприятий и ведомств в городах СССР.

Вячеслав Тюгин, прожив без малого век, пронес доброту, не утратил веру в лучшее, сохранил юношеский задор. И он не желает себе судьбы иной. С юбилеем вас, Вячеслав Геннадьевич! Здоровья и оптимизма еще на многие годы!