Истоки

Ему было двадцать семь, когда он совершил свой беспримерный подвиг – таран фашистского самолета в смоленском небе. Во время Великой Отечественной войны на такое крайнее средство борьбы с врагом решались лишь редкие, особого склада люди. Откуда истоки железной воли и бесстрашия, казалось бы, в обычном пареньке вовсе не великого роста и богатырского сложения? Хотя вряд ли скупые факты его короткой биографии ответят на вопрос. Сергей Алексеевич Пушков родился 7 ок-тября 1916 года в Нижнем Новгороде. Глава семейства Алексей Иванович, столяр-краснодеревщик, умер рано, и забота о детях – дочери Марии, сыновьях Сергее, младшем Валентине – полностью легла на плечи матери Анны Ивановны. Оставшись с тремя детьми на руках, она в 1918 году перебралась на жительство к родному брату Николаю в деревню Растяпино.

Время выдалось смутное, материально семье жилось трудно. Анна Ивановна рук не опускала – на Чернореченском химзаводе бралась за любую работу. Вскоре дочь Мария вышла замуж, покинув родные места. Сергей стал старшим в семье. Спокойный, выдержанный, с твердым решительным характером, прозванный «маленьким воробушком», самостоятельно вел домашнее хозяйство, умело справлялся с неугомонным братом Валентином.
Вскоре Пушковы перебрались в выделенную заводом крохотную квартирку в Калининском поселке в доме № 8 по улице Либкнехта. В 1928 году, окончив местную семилетку, он поступил в школу ФЗО при заводе – получать профессию лаборанта. Жизнерадостный, общительный Сергей всерьез увлекся химией, с интересом занимался. «Два года я училась с Пушковым в ФЗО в одной группе, – вспоминала в 1978 году В.Н. Осокина-Хахалина. – На производственную практику в цеховые лаборатории нас всегда посылали вместе. Там постоянно подшучивали над нами, называли по именам известных тогда клоунов – Пат и Паташонок. Я была высокой худенькой девочкой, а Сережа тоже худеньким, но небольшого росточка.»
По окончании обучения Сергей остался работать на Чернореченском химзаводе в лаборатории.

Первые шаги в небо

В 1933 году он стал студентом Горьковского химико-технологического института. Как многие его сверстники, всерьез «заболел» небом. Поступив на курсы аэроклуба, жадно постигал азы летного дела.

«С детства очень аккуратный, – вспоминала о своем дяде Мария Алексеевна Маслова, – уже тогда он поражал нас дисциплинированностью, опрятностью, умением безупречно штопать свою одежду, мастерить своими руками буквально все, будто заранее готовил себя к суровым испытаниям.» После четырех курсов напряженной учебы в Горьком семерых лучших студентов химфака, в том числе и Сергея Пушкова, направили завершать обучение в Московский химико-технологический институт им. Д.И. Менделеева. В 1939 году выпускник «менделеевки», получив диплом специалиста-инженера по взрывчатым веществам, работал в «закрытом» Московском институте противопожарной обороны в Реутове.

В 1941 году Пушкову исполнилось двадцать пять. Он молод, его мечты устремлены в мирное будущее: жениться на любимой девушке, решить квартирный вопрос. Планы напрочь зачеркнула война. В ее самые первые дни, несмотря на «бронь», молодой «засекреченный» инженер добровольцем ушел воевать в Красную Армию. Здесь сбылась его мечта: он стал курсантом Черниговской летной авиашколы. После кратковременных курсов успешного выпускника направили летчиком-инструктором авиа-школы под Ашхабад. Но Пушков недоволен решением, он рвется на фронт – воевать в небе. В 1942 году в письме к родным в Дзержинск негодовал: «… Мало у меня новостей сейчас. В начале мая я отправил своих учеников воевать, а сам все торчу в этом душном городишке… Здесь так жарко, что на улице в песке можно яйца печь…».

Командиры учли настойчивость инструктора и вскоре направили парня в действующую армию. В начале 1943 года он был зачислен в 21-й авиаполк, который в это время проходил переформирование на аэродроме ЗИАП-2 на Сейме. Сергей вместе с командиром звена, лейтенантом
Н.Д. Девяткиным успел побывать в своем родном доме в Дзержинске. Тогда близкие и подумать не могли, что это была их последняя встреча.

