В апреле в Дзержинске продали квартиру с прописанными в ней 60-летней Надеждой Викторовной Т* и двумя ее внуками – 7-летней Ларисой и 5-летним Кириллом (все данные изменены в интересах детей). Продавец – дочь Надежды Викторовны и мама ребятишек – Людмила А* – единоличный собственник жилья. И вроде бы в этой сделке все «чисто» – дети на сегодняшний день прописаны в другой квартире, где имеют право долевой собственности со своей матерью, а у пожилой женщины имеется жилплощадь в деревушке в Ивановской области, где в крайнем случае та может зарегистрироваться и проживать. Вот только велика вероятность, что, после того как суд рассмотрит дело о принудительном выселении семейства, бабушка и дошколята останутся на улице.
Бабушка есть, проблем нет
По словам Надежды Викторовны, семья ее дочери до 2017 года проживала в другом городе. Потом Людмила с мужем, маленькими дочкой и сыном вернулись в Дзержинск. Сначала поселились у мамы, ведь другого жилья у А* не было, к тому же несколько лет назад Т* передала право собственности на квартиру дочери, у них были доверительные отношения.
Но совместный быт не задался: квартира двухкомнатная, пенсионерка, как утверждает, работала одна, «дети» – мало тунеядничали, так еще и часто прикладывались к бутылке, приводили в дом праздные компании, а на малышей махнули рукой.
Чтобы разъехаться, Надежда Викторовна не стала вступать в наследство и претендовать на имущество покойного мужа – однокомнатную квартиру. Людмила завладела ею одна и, добавив материнский капитал, купила «двушку», куда семья А* должна была переселиться целиком, оставив в покое бабушку. Однако съехали в новую квартиру только родители Ларисы и Кирилла.
«Все это время дети живут со мной, я их кормлю, одеваю, обуваю. Кириллу необходимо постоянное медицинское обследование и лечение, у него неважно со здоровьем с рождения. Я плачу за наблюдение ребенка в нижегородских медцентрах, в Дзержинске он посещает специализированный частный детский сад. Ему необходимы несколько операций.
У мальчика инвалидность, ее устанавливала и продляла тоже я. Лариса посещает платные кружки, образовательные курсы, в этом году пойдет в школу. Сейчас мы живем на мою пенсию в 14 тысяч рублей. А вообще работаю продавцом, но в эпидемию магазин простаивал. Пособия, включая «президентские» из-за коронавируса, получают родители, которые за это время всего раза четыре забирали детей в новое жилье. И каждый раз мне приходится вызволять их оттуда, как из плена, – с полицией, комиссией по делам несовершеннолетних. Потому что мать и отец пьяные, а дети голодные, грязные, беспризорные. Кончились силы все это терпеть, стала обращаться в опеку, а мне там в ответ – вы детям вообще никто, мы их у вас изымем и отправим в детский дом», – делится Т*.
В садик – без родителей
Надежда Викторовна передала нам документы, в том числе характеристики из детских учреждений, которые посещают внуки. В садиках подтверждают: за детей платит бабушка, она же всегда забирает их домой и интересуется развитием и здоровьем. Что касается родителей, то о них в бумагах говорится: «Мама единожды присутствовала при подаче документов в детский сад, родители жизнью ребенка в детском саду не интересуются»; «Ситуация в семье заметно ухудшилась. В средней группе мама принимала активное участие в жизни Ларисы в детском саду: посещала мероприятия для родителей, изготавливала поделки для конкурсов, принимала в них участие. В старшей группе мама не стала себя активно проявлять. С осени 2019 года в детский сад приходит только бабушка, мама появлялась редко. Папа в дошкольном учреждении был один раз в присутствии мамы.
С бабушкой девочка дисциплинированна, аккуратна, опрятна. С мамой ведет себя хуже, капризничает, не выполняет просьб. Когда Ларису приводила мама, от одежды ребенка чувствовался неприятный запах табачного дыма».
В телефонном разговоре руководитель одного из садиков была более осторожна, она сообщила, что Людмила в этом году несколько раз все же была в учреждении, в том числе на утренниках. Что касается поведения и внешнего вида мамы, то, на первый взгляд, та выглядит вполне нормально, а оценивать и осуждать родительницу – не в компетенции сотрудников детского сада.
Ответили, но не обнадежили
Когда Людмила продала квартиру, где живут мама и дети, Надежда Викторовна, поняв, что внуки могут попасть в детский дом, подняла тревогу и, в надежде на защиту, стала писать во все инстанции. Одно из ее обращений – президенту страны. На него в июне ответили из министерства образования области: «Согласно выписки из домовой книги до 22.05.2020 г. Лариса А* 2013 г.р., Кирилл А* 2015 г.р. были зарегистрированы по адресу: ул. Ситнова… Собственниками данного жилого помещения несовершеннолетние не являлись. Администрация Дзержинска разрешений на совершение сделок с жильем не выдавала. Собственником данной квартиры являлась мать детей А*.
