Недавно мы всей страной охали и ахали, когда «Норникель» вылил в реки заполярной Арктики тысячи тонн дизельного топлива. У нас и своих чрезвычайных происшествий, хоть и не федерального масштаба, но тоже хватает. Вот например, в прошлую пятницу в Бабушкино горел склад с полиэтиленовой пленкой, окутав черным дымом полгорода. А еще раньше, в середине июля, так же «красиво» пылала перевалочная мусорная база на площадке бывшего завода «Заря». Избавится ли город от экологических проблем, спросили мы общественного эколога Дмитрия Левашова.
– Сегодня уже хорошо известно, что горело на площадях бывшего завода «Заря», а вот что при этом летело в воздух, знаем, похоже, не до конца.
– Уточню, что на «Заре» горела не котельная, как многие первоначально полагали, а бывшая заводская ТЭЦ, корпус № 207, в котором с 2015 года находилась мусороперегрузочная станция. Комплекс со складом и прилегающей территорией принадлежит ООО «Экология-НН». А это, в свою очередь, объект федерального экологического контроля, который осуществляет теперь уже межрегиональное управление Федеральной службы по надзору в сфере природопользования по Нижегородской области и Республике Мордовия (Росприроднадзор). Помимо твердых коммунальных отходов (ТКО) в корпусе находилось еще 300 бочек с отходами опасного химического производства, о которых рассказывал в свое время в документальном фильме «Ядовитый бизнес-2» ведущий «России-1» Аркадий Мамонтов.
– Как вообще там оказался бытовой мусор? Ведь бытовым отходам одна дорога – на полигон ТБО.
– Это отходы, утилизацию которых оплатили потребители жилищно-коммунальных услуг. С мусороперегрузочной станции ТКО они действительно должны были транспортироваться на полигон МАГ-1, но туда почему-то не доехали. Это вопрос к «Экологии-НН», в карманах хозяев которой, вероятно, и осели деньги населения за сбор и транспортировку ТКО.
– Заработали господа на дзержинцах, не сомневаюсь, неплохо, да еще и диоксиновым коктейлем в придачу «побаловали».
– Без диоксионов, увы, не обошлось, потому что в кучах ТКО было большое количество ПВХ-сайдинга и катушек с кабелем, а диоксины летели в воздух. Почему же никто из официальных органов не говорит об этом? Да потому, что ни одна лаборатория в регионе не определяет эти вещества. Например, для Москвы и Санкт-Петербурга такие анализы доступны давно.
– Если на «Заре» находилась перегрузочная станция для ТКО, то как туда попали промышленные отходы?
– Это наследие печально известного по «Ядовитому бизнесу-2» ООО «Лук-регионы». У них, кстати, с «Экологией-НН» один учредитель. Именно «Лук-регионы» и подозревалось в завозе на «Зарю» в 2017 году внушительного количества металлических бочек с химотходами. «Лук-регионы» – также объект федерального экологического надзора, а все остальные шесть десятков «квартирантов» на «Заре» – подконтрольны уже областному министерству экологии. Кстати, не далее как в январе текущего года минэкологии отписалось нам по поводу сгоревшего склада. Чиновники обозначили площадку объектом временного хранения отходов. Правда, таковые по действующему законодательству могут существовать только 11 месяцев.
Получается, что с января 2019 года, то есть с запуском так называемой мусорной реформы, перегрузка на «Заре» несколько месяцев работала нелегально, потому что ее не было в территориальной схеме обращения с отходами. Если отталкиваться от установленного в законах срока временного хранения, то на МАГ-1 заревские отходы должны были отправиться еще в декабре 2019 года. Все, что свыше того – уже нелегальное хранение и должно рассматриваться как правонарушение. Правда, в случае с «Экологией-НН» к минэкологии у нас претензий нет, так как это все же зона ответственности Росприроднадзора. А тот, можно сказать, закрыл глаза, заявив об отсутствии всяких нарушений со стороны этих двух ОООшек. Мы туда тоже писали. Вообще, Росприроднадзор много чего «не замечает». Ведомство, например, игнорирует огромную свалку на той же «Заре», с противоположной стороны от главной проходной.
Ну как же после такого можно заявлять об отсутствии свалок и нарушений? Разве только не посещая сам объект или давая ответ на основе инспекции годичной давности.
– А что вообще представляет из себя структура Рос-природнадзора в нашем регионе? Спрашиваю, так как считаю, что абсолютно никакого толка от этого ведомства для нашего города в предотвращении и раскрытии экологических преступлений, не видно.
– Штат Росприроднадзора – около 90 человек, включая руководителей, лаборантов, водителей. Инспекторский состав, а это те, кто непосредственно осуществляет проверки объектов, отыскивает нарушителей, два-три десятка человек. При этом ни один из них не проживает в Дзержинске, что, наверное, говорит само за себя.
К сожалению, Росприроднадзор работает как труповозка. Если, например, скорая приезжает к еще живому человеку, который болен или при смерти, пытаясь его спасти, то некоторые государственные органы у нас начинают действовать, когда «труп» уже «остыл» – свалка обнаружена, но виновного найти невозможно.
