Соцопросы показывают, что 69% населения России тоскует по Советскому Союзу. Но откуда такие настроения, если даже за продовольствием приходилось ездить в Москву, а несчастных ковров ждать годами? А как обеспечивался продуктами и промтоварами Дзержинск? Вот об этом мы и спросили заслуженного работника торговли Российской Федерации Валерия Капитанова, который занимался продовольственным снабжением города и организацией бытового обслуживания горожан. В 1973 году Валерий Иванович стал заместителем директора по кадрам пищеторга, в 1974-м, отказавшись от работы в Москве, – завотделом промышленности и бытового обслуживания населения, а в 1976 году возглавил отдел торговли Дзержинского горисполкома.
– Чем было вызвано изобилие товаров в Дзержинске на фоне всеобщего дефицита?
– Не стал бы оперировать таким термином, как изобилие, но то, что в нашем городе не было больших проблем с обеспечением и продовольствием, и промтоварами – это верно. Достаток обуславливался самой спецификой города химиков, который снабжался лучше, чем, скажем населенные пункты в сельских районах. Дело оставалось за грамотной организацией этого снабжения. Лимит для Дзержинска на мясопродукты по бумагам составлял тысячу тонн в месяц. Но торговле и учреждениям требовались не только мясо в чистом виде, но и колбасы, и полуфабрикаты. Чтобы получить необходимую структуру мясопродуктов, мы отправляли часть этого лимита на мясокомбинат.
– И на дзержинских прилавках была колбаса по 2,20… Зачем же тогда люди набивались в так называемые продовольственные поезда в Москву?
– Полагаю, что к концу 80-х в организации торговли имели место элементы нераспорядительности. Ведь объем производства продукции в стране к тому времени не изменился, а, наоборот, медленно, но прирастал. Работая в обкоме партии, в том числе приходилось координировать деятельность подсобных хозяйств, которым постоянно ставились задачи по наращиванию объемов производства. Тем, у кого падала выработка молока или мяса, предстояло объясняться с партийным руководством. Короче говоря, ресурсная база, обеспечивающая торговлю, в регионе не уменьшалась. При этом часть продовольствия приходилось получать со стороны. Вспоминаю свою поездку во Владикавказ, тогда еще Орджоникидзе, где на тамошнем хладокомбинате случилось «выбить» четыре вагона замороженных кур. Вместо этого доставил в Дзержинск вдвое больше вагонов, правда, не мяса птицы, а мясных консервов.
Помимо утвержденного лимита в тысячу тонн мяса, мы еще дополнительно подтаскивали в город продресурсы. Так, в свое время мне удалось познакомиться с коллегами из Арзамаса-16. Когда там образовывались излишки каких-то продуктов, атомщики подбрасывали их нам. Такое сотрудничество им тоже было на руку, потому что, если не реализовать все лимиты продовольствия в текущем месяце, то на следующий их объемы автоматически уменьшат. В Союзе действовал так называемый децентрализованный закуп, когда не возбранялось «бегать» по стране, чтобы «снимать» какие-то излишки, доставляя их в свои города, чем мы активно и занимались.
– Если вы так активно «гастролировали», то почему тогда в Дзержинске в конце 70-х ввели талонную систему на продовольствие?
– Это было сделано для того, чтобы те лимиты, которые выделялись на город, горожанами же и использовались. Дзержинск стал третьим городом в Союзе, который перешел на талонную систему в продукции животноводства.
