Местные производства: судостроение, алебастро-гипсовое, канатно-веревочное, сетевязальное, лесопильное, сенопрессовальное, кирпичное – в старые времена получили развитие благодаря выгодному географическому положению Чернорецкой волости с удобными путями сообщения, наличием богатых природных ресурсов. Однако в жизни чернореченцев они не играли существенной роли. Более 80 процентов жителей волости во второй половине XIX века уходили на заработки на Волгу.

 

Судовщики

Одним из самых древних занятий чернореченцев считается судостроение. Строителей и одновременно владельцев деревянных судов называли тогда судовщиками. Постройка речного судна для собственных нужд требовала личного участия хозяина, его ближайших родственников, постоянного догляда. Большинство владельцев небольших речных судов – расшив, асламок – были крестьяне, жившие на берегах Оки: Неводчиковы в Желнине, Бровкины в Черном, Зимины, Заворуевы в Дуденеве и другие. Как правило, они имели в личном владении 3-4 небольших судна. Строили их на берегу реки без чертежей и планов, даже без простейших технических приспособлений самым обычным плотницким инструментом.

Искусство судостроения передавалось из поколения в поколение. Главным грузом для перевозок на таких судах было зерно. Судо-владельцы еще зимой заключали фрахт-договор на перевозку.

С наступлением Великого поста начинали рядить бурлаков на специально действовавших в Пучеже, Василевой Слободе, в селе Черном, в Касимове, Балахне бурлацких базарах. Самым ответственным моментом был выход в плавание на деревянной парусной расшиве в условиях затихающего ледохода. Бывали случаи, когда нагромождение льдин, будто скорлупу, вдребезги разбивало посудину, еще стоявшую у причала.

День отправки их в плаванье в Черноречье считался большим праздником. На судах, готовых к отплытию, служили молебны, обносили борта чудотворной иконой, кропили святой водой.

Благополучно добравшись до низовых пристаней в Астрахани, чернорецкие судовщики спешно грузили товар и немедля отправлялись в обратный путь, чтобы по большой воде успеть пройти без разгрузки верховые плесы Волги. Для бурлаков наступала самая тяжелая пора. Они начинали тянуть лямку с рассвета и заканчивали затемно. Проходили бурлаки за долгий день по 10-14 верст. Часто сильный ветер мешал идти, быстрое течение крутило расшиву.

Своего расцвета судостроительный промысел достиг в 30-40-е го-ды, когда по Волге и Оке ходили до тысячи расшив и других деревянных парусных судов.

 

«Чудо-птицы»

Подобно гигантским птицам скользили по окской волне легкие на ходу чернорецкие расшивы – плоскодонные парусные суда грузоподъемностью 25-35 тысяч пудов. Ярко-красное солнце или сирены с загнутыми рыбьими хвостами могли украшать их переднюю бортовую часть. Кроме того, борт поверху и корма расписывались узорами, глухой резьбой по дереву. На наружной стороне боковой части нередко вырезали надпись «Бог – моя надежда», название судна или имя владельца. Особая гордость расшивы – парус, выполненный из качественного материала шириной по длине судна до 25 саженей (32-53 м), в высоту 15-20 саженей. По течению реки расшива двигалась до 60 верст в день, против течения тянули бурлаки.

Заслуженной славой речников пользовались знаменитые чернорецкие асламки – небольшие грузовые суда полуморского типа с двумя мачтами для большого и малого паруса, с составом команды в 3-4 человека. Эти юркие суденышки в 50-е годы XIX века ценились от 500 до 1000 рублей серебром.

 

Судовладельцы

С 50-х годов XIX века эти типы судов постепенно стали исчезать, вытесняться буксирными пароходами, деревянными баржами. Владельцы деревянных расшив разорялись. Богатые судовладельцы обзаводились собственным пароходным флотом, открывали торговые фирмы. Те, что победнее, нанимались к судовладельцам на пароходы кассирами, грузчиками-«горбачами» на пристань. Самых опытных судовщиков хозяева пароходов приглашали к себе на службу капитанами пароходов, буксиров, их помощниками, лоцманами, водоливами.

Так, разбогатевшие на перевозках, некоторые желнинские крестьяне завели собственный пароходный флот, заимели крупную торговлю рыбой, рыбьим жиром. Они арендовали рыбные ловли на Каспии в Астрахани и сбывали товар на Нижегородской ярмарке, в Москве, Санкт-Петербурге. Одним из самых значительных рыботорговцев из Желнина слыл купец Солин, отправлявший за границу более четырех миллионов пудов рыбьего жира. Главными покупателями рыбного товара в Астрахани были компаньоны Солина – Крицков из Желнина и горбатовские купцы Орехов и Смолин. Предприниматели скупали рыбий жир в Астрахани по 2 рубля за пуд, а продавали по 3 и 3 руб. 70 копеек. На Нижегородской ярмарке они были главными поставщиками черной и красной икры. Другой рыботорговец – Марков – вел дела с миллионным оборотом. Не отставали от него в предприимчивости отец и сыновья Кузнецовы – желнинские жители. А основой их удачной торговли было деревянное судостроение, перевозка на судах под парусом грузов, на которых их деды скопили свой первоначальный капитал.