– Почему мы не услышали никаких заявлений со стороны Росприроднадзора о предъявлении финансовых претензий к «Экологии-НН» или «Лук-регионам» в связи с загрязнением окружающей среды после ЧП на «Заре»?
– Может быть, это будет несколько позже. Вспомните прошлогодний пожар на кстовской площадке «Лукойла» с человеческими жертвами. Изначально выехавшая туда лаборатория никаких нарушений по части загрязнения воздуха не зафиксировала. Однако спустя несколько месяцев Росприроднадзор все же предъявил нефтяникам ущерб. Такая же история была и со взрывом на «Кристалле». Все видели большой столб дыма, но уполномоченные органы заявляли об отсутствии превышений вредных веществ в атмосфере, а потом был суд по иску Росприроднадзора. В случае со сгоревшим складом «Экологии-НН» лаборатория однозначно зафиксировала превышения ПДК, причем в день возгорания. Другой вопрос, каким будет ущерб, и с кого его будут взыскивать. По традиции надзорные органы кивают на неустановленные лица.
– У сгоревшего склада на «Заре» есть собственник. Разве не хозяин отвечает за то, что происходит в его владениях?
– К сожалению, Росприроднадзор проигрывает суды даже там, где известен собственник. Взять, например, историю со складированием сотен еврокубов с концентрированной серной кислотой на площадке Игумновской ТЭЦ, а это, на минуточку, второй класс опасности. Третий год подряд эти кубы продолжают валяться, а содержимое многих из них, давно растрескавшихся, разлилось на землю и просочилось в грунтовые воды. О какой-то ликвидации нанесенного ущерба и речи не идет, хотя надзору известны и арендатор, и собственник земельного участка. Но Росприроднадзор их даже не пожурил, а пытался наказать, как ни странно, предыдущего арендатора. Можете сами в этом убедиться, почитав судебные решения по этой истории, их там было несколько.
– Разве что только ртутные лампы оттуда вывезли оперативно.
– Да их там вообще не должно было находиться. А лампы свалили наполовину побитыми в бетонном ангаре бывшего ремонтно-строительного цеха. А знаете, как они туда попали? Из бюджетных учреждений региона, например, из Нижегородской медицинской академии, судя по надписям на коробках. Но как они попали в руки фирмы, у которой отсутствовали лицензия и сан-эпидзаключение, что само по себе незаконно, это, конечно, вопрос.
– Короче говоря, с 90-х ничего не поменялось, отработанную химию по-прежнему вывозят туда, куда душе заблагорассудится.
– Системы утилизации, соглашусь, в целом нет, а предпринимателей, которые осуществляют сбор, транспортировку, утилизацию коммунальных и промышленных отходов можно разделить на несколько категорий – честные, относительно честные и нечестные. Как выглядит эта градация на конкретных примерах. В Нижегородской области есть несколько десятков установок по термическому обезвреживанию производственных отходов. Сжигают в них отходы третьего-четвертого класса опасности. С утилизаторами давно и плодотворно работают крупные промышленные предприятия. А вот что касается токсичных отходов, то они обезвреживаются на территории других регионов.
В нашей области есть несколько полигонов, которые могли бы принимать опасные отходы, но они не обладают соответствующей лицензией. А так называемые черные утилизаторы даже не беспокоятся по поводу формальностей, берут отходы, получают деньги, а затем, вместо того, чтобы отвезти в соседний регион, сваливают их в ближайшем лесу. Ровно так и было в прогремевшей недавно истории с бочками в лесу поселка Золино. Емкости были наполнены ядохимикатами со второго по четвертый классы опасности.
– Как ни смешно это прозвучит на фоне вышесказанного, все же спрошу: удалось ли найти утилизатора этих отходов?
– Сотрудники полиции появились на месте буквально в первый день обнаружения этого лесного схрона, заявив, что будут проводить соответствующее расследование. Однако шансы найти виновников, прямо скажем, невелики. Мой прогноз таков, что утилизация емкостей произойдет за счет бюджетных средств, на что, по предварительным оценкам, понадобится 1,2 млн рублей.
– И кто же раскошелится: золинский сельсовет или администрация Володарского района?
– Ни тот, ни другой. Район не в состоянии потянуть такую сумму. Несанкционированных свалок с каждым годом, как известно, становится все больше. Если разбором завалов будут заниматься только муниципалитеты, то о выполнении всех остальных их функций можно будет забыть. Поэтому финансирование на такие цели выделяется из областного бюджета. Если вас сильно беспокоит судьба золинских отходов, то скажу, что буквально через неделю по инициативе руководства Володарского района бочки вывезли из леса. Но куда бы вы думали? В соседний Ильиногорск, в ангар на улицу Железнодорожную.
