В Городце мы оказались как-то уж слишком неожиданно: пока любовались необъятностью Горьковского моря, грозного и страшно красивого в тот дождливый день, древний городок наехал на нас справа от дамбы. Дороги как таковой не знаем, едем больше по наитию, чем по навигатору. Сначала движемся вдоль берега, в каждом встречном домике пытаемся угадать старинную постройку. Но, думаю, все наши старания тщетны – своей, особенной городецкой «изюминкой» здесь отмечено практически каждое строение: глухие ставни, деревянное кружево по всему фасаду. Поди разбери родом из какого века тот или иной дом! Так же, наобум, взбираемся в гору, останавливаемся у изящного здания и обнаруживаем, что это музей. Ну, здравствуй, архаичный Городец!

Есть такие города – светлые, теплые, впечатление от которых не способен испортить даже мерзкий осенний дождь. Напротив, он их как бы умывает, придает мокрого глянца, наполняет тонким ароматом свежести. Мокрый Городец именно такой. Так что не буду утверждать, что худое городецкое небо нас сильно расстроило. Тем более что я не сомневалась: надо часик-другой подождать и на улице непременно распогодится. Ведь со мной рядом наш фотокорреспондент Василич, а он будто в кармане хорошую погоду возит – куда, по его рассказам, не приедет, везде непременно покажется солнце. Да я лично в этом убедилась во время нашего прошлогоднего путешествия в Болдино. И теперь вот, в Городце, традиция не нарушилась – с каждым часом небо становилось все светлей, а под занавес нашего экскурсионного дня и вовсе засияло. Получилось так, что пока мы бродили по первому музею, а он оказался посвященным истории знаменитого печатного городецкого пряника, дождь иссяк.

С корабля – на пряник

Нам повезло, что первый музей. на нашем пути оказался пряничным. Именно он, такой домашний и непомпезный, милый и уютный, задал тон нашей экскурсии длиной во весь день. Да и встретили нас здесь, как родных, около часа удивляли подробным рассказом о чудо-пряниках.

Они действительно заслуживают того, чтобы стать «героями» отдельного музея. Не просто калорийное баловство – истинные шедевры. На каждом «выгравирована» сложная картина. Сердце сжимается от мысли, что вся эта красота может погибнуть в человеческой утробе! Утешает лишь то, что ее можно воспроизводить снова и снова – ведь рисунок на пряниках печатается специальными досками с оригинальным рельефом или контррельефом.

Не скажу, что в городецком музее от их многообразия глаза разбегаются, но, собственно, ни одной, даже самой богатой коллекцией невозможно охватить все буйство человеческой фантазии. Она безудержно творила, создавая пряничные сюжеты на все случаи жизни – для свадебного пира, поминального обеда, пасхального застолья, праздников в честь именин и новоселья. Чувствуется, на всеобщее обозрение в здешнем музее постарались выставить самые «говорящие» доски – для выпечки эксклюзивных и даже именных пряников, предназначенных для потчевания конкретных людей, или, наоборот, типических для здешних мест, с традиционно городецкими уточками, петушками, орлами, птицами Сирин, львами, русалками-берегинями. Но среди этого зоомира можно встретить и двуглавого орла, и олимпийского мишку – у каждой эпохи свои символы.

Большинство здешних пряничных досок довольно молоды, самые «пожилые» изготовлены в 19 веке. За созерцанием более древних экземпляров, датированных 1763-м, 1776-м и 1778 годами, нужно ехать в Москву, в Государственный исторический музей. Печатали ли до этого в Городце пряники? Наверное, да. По крайней мере, архивные записи свидетельствуют, что выпечка пряников в конце 18 века уже была поставлена на поток, с Нижегородской ярмарки они разъезжалась по всей России и даже покорили знающую толк в сладостях Среднюю Азию. 

