«Выселить гражданина Ш. из квартиры без предоставления другого жилого
помещения». То есть на улицу. Сурово? Даже очень. Но будь судебное
решение другим, чуть мягче, гуманнее, оно нарушило бы принцип
справедливости – наказан был бы невиновный. По сути, правосудие
оказалось перед выбором – оставить без жилья опустившегося, утратившего
человеческий облик и совесть 43-летнего мужчину или 16-летнего
подростка-сироту.
Соседи поневоле
Мать Димы (назовем мальчишку так) умерла, когда ему было 9 лет, – увлечение спиртным еще никого до добра не доводило. Отец тоже к числу трезвенников не принадлежал, за что и поплатился своими родительскими правами – лишился их по решению суда в 2007 году. Слава Богу, до детдома дело не дошло – Диму взяла под опеку бабушка по линии отца, пожалуй, единственный трезвый, порядочный человек во всей этой истории.
Близкие родственники со стороны матери, как следует из материалов дела, все как один горькие пьяницы. Взять того же гражданина Ш., который приходится Диме дядей и пока еще «соседом» по квартире, где они оба прописаны (решение суда о его выселении вступит в силу в последних числах декабря). Родители дяди – Димкины бабушка с дедушкой, – проживавшие здесь до 2006 года, как выяснилось в ходе судебного разбирательства, к бутылке тоже были неравнодушны.
По словам Ш., зафиксированным в решении суда, мать умерла на следующий день после его очередного освобождения из заключения, а через два дня скончался и отец. С этого момента двухкомнатная квартира оказалась в полном распоряжении дяди – ведь его племянник пока жил с бабушкой-опекуном. И хотя жилье значится в документах как муниципальное, вчерашний преступник здесь себя чувствовал полноправным хозяином.
Ломать – это ремонтировать?
Судя по материалам дела, ремонт в квартире дядя затеял сразу же после того, как обрел свободу. Чуть ли не в тот же день – по крайней мере, так выходит с его слов. На суде ответчик Ш. пояснил, что «когда отец умер, деньги все ушли на похороны, поэтому ремонт доделать не смог». А отца, как мы помним, не стало на третий день после освобождения непутевого сына. Между тем речь идет не только о наклеенных в большой комнате обоях, но и о разрушенных стенах между туалетом и ванной, комнатой и кухней, о вывороченных водяных трубах и сантехнике – все это гражданин Ш. называет ремонтом.
Лукавит, конечно, дядя, прикрывается смертью родителей. Разруху в квартире он учинил, разумеется, позже и шел к ней медленно, но верно. Не понятно только, на что рассчитывал, когда крушил стены и коммуникации, – денег-то на их восстановление у него все равно нет. Для этого, как минимум, надо работать, а дядя себя таким занятием не утруждал – тунеядствовал, как сказали бы в советское время. При этом продолжал «совершенствовать» свое жилище – сдал в металлолом газовую колонку и плиту, пропил все, что только имело хоть какую-то ценность. В итоге теперь в квартире из всех благ цивилизации осталось только отопление – свет, по утверждению самого Ш., отключили за неуплату еще при жизни его родителей, газ по той же причине – в 2010 году. Воду и канализацию, правда, не перекрыли, но пользоваться ими без труб и унитаза невозможно.
То, что еще 6 лет назад более или менее напоминало жилье, теперь больше походит на грязную, захламленную пещеру, куда вход свободен для каждого – дверь-то давно разбита-раскурочена. Квартира не пригодна для проживания, похоже, даже для непритязательного дяди – по крайней мере, сам он здесь только ночует.
На мэрию надейся, но сам не плошай
И хотя быть сиротой счастья мало, Диме все-таки здорово повезло – бабушка у него – каких поискать. Заботливая, сердечная и при этом твердая как кремень. Другая бы давно опустила руки, отступилась, а эта не сдается, даже когда, казалось бы, шансов на победу никаких. Она ведь уже не в первый раз пытается отвоевать для своего внука положенную ему квартиру – без малого год назад, в январе этого года, она уже судилась с дядей-вандалом. Но тогда, несмотря на серьезную поддержку со стороны прокуратуры, отдела опеки и попечительства, дело проиграла. А все потому, что муниципалитет, в чьей собственности и находится жилье, ставшее предметом судебного разбирательства, мягко говоря, о своем добре не слишком-то печется. В каком состоянии пребывают муниципальные квартиры, городской администрации, видимо, дела нет. Иначе бы от нее исходила инициатива выселить нанимателя, в течение нескольких лет нарушавшего нормы сразу несколько федеральных законов, кодексов и правил.