Начало боевого пути

Отсчет фронтовой жизни младшего лейтенанта Пушкова начался 7 апреля 1943 года с прибытием 21-го истребительного авиационного полка на Калининский фронт. Здесь он вместе с однополчанами сопровождал штурмовиков на бомбежки объектов противника, уничтожал железнодорожные эшелоны, автоколонны фашистов.

Захватывающими и крайне опасными считались полеты в свободном поиске, прозванные летчиками «охотой», над территорией, занятой врагом. На краснозвездные самолеты нападали «мессеры» или «фоккеры», и тогда в воздухе начиналась настоящая карусель. Так случалось нередко. Вот и в последний раз по возвращении с задания на нашу четверку почти над линией фронта вывернулись из-за облаков истребители противника. Друзья потом говорили: решающим в исходе того воздушного боя был снаряд, выпущенный Пушковым, фашистский стервятник полыхнул огнем и рухнул на землю. Другие самолеты ретировались. Но сам Сергей главной победой считал возвращение на аэродром друзей-летчиков целыми и невредимыми, хотя и с многочисленными пробоинами на машинах. Сбитого фашиста записали за всей группой.

А вскоре однополчане принимали Пушкова в члены ВКП(б). Много добрых слов в свой адрес услышал он тогда от своих: какой надежный товарищ в бою, верный, отзывчивый и веселый друг на земле. Проголосовали единогласно «за».

За три месяца 1943 года летчиками авиаполка было уничтожено 20 самолетов противника, несколько паровозов, 31 автомашина, 7 повозок, 2 батальона врага.

В этом разгроме значимая доля принадлежала старшему летчику Сергею Пушкову.

Подвиг во имя жизни

И вот особое задание: уничтожить вражеский самолет-разведчик и корректировщик, прозванный фронтовиками «рамой». Сбить «Фокке-Вульф-189» было не так-то просто. Уступая нашим в скорости, он был маневреннее. В бронированной кабине находился экипаж из трех человек: летчика, штурмана и стрелка-радиста, хорошо вооруженных. Бензобаки «ФВ-189» имели протекторное покрытие, благодаря которому пробоины немедленно затягивались, не пропуская разлив горючего. По этой причине самолет было трудно зажечь.

4 июля 1943 года в 4 часа 20 минут Сергей Пушков в паре с ведомым лейтенантом Левкиным вылетел на задание. Вскоре наши истребители «ЛаГГ-3» настигли чужой самолет. «Рама» отстреливалась, маневрировала. Атаки краснозвездных машин были безрезультатны. Самолет Левкина боекомплект израсходовал полностью. А Пушков сделал по машине противника шесть атак, когда кончились боеприпасы. Со станции наведения запрашивали: «Почему не атакуешь?». Сергей ответил: «Иду на таран». Во всю мощь взревел мотор – самолет рванул на врага. Пушков протаранил «раму» противника в правую плоскость, и «ФВ-189» рассыпался в воздухе. У машины отважного летчика от удара отвалилось правое крыло, она в крутом пике с высоты 2300 метров неслась к земле. Местные жители увидели в небе три раскрывшихся парашюта…

15 июля сорок третьего года приказом по 3-й Воздушной армии С.А. Пушков был награжден орденом Отечественной войны I степени. Но награда осталась неврученной, так как с 4 июля 1943 года летчика считали погибшим.

Память

Падение самолета Пушкова засвидетельствовал напарник Пушкова, летчик Левкин. Вернувшись на базу, он доложил командиру: «Старший летчик, младший лейтенант С.А. Пушков погиб при таране самолета-разведчика «ФВ-189» вместе со своим самолетом».