Согласно ч. 2 ст. 209 ГК РФ собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц. Лариса и Кирилл А* после продажи вышеуказанной квартиры были перерегистрированы по адресу: ул. Петрищева… Несовершеннолетние А* являются сособственниками данного жилого помещения. Таким образом, нарушений прав детей при продаже жилья не установлено».
А дальше – про родителей мальчика и девочки, с которыми, выходит из письма, те теперь должны проживать: «Л.М. и П.С. А* несколько раз привлекались по ч. 1 ст. 5.35 КоАП РФ за ненадлежащее исполнение обязанностей по воспитанию и содержанию несовершеннолетних детей, т.к. они не работают, склонны к употреблению спиртных напитков, от воспитания детей самоустранились.
Кроме этого, родители за ненадлежащее исполнение родительских обязанностей поставлены на профилактический учет в ОДН ОУУН и ПДН ОП № 3 управления МВД России по Дзержинску. 18 февраля 2020 г. из отдела полиции № 3 в департамент образования поступил материал для обращения с исковым заявлением в Дзержинский городской суд о лишении родительских прав А*. В марте 2020 г. департаментом образования в суд направлено исковое заявление о лишении родительских прав А*».
Дальше Надежду Викторовну ставят в известность, что если родителей Ларисы и Кирилла лишат прав на них, то она имеет приоритетное право стать опекуном детей. Правда, для этого у нее должно быть жилье.
Ни мамы, ни матрасов
Красноречивее всего, в каких условиях будут жить дети, если их выгонят из квартиры на Ситнова, говорит акт обследования семейно-бытовых условий жизни несовершеннолетних 3-го отдела полиции от 1 июня текущего года. Накануне родители забрали сына и дочь у бабушки, а спустя всего несколько дней детей принудительно возвращали обратно, попутно составив названный документ.
Он гласит: «Семья состоит из 4-х человек. Общий заработок – 0 рублей. Условий для проживания детей нет, спальных мест нет. Состояние помещения плохое, дома грязь и антисанитария, беспорядок. Одежда детей валялась на полу. Еда отсутствует. Родители злоупотребляют спиртным, ведут аморальный образ жизни. Существует угроза жизни и здоровью детей».
По этому поводу начальнику 3 ОП поступил рапорт от подчиненных: «1 июня 2020 г. во время несения службы получили сообщение, что несовершеннолетние А* на ул. Петрищева… находятся в неблагоприятных условиях у своих родителей. Проследовав в данную квартиру, обнаружили отца детей А* П.С. в состоянии сильного алкогольного опьянения. Дети находились у соседей. В квартире детские вещи были разбросаны, матрасы на кроватях детей отсутствовали. На место вызваны сотрудники ПДН. Дети были доставлены по местопроживанию их бабушки – Т* Н.В.».
Гуманный суд?
В апреле в Дзержинском городском суде было зарегистрировано исковое заявление администрации Дзержинска. В нем истец просил суд лишить родительских прав А* и взыскать с них алименты на детей, которых те не содержат и не воспитывают.
Мы этот иск не видели, как и документы, представленные в суд попутно. В редакции «ДВ» есть только решение суда, вынесенное 8 июня.
На заседании, как говорят очевидцы, присутствовали представители органов опеки, прокуратуры, мать и бабушка Ларисы и Кирилла.
Все участники процесса высказали свою позицию, после чего судья вынесла решение отказать в удовлетворении искового заявления, то есть родителей их прав на детей не лишили.
Мотивация вердикта, в нашем кратком прочтении, такова: родители не воспитывают своих детей, но это не критично, на первый раз можно вынести предупреждение; то, что они пьющие, не доказано, поскольку не состоят на учете у нарколога; не доказано и то, что дети живут с бабушкой, а не с матерью и отцом, ведь она сама говорит, что постоянно забирает внуков у их родителей. А лейтмотив – лишение родительских прав – крайняя мера, и разрывать семейные связи допустимо лишь в самых критических ситуациях, которую тут суд не усматривает.
«В детдоме еще никто не умер»
По словам Надежды Викторовны, именно так ответили ей в отделе опеки на опасения, что если она не отвоюет свою бывшую квартиру, дети попадут в госучреждение. Только вот стоит ли винить сотрудников службы в таком исходе дела? Ведь вышли же они в суд с позицией, что родителей А* необходимо лишить родительских прав, передав право воспитания их бабушке, а это на пустом месте не делается.