Выдержать столь дальний путь для волжских пряников не составляет труда – как выяснилось, они не черствеют в течение 5-6 недель. А вот потерять товарный вид им, похоже, вообще не грозит. До поездки в Городец я не сомневалась, что в пряничном музее мы увидим муляжи местных сладостей, но ими тут и не пахнет. А пахнет настоящими, «живыми» пряниками! Рядом со «своими» досками они красуются здесь уже четыре года – с момента открытия музея. И выглядят вовсе не жалкими сухариками – как с пылу-жару. Скорее всего, за это время музейные пряники стали несъедобными. Но и плесенью не покрылись, не рассыпались, не осели, формы не потеряли – просто окаменели в своей красоте. Причина такого долгожительства – в особой рецептуре.

Секретной ее не назовешь – покупай в музее брошюру с пряничными рецептами и твори на собственной кухне чудеса. Вариантов замеса этой выпечки здесь описано больше десятка. Много? А вот и нет: в 19 веке городчане выпекали до 32 сортов пряников. Но половина рецептов бесследно потеряна. Впрочем, это не мешает современным… не знаю даже, как назвать специалистов по выпечке пряников… может, «пряникопеками»? Так вот, ничто им не мешает радовать земляков и гостей города ароматной, нежной выпечкой. Важно, что городецкий пряник в принципе жив, не сгинул в веках, как многое из того ценного, что рождено нашими предшественниками. Городчан, как показали восемь с половиной веков, отличают не только творческая жилка и трудолюбие, но и бережное отношение к своей истории – ведь они по сей день верны промыслам, которые их далекие предки возвели в ранг искусства: вышивают золотом, пекут пряники, режут по дереву, лепят из глины детские игрушки-свистульки, создают шедевры городецкой росписи. Городец – молодец! Не случайная, право, рифма.

Знали бы вы, из каких семян вырастало это истинно народное искусство! Например, к «пряникопечатанию» жители Городца на Волге пришли замысловатым путем – через мастерство корабельной резьбы, которая со временем сошла «на берег» и проникла во все уголки городецкого быта. Но до пряников дело, возможно, и не дошло бы, не будь город-крепость еще и крупным торговым портом, через который нескончаемо тянулись суда, груженные зерном. А если представить, что здешние места могли быть не богаты лесами, то о кораблестроительстве и речи не было бы, а о корабельной резьбе и подавно. Вот такое сложное хитросплетение самых разных обстоятельств.

А вместо Москвы – Городец…

Покинув гостеприимный дом начала 20 века, в котором когда-то жил купец Петелин, а с недавних пор «прописался» городецкий пряник, мы еще не подозревали, что увязнем в здешних музеях, так и будем бегать из одного в другой с раскрытым ртом, а сам город толком и не узнаем, не поймем. Удалось разве что, как и всем туристам, прогуляться по его исторической части, которую называют Музейным кварталом. Но прочувствовать ее не получилось – все время тянуло внутрь этих бывших купеческих усадьб, в которых теперь хранятся музейные сокровища, подлинные доказательства древности этого поселения. А к глубокой старине лично меня притягивает как магнитом – всматриваюсь в нее и перед глазами оживают картинки из предалекого прошлого, будто фильм смотрю. И вот история уже перестает быть книжной выдумкой, приближается, обретает плоть… Захватывает – до дрожи в коленках.

Особо остро эти ощущения переживаешь в местном краеведческом музее – здесь собрано то, с чего в 12 веке начинался Городец, самые древние древности этого города. Входишь в первый зал и сразу же упираешь в реликвию – княжеский шлем 12-14 века, который в 1985 году в своем дворе случайно нашел городчанин Мошкин. И всего-то вырыл яму на полуметровую глубину! Наконечники стрел земля почему-то хранит бережно, а вот подобное воинское снаряжение – редчайшая находка. Таких шлемов в России всего-то два – второй выставлен в Оружейной палате Московского Кремля.