Кузнецы, гвоздари…

Кузнечное дело было одним из самых почитаемых в Черноречье. День и ночь трудились кузнецы – ковали ставни, подковы, скобы, оснастку и крепеж для постройки речных судов. По сути, все гвозди той поры – это практически ручная работа, не было двух одинаковых гвоздей. Одним из самых крупных был шпигорь. Ими прибивали судовую обшивку. И несложно представить, какой силой и здоровьем должен обладать кузнец, выковывавший такие гвозди сотнями.

В начале XIX века не только в Черноречье, но и в волостях, ближних к Нижнему Новгороду: Гордеевской, Козинской, Гнилицкой был развит кузнечно-гвоздарный промысел. Кузницы или шиповые стояли чуть ли не возле каждой деревни. Название одной из улиц старого Желнина «Шипари» говорит о том, что когда-то там оглашала округу веселым перезвоном молота о наковальню не одна кузня.

Кузницы постоянно нуждались в древесном угле для розжига горна. Все условия для его производства в Черноречье имелись: обилие леса, сбыт готовой продукции. Выжигали уголь зимой в лесу, возле болот, озер, речек в особо устроенных ямах округлой или квадратной формы. Уложенную дровяную клеть поджигали. Надо было постоянно наблюдать, чтобы пламя не пробилось наружу. После все обильно поливали водой, разбивали уголь и фасовали его по кулям из рогож.

Тяжел алебастр-камень

Жители правобережья Оки издавна умели добывать алебастровый камень в Оленинских горах, близ села Оленино. Этот материал требовался при строительстве каменных храмов. В 1869 году в окрестностях Выселок села Черное крестьянин деревни Сысоевка Горбатовского уезда В.И. Середин построил первый заводик по обжигу алебастрового камня, добытого там. До этого его обрабатывали кустарным способом в обычных деревенских банях.

Будто грибы после дождя вырастали у нас на левобережье гипсо-алебастровые заводы полукустарного типа предприимчивых крестьян, удачно разбогатевших на этом промысле, Я.В. Сухарева, А.Н. Смирнова, И.А. Кашеварова, И.И. Комова, А.И. Птицина и других. Сырец добывали на правом берегу реки, а заводы строили на левом – в Черноречье. И это не случайно. Наши края богаты лесами, поставлявшими топливо для обжига сырого камня, рядом проходила железная дорога, протекала судоходная река.

Наибольшего развития гипсо-алебастровое производство достигло в 1913-1915 гг., когда выделка извести, алебастра, гипса, сыромолотого шпата была доведена до 106473 тонн в год, и составило 41 процент от общего производства этих материалов в России. Готовый продукт по железной дороге и по Оке уходил в Москву, другие города.

Сети, канаты…

Родоначальником сетевязального промысла в Черноречье считается предприимчивый крестьянин из Решетихи Павел Михайлович Гурьев. Он первым стал закупать пряжу и раздавать ее землякам. Долгими зимними вечерами при тусклом свете керосиновой лампы трудились целыми семьями. С помощью специального деревянного колеса ссучивали пряжу (свивали несколько нитей в одну), вооружившись вязальными иглами, доской-полкой и сошкой, вязали пеньковые снаряды – сеточное полотно, т. е. морские сети, идущие для ловли белой рыбы. Из льняной ткани готовили плавные сети-бершовки, жереховки, судачьи, предназначенные для речного лова. Готовую продукцию сдавали в приемные конторы на станции Желнино, в Решетихе, где производился расчет с хозяином. Сюда съезжались оптовики, скупая, а затем сбывая чернорецкие сети по всей России.

 

 

К 1900 году треть всего населения Балахнинского уезда вязала сети для Гурьева. Но постепенно сетевой рынок страны наводнился продукцией фабричного производства. Доходы купца таяли. Это обстоятельство вынудило Гурьевых, Скляниных и Карпова, объединив капиталы, строить в Решетихе фабрику по выработке сетей. В мае 1904 года она выпустила первую продукцию: пеньковую пряжу, шпагат, сети из фильдекоса, льняные и пеньковые дели. В 1875 году с открытием в Выселках села Черное фабрики буксиров и канатов Александра Смирнова и Ивана Постникова (позже – канатная фабрика торгового дома «Александр Смирнов и сыновья») это производство, традиционно развивавшееся в Горбатове, благополучно перекочевало в Черноречье. Льняную пеньку закупали в Нижегородской, Орловской, Калужской губерниях. Из нее вырабатывали смольные снасти, бечевки, различные виды веревок – возжанки для конской упряжки, коряжник для упаковки, бечеву.

 

Мастера-«золотые руки»

Мастеровые люди не переводились в Черноречье во все времена. В середине прошлого века прославил нашу лесную сторонку крестьянин деревни Бабино Козьма Филиппович Бочкарев (1802-1873). Слава об умельце шагнула за пределы Нижегородской губернии. В 1844 году по представлению управляющего Нижегородской палатой государственных имуществ Козьма за свои изделия был награжден похвальным листом и премией в двадцать пять рублей серебром самим министром государственных имуществ. На Нижегородской сельскохозяйственной выставке кустарных изделий в 1849 году он демонстрировал изделия собственной конструкции: часовые механизмы, жатку, маслобойку. Изготовил умелец часы с месячным заводом, которые показывали не только время, но и число, месяц, фазы Луны.