Впрочем, в данной ситуации от представителей горадминистрации только и требовалось, что вовремя направить в адрес дискредитировавшего себя квартиро-съемщика предупреждение о необходимости устранить нарушения в содержании жилья и погасить долги за коммунальные и жилищные услуги. Их к тому времени за дядей числилось ни много ни мало – почти 54 тысячи. А вот за Димой – ни копейки, бабушка исправно оплачивала его счета.
Предупреждение, предусмотренное частью 1 статьи 91 Жилищного кодекса РФ, мэрия удосужилась отправить лишь в феврале этого года – заказным письмом, ведь гражданина Ш. по месту прописки не так-то просто застать. Отправила и успокоилась: дошло – не дошло письмо, что дальше будет со спорной квартирой – это в городской администрации никого, похоже, не волновало.
И все-таки предупрежден…
Наверное, и второе судебное разбирательство закончилось бы не в пользу несовершеннолетнего сироты, ведь ответчик мог запросто заявить, что никаких предупреждений он не получал. Но в середине мая этого года в «нехорошей» квартире побывали представители Госжилинспекции – засвидетельствовали актом самовольную перепланировку и антисанитарное состояние жилья, выписали его нанимателю Ш. штраф в размере
2 тысяч рублей и обязали привести помещение в первоначальный вид за полтора месяца. И надо же такому случиться, что во время визита инспекторов Димкин дядя как раз оказался дома и даже подписал все бумаги. Это и стало в суде главным доказательством того, что квартиросъемщик Ш. знает о допущенных нарушениях и требовании их устранить. Собственно, и сам ответчик этого не отрицал. И тут уже номер с неполученным предупреждением от городской администрации не прошел. Тем более что законом не определено, в какой форме – устной или письменной – должно быть вынесено это предупреждение.
Кроме того, наниматель жилья Ш., как значится в решении суда, не смог опровергнуть того факта, что продолжает разрушать квартиру – после майского визита инспекторов, представьте себе, снес очередную стену. И при этом ответчик даже не предпринял попытки восстановить жилье и погасить жилищно-коммунальные долги. Правда, неожиданно нашелся человек, готовый за него сделать и то, и другое. Нежданно-негаданно в этой истории возник свидетель – дочь дяди-разрушителя. По ее словам, они не общались с тех пор, как отец освободился. А тут вдруг нашли тему для разговора, и так, видимо, она увлекла дочку, что та согласилась и по отцовским долгам заплатить, и ремонт в квартире справить. После чего приватизировать жилье с тем, чтобы разделить его между двумя законными жильцами.
По правде говоря, бабушка Димы поначалу тоже собиралась оформить квартиру в собственность и разменять, а о выселении Ш. на улицу даже думать не думала – чужого ей с внуком не надо. Но разве возможно приватизировать жилпощадь при таких-то долгах и незаконной перепланировке?!
К тому дню, когда суд должен был вынести решение, дочь дяди так ничего из обещанного и не выполнила…
Что дальше?
27 декабря 2012 года решение суда о выселении гражданина Ш. из муниципальной квартиры без предоставления другого жилья должно вступить в силу. Если, конечно, ответчик и его неожиданно нашедшиеся родственники не пожелают оспорить этот вердикт в суде высшей инстанции. Но даже при условии, что он обретет законную силу, едва ли опекуну и опекаемому можно позавидовать: что делать с разнесенной в пух и прах квартирой?
За свой счет восстанавливать? Это где же такие деньги взять бабушке с внуком?! Да даже если бы они нашлись, справедливости в таком решении проблемы мало. Почему они должны в одиночку расхлебывать то, в чем, на наш взгляд, есть и вина собственника жилья – муниципалитета? Разве не твердят неустанно нам чиновники разных рангов о том, что собственность – это нелегкое бремя, что хозяин в ответе за свое добро. А тут со стороны городской администрации даже интереса к нему не наблюдается – ее юристы, кстати, так ни разу и не нашли время прийти в суд, чтобы встать на защиту муниципальной собственности и интересов несовершеннолетнего сироты.
Елена Серова
(по материалам, предоставленным старшим помощником прокурора г. Дзержинска И.А. Жаровской)
