Самым странным способом борьбы за одобрение поправок в Конституцию стало размещение участков для голосования буквально где угодно. Страна в этот раз голосовала чуть ли не под каждым кустом, а также в автобусах, багажниках машин и на детских площадках во дворах. Убедиться в этом нам пришлось лично. Избирательный участок № 921 уютно расположился на детской игровой площадке во дворе дома 52Б по проспекту Чкалова. Две женщины, охранник, стол, урна и агитационный плакатик, который прилепили скотчем прямо на детский игрушечный автомобильчик. Выглядело все это чрезвычайно сюрреалистично и даже смешно. Правда, смеяться не хотелось, так как ты понимал, что вот так вот тебе предлагают голосовать за поправки в основной закон большой страны, твоей Родины. И отсутствие какой-либо тайны в этом голосовании (кабинок, разумеется, на детскую площадку не завезли) навевало только скорбь и ничего более, кроме отвращения к тому фарсу, в который чиновники превратили обнуление сроков господина Путина. А то, что весь этот цирк устроен именно с такой целью, мало кто сомневается.

Не сомневались в этом, кстати, и сотрудницы вышеописанного «участка для голосования». Когда наш корреспондент делал снимки их мобильного пункта для волеизъявления, женщины охотно делились впечатлениями. «Думаете, нам вот здесь охота сидеть, на детской площадке? К нам уже подходили люди, стыдили, но ничего не поделать – работа такая», – сетовали они. И понять их было можно, так как эта игра в выборы вряд ли могла устроить самих ее участников. Взрослые люди сидели под жарким летним солнцем посредине огромного двора… на детской площадке.

И занимались при этом делом, которое, в общем-то, никому было не нужно, так как его результат был понятен задолго до начала этого самого голосования. Никому не нужного, кроме одного человека в стране, который хочет остаться у власти еще на 16 лет.

В конце июня на подъездах домов близ 14-й школы появились объявления для жильцов о том, что голосование в учебном заведении будет проводиться с 25 июня по 1 июля по определенному графику: по 2 – 3 дома ежедневно. Причем последние адреса «датированы» 30 июня. О том, что 1 июля на участки могут свободно явиться все желающие, прикрепленные к школе по прописке, ни слова.

Первого июля, впрочем, выборы здесь шли своим чередом, избирателей было намного меньше, чем обычно, но тонкий ручеек, в основном, бабушек и людей среднего возраста, все же тянулся. При входе проголосовать предлагалось за выбор территорий, которые в Дзержинске в случае победы благоустроят по проекту «Формирование комфортной городской среды». Пожилые избиратели, судя по всему, впервые узнавшие о такой возможности, с любопытством выстраивались в небольшую очередь.

Полицейские рядом были очень красивы во всех смыслах слова: среди них службу несла подтянутая девушка в парадной форменной одежде. Стражи порядка учтиво подсказывали направление (где находится участок) в зависимости от адреса.

Впервые здесь под один из участков выделили целый спортивный зал. При входе – дезинфицирующий коврик и измерение температуры тела бесконтактным способом на запястье. Масок и перчаток – в достатке, можно было воспользоваться санитайзером. Дальше – три стола с членами избирательной комиссии и – ни одного голосующего. Показываешь паспорт, расписываешься за получение бюллетеня. Он большой и всего две клетки для голосования – не промахнешься. Рядом – две кабины, вернее конструкции со столиками, совершенно открытые. «Да голосуйте прямо здесь, так удобнее, я не подсматриваю», – любезно предложила женщина из УИК. И правда – чего уж скрывать! Но в ту самую секунду, когда ставилась галочка в нужном окошечке, дама открыто бросила взгляд в листок. То ли не удержалась от любопытства, то ли предложение голосовать прямо перед ней не было случайным.

Сгибать бюллетень нельзя, а нужно было перевернуть его вниз «лицом» и положить в специальный приемник урны. Видимо, так – электронным способом – сразу учитывается численность выбирающих. Выход с участка, обычно служивший как аварийный, – с другой стороны спортзала, прямо на улицу. Покинули место голосования мы с чувством выполненного гражданского долга и почему-то заметили в этот раз, что дышится на улице как-то по-особенному – свободно.

Еще один участок, который мы посетили, расположился в ФОКе «Ока». На входе также людей встречал приветливый полицейский, он зашел в «предбанник» вместе с нами. Здесь уже стоял его коллега, который то ли должен был находиться в этом месте по протоколу, то ли вышел размяться. За столом здесь же две барышни: срочно обрабатываем руки. Увидев, что мы не оказываем сопротивления, девушки смягчаются: берите маску. Перчатки, так же как и маски, на столе в открытой коробочке, но их не предлагают. Смущаясь, подходит медсестра, которая «стреляет» в запястье неведомым прибором. Итого, помимо нас, в небольшом помещении одновременно находится пять человек. Наверное, никто из них не болен, а потому волноваться не стоит…

В «святая святых» – пункт для голосования – пускают по одному.

Те, кто голосовал в ФОКе, знают, что весь процесс проходил в достаточно узком коридоре гардероба. На входе с соблюдением дистанции установлены столы регистраторов. Наш был недалеко от входа, долго искать не пришлось. Паспорт смотрят из рук, нам верят. Просят взять ручку из стаканчика, которая останется на память о знаменательном дне.

И уже навстречу бежит какая-то женщина, размахивая руками: бюллетень не складывайте. «Да чего уж там, – пытаюсь неловко шутить. – Пусть все видят мой голос.» Две шаткие конструкции заменяют собой кабинки для голосования. Шторки намертво закреплены на верхней планке – закрыть, видимо, не получится. За мной пристально наблюдают шесть-семь человек, плотным рядком усевшиеся около окна.

Едва я успела поставить галочку, как бюллетень чуть не выхватывают из рук и помогают засунуть в непонятный аппарат, который плотоядно засасывает мой голос. «Измельчитель бумаги?» – интересуюсь я и получаю ответ, что стоящие рядом прозрачные урны предназначались для выездного голосования, а 1 июля все голосуют по-новому.

Выполнив гражданский долг, притормаживаю, чтобы дождаться дочь. На меня машут руками: «Выходите, выходите, через запасной выход». Но я уже вижу, что произошла какая-то заминка. В списках для голосования дочери не оказалось. Пришлось доказывать, что она живет по адресу, указанному в паспорте, и достигла возраста совершеннолетия. Данные заносят в какой-то отдельный бланк. Бюллетень выдают.

Уже на самом выходе нам любезно предлагают отдать голос за общественные пространства. Еще два сотрудника. Плюс полицейский на выходе (может быть, вернулся тот, который был в тамбуре?). Таким образом одновременно в небольшом зале для голосования находилось человек 10 – 20.

Покидаем пункт голосования с облегчением: санитарные нормы соблюдены, таинство голосования – не очень, но наши голоса, надеемся, не потеряют.