А первыми были Йошкар-Ола и Новочебоксарск. Я убедил городское руководство, что такую практику нужно ввести и в Дзержинске. Остатки продовольствия, если оно не выбиралось на талоны или оставалось за рамками талонной системы, магазины пускали в свободную продажу. Ежемесячно на каждого дзержинца, включая младенцев и пенсионеров, выдавался талон на полкило колбасы и килограмм мяса. Может быть, это не так много, но не настолько критично, если учитывать, что мясные полуфабрикаты можно было свободно купить в любой кулинарии, как магазинной, так и общепитовской. А вот, например, Горький пошел несколько другим путем. Соседи развозили кур по предприятиям. Так себе сервис, скажу я вам. Ведь рабочим где-то нужно было хранить мясо до конца смены, чтобы донести до дома неиспорченным. При этом непонятно, чем врачи и учителя, лишенные такого обслуживания, были хуже работников того же Автозавода?
– А чего-то дефицитного, например, из ассортимента Елисеевского гастронома в Москве, удавалось завезти в Дзержинск, колеся по стране?
– За счет децентрализованных закупок продовольственным дефицитом баловаться было нельзя. Восполнить некоторые ресурсы, где-то расширить ассортимент – это всегда пожалуйста.
– Куда хуже, наверное, обстояли дела с промтоварами? Помню, бабушка рассказывала, что, например, за коврами «писались» годами.
– С промтоварами, напротив, было гораздо проще. Мы много чего привозили в город. Когда я заступил на должность завотделом торговли, тогда, действительно, дзержинцы «писались» годами за коврами, холодильниками, мотоциклами, мебелью. Буквально в первые дни работы в горисполкоме прогулялся до набережной в филиал универмага, где по записи продавали ковры. Как сейчас помню, услышал из толпы возле: «Очередь 14Б, собираемся у Канатной фабрики». Подумал тогда: сколько же должно быть этих списков, учитывая количество букв в русском алфавите? После этого родилось решение, а Макаров и Алексеев (главы исполкома и горкома Дзержинска. – Прим. ред.), меня поддержали. Все товары мы распределили по предприятиям и организациям, в том числе и в горсобес, для пенсионеров. Дальше товары распределялись внутри коллективов. Так вот, когда мы таким образом распорядились фондами, я услышал от своих руководителей: как мы сразу-то до такого не додумались? И народу, что посещал исполком по разным кабинетам, чтобы «выбить» себе мебель или еще что-то, сразу поубавилось.
– Ай да Валерий Иванович, взяли и разрушили одним разом всю индустрию, на которой кто-то делал большие деньги!
– Известно кто – так называемые маклеры, которые и вели все очереди. Скажем, пропустил ты один месяц, чтобы отметиться в очереди, а на следующий твою очередь продадут другому. Передав эстафету предприятиям и организациям, мы, конечно, обрубили концы спекулянтам.
– Но и на заводах наверняка не обошлось без злоупотреблений с продажей товаров, когда все лучшее попадало в начальственные и приближенные к ним руки?
– Без этого, конечно же, не обходилось. Но в первых рядах традиционно стояли передовики производства. Мы вот, например, когда осуществляли распределение, отдавали преимущество льготным категориям населения.
В первые же дни моей работы в отделе торговли мне принесли на утверждение месячный список на распределение ковров, в котором в качестве получателей значилось всего десять инвалидов войны. Почему так мало? Оказалось, что к тому времени просто не существовало правил, которые бы регулировали распределение промтоваров с учетом тех или иных категорий населения. На следующий месяц я увеличил количество льготников до пятидесяти, а затем до ста.
А всего в распоряжении промторга каждый месяц находилась тысяча ковров, 900 из которых уходило в свободную продажу, по спискам, которые мы затем ликвидировали.
– А вот интересно, подвергалось ли какому-то регулированию размещение в городе торговых объектов, ну, кроме градостроительного, по Генеральному плану?
