Я очень хорошо помню 19 августа 1991 года, как, впрочем, и два последующих дня. Утром, собираясь на работу, включила телевизор, но вместо обычной утренней передачи по нему транслировали балет «Лебединое озеро». Знакомая музыка Чайковского звучала в столь неурочный час тревожно и нелепо. Но вскоре музыка прервалась и на экране появился диктор, который сообщил, что в стране вводится чрезвычайное положение, а управление страной переходит к Государственному комитету по чрезвычайному положению (ГКЧП).
Что было дальше, помнят все россияне, кому сегодня за сорок и старше. Сообщение о том, что президент СССР Михаил Горбачев болен и не может управлять страной. В редких телевизионных кадрах можно было увидеть танки на улицах Москвы. В общем, стало ясно: в стране произошел государственный переворот. Уже вечером по телевизору мы увидели пресс-конференцию ГКЧепистов. Особо всех поразили дрожащие руки так называемого исполняющего обязанности президента СССР Янаева. Оператор снял их, очевидно, специально, крупным планом.
Руки у Янаева дрожали не зря. Заговорщикам уже было понятно: народ их не поддержит. Да и армия тоже, хотя министр обороны и значился среди членов ГКЧП. Потом были баррикады вокруг Белого дома, Ельцин, призывающий с танка дать отпор ГКЧП (этот кадр так же благодаря отважности телеведущего попал в программу «Время»), отказ армейских подразделений штурмовать Белый дом. Весь мир облетела фотография гениального музыканта Мстислава Растроповича, на плече у которого спит, обняв винтовку, защитник Белого дома.
Уже после 20 августа вся столица хоронила трех москвичей, задавленных танком.
Двадцать лет спустя, при нынешней всеобщей апатии, кажется нереальным тот жесткий отпор, который дали москвичи заговорщикам. Да и в провинции особой поддержки они не получили. Помнится, в Дзержинске в первый день переворота городской комитет КПСС заседал несколько часов, было принято решение о поддержке ГКЧП. Речь шла даже об аресте наиболее активных демократических лидеров. Но, увы, дальше этого дело не пошло. Да и времени для реализации своих решений у местных ГКЧепистов не оставалось. Зато помню, как в здании городского совета на принтере распечатывались указы Ельцина, информация из Белого дома. Совсем молодые люди распространяли все это среди дзержинцев. Депутат Съезда народных депутатов РСФСР от Дзержинска Михаил Сеславинский поздно вечером на поезде с проводниками прислал первые указы Бориса Ельцина, объявляющие ГКЧП вне закона. А уже на следующее утро он позвонил по телефону на дзержинское радио, и радисты записали его рассказ о положении дел в Москве и передали запись в эфир. Газета «Дзержинец» отказалась печатать постановления ГКЧП.
Почему просчитались ГКЧеписты? Да просто к тому времени россияне уже глотнули воздух свободы, почувствовали себя не винтиками в партийной машине, а людьми. Средства массовой информации после отмены цензуры перестали быть партийным инструментом, а действительно рассказывали о происходящем в стране и мире. В журналах печатались замечательные литературные произведения, которые раньше были под запретом. Телевидение вело прямую трансляцию с заседаний съездов народных депутатов СССР и РСФСР. Это создавало атмосферу причастности к тому, что происходит в стране. И это было дороже сытости. Впрочем, россияне верили, что свобода принесет и материальное благополучие. Надо только немного потерпеть. А к терпению они привыкли.
Увы. Вытащить огромную страну из трясины, в которую ее загнали кремлевские старцы, оказалось делом непростым. У молодых политиков, которые пришли к власти, не хватало опыта и элементарного знания своей страны, их старшие товарищи, включая президента, не могли, а иные не хотели расставаться со своим старым партийным багажом. Шоковая терапия Гайдара, когда в одночасье были отпущены цены, больно ударила по россиянам. Ожидаемых перемен к лучшему не происходило. Очарование быстро переросло в разочарование. Ситуацию усугубила Чеченская война, на которой гибли молодые ребята.
В 1999 году к руководству страной пришел молодой, энергичный прагматик. Первый российский президент сам уступил ему бразды правления. Народ приветствовал Путина. И первый срок его президентства внушал надежду. Мы стали жить не очень богато, но более сытно. Правда, как выяснилось позднее, за это нам пришлось заплатить теми самыми свободами, за которые так отчаянно сражались в августе 1991-го. Сначала у нас отобрали право на свободное получение информации. Свободные выборы превратились в фарс. Инакомыслие вновь становится тяжким грехом. А главное, новая команда отдала нас во власть алчных чиновников, для которых не важно благополучие государства, его граждан. Им важно только собственное благополучие. Их жажда обогащения не имеет границ, ради него они готовы на все. Пожалуй, их власть потяжелее, чем власть кремлевских сидельцев от КПСС.
И вновь разочарование. Сегодня оно граничит с депрессией. В депрессии страна, а ее руководящий тандем играет с народом в прятки. Интересно, кому эти игры быстрее надоедят: власти или народу?
Ольга Цуккер