Воздушный бой, из которого не вернулся Сергей, проходил неподалеку от села Синицыно, над временно занятой противником территорией Смоленской области в районе города Велиж. Падение советского самолета видел житель тех краев Я.И. Лавриненков. Он в 1979 г. рассказывал об этом следопытам: «Было раннее утро, как раз коров пасти выгоняли. И такая трескотня пулеметная в небе – наш самолет гнался за немецким. У краснозвездного летчика, наверное, кончился боезапас, и он врезался во вражеский самолет. Оба самолета упали у Синицыно. Идти мы туда побоялись – уж больно фашисты зверствовали. Потом в наших краях начались ожесточенные бои, и только спустя год мы побывали на месте падения. Обломки фашистского самолета, вероятно, увезли немцы. А наш метра на четыре ушел в землю. До кабины мы не добрались, о летчике ничего не узнали. Самолет тот и теперь там, в земле, никто его не раскапывал». Доклад летчика Левкина лег в основу документов ЦАМО – исторического формуляра и журнала боевых действий 21-го истребительного авиаполка 1943 г., подтвердивших точное место падения самолета: район озера Чепли возле деревни Белянская и село Синицыно Велижского района Смоленской области. Документ утверждал: летчик Пушков погиб после совершения тарана. В графе «место захоронения» официального документа – прочерк. И лишь после изучения немецких документов концлагеря «Шталаг 313» г. Моосбург (Германия) в сведениях Центрального архива Минобороны появилась более поздняя запись под номером 272175311. Здесь с повтором биографических данных о С.А. Пушкове было внесено существенное дополнение. Согласно новым данным, отважный летчик после совершения тарана не погиб, а попал в фашистский плен. Лагерный номер Пушкова – 14175, дата пленения – 04.07.1943 г., место пленения – Велиж. Лагерь «Шталаг 313» г. Моосбург. Источник информации: ЦАМО, картотека военнопленных.

Возвращение

Бережно хранит память о своем родственнике вся семья. Поиск места гибели Пушкова еще в 1970-е гг. активно вел горьковский журналист Юрий Брагин. Тогда ему удалось наладить связь со смоленскими следопытами. «Летом 1979 года планируем завершить поиск самолета Пушкова», – писал тогда журналисту руководитель школьного краеведческого кружка из г. Велиж Смоленской области, учитель А.Г. Бордюков. Но лето на Смоленщине выдалось дождливым, поэтому добраться по болотам к месту падения самолета школьникам не удалось. Шло время. Последовавшая цепочка событий не способствовала дальнейшему поиску: вдруг «затерялось» представление на присвоение С.А. Пушкову звания Героя Советского Союза, «забыли» вручить свидетельство об ордене Отечественной войны его родственникам, смоленские следопыты прекратили поиск самолета, потерял интерес к судьбе героя журналист.

Произошло это, думается, не случайно. Когда о подвиге Пушкова заговорили громко и власти города всерьез обсуждали вопрос о присвоении имени героя одной из новых улиц Дзержинска, открылся документ из архива фашистского лагеря, хранившийся в ЦАМО и свидетельствовавший о пленении летчика. Наверняка посоветовали «сверху»: поиск и все действия по увековечиванию памяти прекратить. Такое решение соответствовало духу того времени. Ведь смерть Пушкова документально не подтвердилась, дальнейшая судьба летчика оставалась неизвестной. Хотя косвенно о его гибели свидетельствовала листовка немецкой комендатуры из того же архива. Она сообщала о побеге в сентябре 1944 г. из лагеря близ Мюнхена рабочей команды № 3365 в составе четверых советских офицеров. В перечне фамилий значилось имя Сергея Пушкова. А так как следственное дело по нему немцы вскоре закрыли, то можно предположить, что побег оказался неудачным и пойманных пленных расстреляли на месте…

Лишь спустя долгие годы память о герое вернулась к нам, сегодня имя Сергея Пушкова навечно вписано в историю войны, в историю родного города.

 

На фото:

Семья Пушковых (слева направо): Анна Ивановна и ее дети – Мария, Валентин, Сергей – «маленький воробушек», д. Растяпино. 1925 г.

Сергей Пушков – инструктор авиашколы. г. Ашхабад. 1942 г.

Боевое задание выполнено (С. Пушков – в центре). 1943 г.

Атака на самолет-разведчик «ФВ-189» – «рама». Реконструкция

Плакат времен Великой Отечественной войны

Воздушный таран. Реконструкция