Антонина Павловна – инвалид, но страдает не только от физических недугов, но и от духовного вакуума. Конечно, о ней заботится «очень замечательная женщина» – социальный работник, помогают, как могут, соседи, но хочется родственного участия и тепла. И надо-то пожилой горожанке не так много – чтобы хоть иногда дочь справлялась об ее здоровье, навещала, помогала мыться и готовить, поговорила о самом сокровенном.

«Забыла наказать соцработнику таблетки от давления, а они мне нужны, как воздух. И попросить больше некого, пришлось самой с трудом идти до аптеки. А у меня голова кружится – упаду, сломаю шейку бедра, считай, конец тогда», – приводит пример женщина.

Сетует собеседница и на то, что не может самостоятельно помыть голову, сварить себе обед. Помощница из соцзащиты все это делает, но посещает она бабушку два-три раза в неделю, а потребность в самых обычных бытовых нуждах возникает порой повседневно.

Антонина Павловна признается, что отношения с дочерью у нее не всегда были гладкими, да и вообще их семью сложно назвать благополучной в плане любви и заботы друг о друге. Но все-таки, передавая наследнице жилье, пенсионерка рассчитывала на доброе отношение и постоянное внимание. Потеряв надежду на это, она поинтересовалась, можно ли отменить договор дарения с дочерью и переделать его на другого человека, пусть даже постороннего, но который действительно позаботится о старушке.

Мы адресовали вопрос М* юристу Михаилу Губкину, который подробно и доступно разъяснил: «Договор дарения можно отменить по специальным и общим основаниям. По специальным – если одаряемый совершил покушение или причинил вред жизни и здоровью самому дарителю или его родственникам. По общим – если даритель не осознавал последствий своих действий и не желал их, был введен в заблуждение или не отдавал отчет своим действиям. Исходя из того, что героиня этой статьи хотела, ей надо было заключать договор ренты с пожизненным иждивением. То есть отдать квартиру за надлежащий уход за ней до конца жизни. Тут и отменить было бы проще при доказательстве отсутствия надлежащего ухода. Сейчас остается только правильно проанализировать всю ситуацию, как и сам договор, и попробовать расторгнуть его в судебном порядке. В любом случае без помощи грамотного юриста уже не обойтись, и никаких гарантий нет».

Кстати, рассказывая о себе, Антонина Павловна упомянула, что уже много лет стоит на учете в психиатрическом диспансере. Возможно, это обстоятельство могло бы послужить серьезной зацепкой в деле об отмене договора дарения недвижимости Тамаре. При этом наша собеседница на первый взгляд производит впечатление совершенно здравомыслящего человека.

«То, что бабушка стоит на учете в психдиспансере, если она не признана недееспособной в судебном порядке, практически ничего не меняет», – разъяснил по этому поводу Михаил Губкин. Правовед дал еще один совет: «Оформить завещанием переход права собственности на данную квартиру было бы правильнее, так как его можно в любой момент изменить или отменить. А вот договор дарения в подобных ситуациях – самое плохое и практически бесповоротное решение».

Мы разузнали в управлении соцзащиты населения, а могут ли представители этого ведомства, например, обратиться в суд с иском о принудительном попечении одиноко проживающих стариков их детьми. Как нам объяснили, сделать это очень непросто, потому что все ситуации неоднозначные и требуют индивидуального подхода.

Например, живет в одном из домов нашего города престарелая Екатерина Петровна С*, как утверждают соседи, безумная, беспомощная, совершенно запустившая и себя, и жилье. А ее сын, сам уже пенсионного возраста, наведывается к матери лишь раз в месяц, чтобы забрать пенсию и бросить ее без средств к существованию и ухода до следующей выплаты пособия от государства. В соцзащите, регулярно опекая бабушку, попытались оформить ее в дом престарелых, однако же сын не подписал разрешительных документов. А без этого бабулю вроде как в интернат не возьмут. Официально недееспособной она не признана. Вот и мучается женщина вместе с окружающими, а ее сына все периодически стыдят. Только в последнее время ситуация в семье улучшилась: мужчина начал проведывать мать, ухаживает за ней, прибрался в квартире.

«К сожалению, постоянно приходится сталкиваться с тем, что старики не нужны детям и внукам. Пенсия и квартира – все, что мечтают заполучить родственники.

В этом плане наше общество трудно назвать благополучным», – заключают специалисты службы присмотра за пожилыми людьми.

К слову, в Дзержинске под социальной опекой государства находятся около 1300 престарелых граждан, и эта цифра из года в год сохраняет позиции. У подавляющего большинства опекаемых есть наследники.

По просьбе Антонины Павловны М* мы попытались поговорить с ее дочерью Тамарой, но разговор получился коротким: «Не лезьте в нашу жизнь». Но для успокоения читателей скажем, что, как пояснили в соцзащите, Тамара все же присматривает за мамой и регулярно с ней общается.

Остается посоветовать читателям, кто действительно попал в проблемную ситуацию с дарением своего жилья, воспользоваться советами Михаила Губкина и, принимая решение о судьбе дорогостоящего имущества, тщательно взвешивать его последствия, чтобы позже вместо тепла и заботы не остаться у разбитого корыта своих радужных ожиданий.