На наш взгляд, вина ответственных за опеку и попечительство прослеживается в двух моментах. Как только к ним поступил сигнал о горе-родителях А*, нужно было срочно и в полном объеме проверить ситуацию: обследовать жилье бабушки и мамы с папой, запросить справки в поликлинике и детских садах – где живут и кто заботится о детях. Ничего этого, как уверяет Т*, не было сделано. Представители органов опеки ни у нее дома, ни на Петрищева не были ни разу. Никто не интересовался, на что живет маленькая семья бабушки и двоих ребятишек и хватает ли им денег. И также никто не предложил Надежде Викторовне оформить предварительную опеку над внуками, чтобы она имела законное право учить и лечить, представлять их интересы, получать пособия.
Когда мы спросили городских «опекунов», почему они не по-заботились о семье Т*-А* своевременно, ведь опекаемые бабушкой дети могли стать надежной защитой от лишения крыши над головой, те ответили, что опека оформляется только после лишения законных представителей родительских прав.
Между тем статья 12 «Предварительная опека» из ФЗ № 48 «Об опеке и попечительстве» говорит, что органы опеки вправе назначить временного опекуна несовершеннолетним, если те нуждаются в нем, немедленно. Для этого нужно только заручиться согласием такого совершеннолетнего дееспособного гражданина, установить его личность и условия проживания.
Предварительная опека оформляется на полгода. Она нужна, когда есть основания беспокоиться за жизнь и здоровье детей, проживающих с родителями, но не хочется помещать их в организации для детей-сирот. Бабушка говорит, что всегда была готова стать временным опекуном Ларисы и Кирилла, но не знала, что есть такая возможность. А сейчас она намерена добиваться этого статуса в отделе опеки.
Странно и то, что истцы не бились, как говорится, до последнего в суде, защищая свою позицию, – не привели уверенных доказательств, что дети элементарно не могут находиться в квартире родителей – им там нечего есть и негде спать, а пьяные взрослые могут убить или покалечить своих чад. При этом речь не шла о передаче малышей под опеку государства. В суде была бабушка, которая просила: оставьте все, как есть – проживание детей под моим крылом – только официально.
Отметим, впрочем, что, возможно, даже самая пылкая линия защиты в этом деле могла не изменить его исхода. Уж больно много вопросов оставляет решение. В нем, например, говорится, что прокуратура просила отказать в удовлетворении иска, а на самом деле, почти в один голос говорят свидетели, прокурор выступала за лишение А* родительских прав. И как можно давать второй шанс матери, своей рукой расписавшейся, по сути, за сиротское будущее своих детей? Нам показалось неслучайным и то, что дело по принудительному выселению Т* из проданной квартиры 17 августа будет вести та же судья, что отказала в лишении родительских прав и тем самым уже невольно поспособствовала проживанию маленьких Ларисы и Кирилла в самом настоящем «чудильнике».
Сейчас, по нашему мнению, если сотрудники органов опеки не поторопятся защитить детей от родителей (не подадут апелляцию на решение суда, откажут в оформлении предварительной опеки бабушке), а сама Надежда Викторовна не сможет в суде отстоять право жить в квартире (не докажет сомнительность купли-продажи), она останется без нормального жилья, а дети попадут в детский дом. Конечно, там они не умрут, но рассуждать так, считаем, может только тот, кто сам или его собственные дети никогда не были в детском доме или приюте. Для многих домашних детей
попасть в общие, режимные условия проживания – психологический надрыв, а для Кирилла – еще и возможное ухудшение здоровья. Ведь сейчас бабушка лечит его по определенной, непрерывной системе на коммерческой основе, и у мальчика, судя по медзаключениям, явный прогресс в психологическом и физическом развитии.
Осталось заметить, что, как видно из договора купли-продажи, спорная квартира была продана по явно завышенной цене, при этом на момент сделки помимо прописанных детей здесь были накоплены долги по коммуналке и выполнена незаконная перепланировка. Но ни покупателей, ни регистрирующие органы все эти моменты не смутили. Полиция также не установила здесь факта мошенничества и отказала Надежде Викторовне в возбуждении уголовного дела.
На примере этой маленькой семьи наглядно виден масштаб беззащитности простых людей перед людьми с чинами, порой бездействующих, порой не замечающих очевидные факты, заботящихся, кажется, только о каких-то своих интересах. Как противостоять этой системе пенсионерке с двумя детьми, пока еще крепко держащих друг друга за руки, над которыми нависла самая что ни на есть страшная социальная катастрофа?
Елена Родионова