– Дзержинск стал вторым городом в стране после Ленинграда, где власти разработали генеральную схему развития, размещения, концентрации и специализации торговли. До этого документа судьба строительства тех или иных магазинов при планировании очередного квартала решалась в горячих спорах между руководителями профильных отделов. Дискуссии с архитектором Синявским, с которым мы прекрасно ладили, чуть ли не кулаками заканчивались. Евгений Александрович продвигал, скажем, строительство очередного объекта по предоставлению услуг для населения, а я дрался за магазин, доказывая, что он будет более востребованным, потому что туда люди ходят каждый день. Иногда в таких спорах Синявский выигрывал, иногда я. Чтобы исключить такие «баттлы» между чиновниками, и чтобы торговля развивалась согласно нормативам площади, спецификации продаваемых товаров, и решено было использовать научно обоснованный подход, который вылился в генеральную схему.
При распределении объемов продовольствия и промтоваров по территориям, конечно же, принималось в расчет и наличие торговых площадей. В Дзержинске ко времени моего перехода на работу в область мы выходили на 100-процентный показатель обеспеченности торговыми площадями. Это не моя заслуга, я в горисполкоме трудился всего семь лет. При этом в самой структуре торговых площадей были некоторые перекосы. Так, например, по мебели показатели обеспеченности составляли 120%, а по обуви только 80%. Генеральная схема развития торговли и была призвана выровнять все возможные дисбалансы розничной сети. Замечу, правда, что и до нее мы понимали, чего не хватает горожанам, стараясь воплотить здесь все передовые идеи советского времени не только в торговле, но и в сфере бытовых услуг. Так, например, Дзержинск стал первым городом в регионе, где в 1974 году открылось механизированное обувное ателье. До этого мастера работали по старинке, орудуя лапкой да молотком. Ателье мы разместили на первом этаже жилого дома на проспекте Ленина, откуда незадолго до этого съехал штаб гражданской обороны.
– Вот откуда, оказывается, пошло поветрие селить на первых этажах магазины да кафе.
– Нет, эта волна прокатилась по городу гораздо позже, когда открылись возможности перевода жилых помещений в нежилые. Все, что планировалось к открытию на первых этажах в советское время, ничем в перспективе не досаждало жителям многоквартирных домов. На работу той же обувной мастерской в органы власти не поступило ни одной жалобы по поводу излишнего шума, пыли и всего прочего. Мы довольно щепетильно относились к рассмотрению любых сигналов со стороны населения и принимали соответствующие меры, даже по специализированным помещениям, вплоть до закрытия. Так, по просьбам населения, мы запретили музыку после 9 вечера в кафе у Северных ворот, при том что само кафе работало до 11 ночи. Сегодня многие объекты в домах открываются без оглядки на интересы основных собственников. Ну, например, разве место кафе в помещениях дома на бульваре Победы за ДКХ, которые изначально планировались под продмаг?
– А уж об уплотнительной застройке и архитектурном облике современной торговли и говорить не приходится. Посмотрите, что бизнесмены сотворили, а чиновники разрешили, на Торговой площади. Даже Центральный универмаг – и тот не удержался, чтобы не разрастись вширь и ввысь с советского времени.
– Да, площадь изуродовали. Все последующее строительство там было хаотичным и непродуманным, похоронило великолепную прогулочную зону. Я уж молчу про ликвидацию одного из трех общественных туалетов города. Досадно, конечно, особенно если вспомнить, в каких муках рождалась Торговая площадь. К слову, тот же ЦУМ застрял в строительстве в конце 70-х. Алексеев тогда сурово заявил нам, мол, если не достроим ЦУМ к 50-летию города, то придется сдать партбилеты. Возникали трудности с финансированием, а оно было министерское, централизованное. Помимо денег, нужно было получить лимит строймонтажа, то есть привязать какую-то строительную организацию к нашему объекту. И вот тут мне подсказали в министерстве, что, мол, пока не привезу человека из Москвы в Дзержинск, пока не сыграю роль генерала, который перепил Черчилля, универмага не будет. Я последовал этому совету. А что делать? Время было такое, приходилось и такими методами работать, чтобы, выражаясь современным языком, привлечь инвестиции в город.
В общем, так универмаг мы и достроили.
Записал Вадим Щуренков