Мало того, что у хозяина этого строения не было лицензии на обращение с опасными отходами, так еще и само «хранилище» находилось рядом с жилыми домами. Буквально в сорока метрах общежитие, где проживают сотрудники лесопильного предприятия. Они-то и пожаловались на внезапный сильный химический запах в своем районе. И понятно, почему. В самом ангаре привезенные из леса бочки свалили как ни попадя. Когда мы были на месте, они уже текли. Между тем перед губернатором чиновники отчитались о предотвращении ЧС и ликвидации свалки, как и требовалось, до второго июля. А то, что отходы банально переместили с места на место, из села в поселок, это мало кому из власть имущих, видимо, интересно.
– Ну что же вы браните районную власть, у которой нашелся редкий повод выслужиться перед губернатором?
– Замечу, что за всеми ее действиями с первого дня обнаружения свалки следил дзержинский отдел экологического контроля областного министерства. Его сотрудники пристально за всем наблюдали и даже восторгались работой володарских властей, заявляя, что, мол, они давно, аж последние десять лет, не видели столь оперативной, четкой и грамотной работы.
– Так что дальше будет с золинскими бочками?
– Они должны быть утилизированы на легальном полигоне или заводе. Но прежде чем их туда примут, нужен паспорт на отходы, в котором был бы указан их компонентный состав. А для этого, в свою очередь, нужны химические анализы, которые, как вы догадываетесь, ни одна лаборатория не сделает задаром.
– И даже муниципальная – в составе Инженерно-экологической службы Дзержинска?
– МБУ может провести такую работу по требованию Росприроднадзора. Но анализы муниципалов не дадут полного компонентного состава отходов. Городская служба сможет выполнить анализ буквально по нескольким показателям, в то время как опасные отходы могут состоять из полусотни компонентов. А для этого нужен уже детальный химический и структурный анализ веществ на серьезном аналитическом оборудовании – хромасе, которое имеется в Нижегородской области. Но дело это, повторюсь, недешевое.
– Бьюсь об заклад, что с точки зрения криминалистики отыскать злодеев, что превратили в свалку золинские леса, несложная задачка. Анализ «химического десерта», в том числе и внешний – по надписям и этикеткам, и вывел бы сначала на образователя отходов, а затем и на недобросовестного утилизатора.
– Да, лишь бы у властей было желание на такие поиски. Но, к сожалению, никакого подобного рвения с их стороны мы не наблюдаем. Зато бюджетная система с легкостью расплачивается за весь этот бардак. Видимо, там слишком много лишних денег, которые не нужно тратить на содержание детсадов и школ, строительство дорог, благоустройство дворов. Лучше, конечно, продолжать покрывать бюджетными деньгами огрехи нерадивых предпринимателей, которые, по идее, должны пребывать за свои деяния в местах не столь отдаленных.
В других регионах, между прочим, так и происходит. Тут недавно на всю страну прогремела омская история с нижегородским следом. Омские предприниматели брались за утилизацию отходов ПХБ (полихлорированные бифенилы, содержатся в трансформаторах и конденсаторах. – Прим. ред.), не имея на то ни разрешений, ни квалификации.
А загремели предприниматели, получив и штраф, и реальный уголовный срок, на заказе из Нижегородской области. Там посадили и руководителя областного Росприроднадзора, который незаконно выдал им лицензию на демеркуризацию (утилизация ртутьсодержащих отходов. – Прим. ред.).
– Ну а мы тут, на Нижегородчине, знать, будем и дальше заливать экологический пожар бюджетными деньгами – бороться не с причинами, а со следствием в виде несанкционированных свалок, заполонивших наши леса.
– Причем каждый год что Нижний Новгород, что Дзержинск тратят все больше и больше бюджетных средств на утилизацию стихийного мусора. Сегодня на территории городского округа несколько десятков выявленных несанкционированных свалок. Количество отходов там измеряется десятками тысяч кубометров. Сбор и вывоз этих отходов обойдется городу в десятки миллионов рублей. Наши, естественно, попросят помощи у губернатора, а тот не откажет.
– Ну и как же остановить этот бег по замкнутому кругу?
– Например, с помощью ужесточения штрафных санкций за несанкционированный сброс и слив отходов. Сейчас штрафы, можно сказать, мизерные. Это давно бы пора сделать, но только сейчас власти на федеральном уровне рассматривают законопроекты об увеличении денежных взысканий. Замечу, что карательные инструменты распространяются лишь на тех, кого получается поймать за руку, а это у наших надзорных органов, как вы успели убедиться, получается с большим трудом. И даже там, где, казалось бы, преступление изобличено, не всегда получается добиться желаемого результата.
Приведу буквально один пример, и вы поймете, что я имею в виду. В начале нынешнего года прогремела история о сливе технической жидкости в дзержинском лесу в районе Московского шоссе. То было дело рук автоцентра по обслуживанию большегрузов. Коммерсантов оштрафовали и заставали убрать за собой. На деле оказалось, что они вывезли только верхний слой отходов, а остальное присыпали песком. И вот так завершилась та редкая история, когда губителей природы удалось взять с поличным и добиться наказания. Дело до конца не довели. А во всех остальных случаях, а их, прямо говоря, 99 процентов, загрязнители и вовсе остаются незамеченными для надзорных органов и уходят от ответственности.
Вадим Щуренков
