Роль Городничего в «Ревизоре» – одна из «мечт»

– Игорь Николаевич, а лично для вас какое событие стало более значимым в этом году – собственный юбилей или начало работы над новой главной ролью в «Ревизоре»?

– Я бы сказал так, мой юбилей послужил поводом для «Ревизора». Это ведь я убедил режиссера в том, что можно и нужно в наш репертуар включить «Ревизора», и попросил, чтобы он назначил меня на роль Городничего. Это, можно сказать, одна из моих «мечт», которую я долго обдумывал. У каждого ведь возраста своя планка, и мне кажется, я наконец «дорос» до этой роли. Конечно, я думал еще о «Короле Лире», но он, может быть, еще придет чуть позже. Так что сложно рассуждать, что для меня важнее, очередной день рождения или новая роль.

– Понимаю, что еще рано говорить об этом, но все-таки какой спектакль нас ждет: поставленный по классическим канонам или переосмысленный на современный лад?

– Это будет совсем новый, необычный спектакль. Современный и приближенный к нашим дням. Впрочем, там и приближать-то нечего, он до сих пор очень актуален, такое чувство, что со времен Гоголя в нашей стране ничего не изменилось. И когда Городничий, например, говорит: «Да что ж это за город такой! Не успеешь поставить забор – тут же нанесут», понимаешь, что то же самое происходит и сейчас.

– На самом деле, каким будет мой Городничий, я еще и сам до конца не знаю, потому что репетиции только начались. То, каким привыкли представлять Городничего из «Ревизора», это некий шаблон. Я думаю, что мой герой в любом случае будет немного другим. А по поводу интеллигентности хочу спросить: а что, у нас градоначальники не интеллигентные люди? Я лично думаю, что они очень интеллигентные. Правда, порой это ничего не значит. Изворотливость ума так же присуща всем, крутиться и хитрить приходится любому градоначальнику.

– Да, я стараюсь быть в курсе всех дел и разбираться в том, что происходит в городе. Знаком со многими градоправителями, начиная с Юрия Викториновича Макарова. И могу сказать, что, как и у Гоголя, главные проблемы нашего общества – по-прежнему дураки и дороги.

– Что волнует людей, о том и спектакли, от этого отталкивается руководство театра при составлении репертуара?

– Действительно, репертуар театра формируется исходя из особенностей города. Мы живем в Дзержинске, у нас один театр для взрослых зрителей, и мы уже знаем, что зритель любит, а что не любит. Кстати, странная вещь – в нашем городе почему-то не принимают Островского. Сколько ни ставили спектаклей по его пьесам, люди на них не идут. Были похожие опасения с «Дядюшкиным сном» по Достоевскому, но, как ни странно, этот спектакль, наоборот, очень долго собирал аншлаги. Так же переживали, как примет публика постановку, которой мы закрывали прошлый сезон, – спектакль «Жизнь артиста», над которым работал московский режиссер. Но зрители и приняли и поняли его.

Детство было непростым, но счастливым

– Ваше детство прошло в солнечном Узбекистане. Каким вы вспоминаете его?

– Мама растила нас с братом одна, и я думаю, ей было очень непросто. Мы жили небогато. В 14 лет мне пришлось идти подрабатывать, сначала на стройку, потом на почту, на завод, чтобы помочь семье. И несмотря на это, у меня было очень счастливое детство. Я очень любил свою бабушку, многому от нее научился. Она в молодости была «синеблузницей» – выступала в составе творческих агитбригад. Так что, наверное, тягу к творчеству, к актерской профессии я унаследовал именно от нее.

Узбекистан – страна со своим особым колоритом, край фруктов и солнца. Там живут какие-то совершенно особенные люди, открытые, гостеприимные. Там норма пригласить в дом незнакомого человека попить чаю, побеседовать. Я прожил там до 23 лет, так что здесь, в России, мне довольно тяжело было привыкнуть к совершенно другим отношениям. Хотя и здесь со временем я открыл в людях очень много хорошего.

– Как же родные отнеслись к вашему решению связать свою жизнь с театром?

– Мама со мной никогда не спорила. Видимо, она доверяла мне и понимала, что заниматься нужно тем, к чему лежит душа. Тем более что в театральных кружках я занимался с самого детства, и это для нее не было каким-то сюрпризом. А бабушка, я помню, всегда говорила: «Ну что, ты пойдешь в этот театр – коровам хвосты крутить!». Почему-то у нее была такая ассоциация. Но потом как-то она пришла на спектакль и после него сказала только одну фразу: «Ну и профессию ты себе выбрал! Это же очень трудно!».

– Между прочим, производственный опыт, полученный вами еще в детстве, пригодился и во взрослой жизни.

– Да, это правда, в 90-е годы актеры переживали очень трудные времена. Зарплата мало того, что была просто копеечной, так ее еще и задерживали. Жить стало просто не на что, а у меня подрастали сыновья, и я принял решение уйти из театра. Устроился на силикатный завод делать кирпич. Два года я там проработал: сначала мастером, дорос до должности заместителя начальника основного цеха, была возможность и дальнейшего карьерного роста. Но когда я немного встал на ноги, то понял, что все-таки театр для меня ближе и важнее.

Наша труппа – одна большая семья

– Театральные коллективы – какая-то совершенно особая среда, ведь порой актеры со своими коллегами более близки, чем даже с членами семьи. Вам приходится много времени проводить вместе, разбирая роли, выворачивать друг перед другом души. Помогает ли эта близость в работе?

– Действительно, если взять наш театр сегодня, то это большая, добрая, дружная семья. Можно сказать, что это второй дом, где мы проводим гораздо больше времени, чем с родными. И это однозначно помогает в работе, ведь гораздо проще репетировать с человеком, которого ты очень хорошо знаешь. С другой стороны, мы никогда не привыкаем друг к другу до такой степени, чтобы перестать замечать успехи. Я, например, очень часто смотрю наши спектакли просто как зритель и, бывает, заново открываю для себя таланты своих коллег. И очень радуюсь, когда вижу хорошую актерскую работу.

– Могу сказать, что среди молодежи я свой человек. У нас правда очень хорошие молодые актеры, которые заметно растут в профессиональном плане. Когда-то приехали совсем юные актеры из Казани Вячеслав Рещиков и Василий Минаев и выросли до мастеров. Потом целая группа актеров из Читы – и сейчас стали хорошо известными и любимыми зрителями артистами.

Вообще, я люблю общаться с молодежью, всегда нахожусь в их кругу. А что касается передачи опыта, то я избегаю какого-либо навязывания. Если и замечаю какие-то ошибки, то могу подойти тихонечко и сказать: «А попробуй сделать вот так». И они молодцы, они прислушиваются. Меня ведь тоже когда-то старшие товарищи осторожно направляли. Это нормально.

– Отношусь к дням рождения как к данности. Не впадаю ни в какие депрессии. Я очень хорошо сознаю, что шестьдесят – это шестьдесят, из них 42 года я работаю в театре, и они пролетели очень быстро. И жизнь течет дальше, все хорошо. Тем более что для нас, актеров, выход на пенсию (а мы становимся пенсионерами на 5 лет раньше) вовсе не означает уход из профессии. Во всяком случае, пока я нужен театру и пока есть силы, я буду работать, а значит, и жить, как раньше.

– Спасибо за беседу.