Еще один уникальный экспонат – вислая печать Александра Невского, который нередко гостил у брата в Городце и именно здесь завершил свои земные дни в 1263 году. А ведь и эту находку не пришлось доставать из толщи земли – лежала на берегу Волги, там, где когда-то возвышался древний городецкий детинец (кремль).

Нательные кресты и иконки, стеклянные браслеты, бусы с янтарем, бронзовые подвески с бубенчиками, костяные гребни, глиняные черепки, монеты, навесные замки, молотки, рыболовные крючки – послания из глубины веков можно перечислять бесконечно. Все это богатство, извлеченное из городецкой земли во время раскопок во второй половине 20 века, позволяет считать местную археологическую коллекцию одной из самых крупных в Нижегородчине. Она нагляднее книжек рассказывает, чем и как жили предки городчан 600-800 лет назад. А вот доказательств того, что и до основания Городца в 12 веке в этих краях теплилась жизнь, нет – археология их не предоставила. И только в народных преданиях сохранилась легенда о том, что город-крепость возник на месте скромного монашеского поселения.

И вот, мыслями погруженный в глубокую старину, ты переходишь в другие залы музея в надежде еще «пожить» в мире древнего Городца, когда тот, наряду с Москвой, Тверью и Костромой претендовал на роль столицы Руси, но неожиданно попадаешь… в начало 17 века. Что за пробел?! Увы, исторический – дважды татаро-монголы жгли и истребляли Городец – в 1238-м и 1408 годах. После последнего нашествия цветущий город пришел в запустение – жизнь в нем остановилась на 150 лет. А когда часы опять затикали в здешних местах, новое поселение, теперь уже село, тоже нарекли Городцом (все смертно, кроме народной памяти). До города оно выросло только в 1921 году.

В дальнейшей, довольно содержательной истории села с городским именем, «читаемой» в музейных экспозициях 17-19 веков, меня, честно говоря, зацепила только пара эпизодов. А был ли Петр? Может, Петра-то и не было? Это я, разумеется, про Петра Великого, визит которого приписывают Городцу. Вот и картина современного местного художника утверждает это. Но экскурсовод Людмила Владимировна нас жестоко разочаровывает – говорит, не доехал царь до Городца, это все очередная местная легенда. А вот Екатерина II, уверяет, точно навещала городчан, что правда то правда.

Очень интересным мне показался Городец конца 19-го – начала 20 века. И именно тем, что накопил к этому времени не только материальные (село слыло богатым), но и духовные ценности. А сохранились они до наших дней благодаря местным купцам, которые были живы не только лишь одним коммерческим интересом. Петра Овчинникова, промышлявшего хлеботорговлей и пароходным делом, городчанам стоит благодарить за богатейшую коллекцию редких рукописных книг, самые старые из которых датированы 14 веком. В его собрании насчитывалось около 800 истинных сокровищ, среди них и копии с древних оригиналов в исполнении знаменитого городецкого художника-самоучки Ивана Блинова. Его рукописи, иллюстрированные им же самим, выставлены в местном краеведческом музее – такое ощущение, что он не переписывал, а сканировал первоисточники.

Григорий Прянишников – еще один собиратель старины, оставивший после себя коллекцию книг и икон. Оба купца, между прочим, исповедовали старую веру. В Городце вообще всегда было сильно старообрядчество. Не удивительно, что и хозяин дома, в котором с 1920 года расположился городецкий краеведческий музей, купец Петр Облаев тоже старовер. Про него экскурсоводы очень тепло рассказывают, да и по фотографии видно – хороший человек. С его внуком-москвичом и внучкой, проживающей в Израиле, сотрудники музея поддерживают добрые отношения.

…Сколько же всего еще хочется рассказать, поделиться всем, чем напиталась в Городце, – историями и эмоциями. Но на сегодня, пожалуй, хватит – надо наступить на горло собственной песне и, наконец, поставить точку. Пока не последнюю – «встретимся» в Городце через неделю.

Продолжение следует.

Елена Серова