Возьмите в дело

На этот раз Наталье Федосеевой, как сообщает следственный комитет, вменяют в вину преступления, предусмотренные ч. 1 и 3 ст. 285 УК РФ (злоупотребление должностными полномочиями и злоупотребление должностными полномочиями, повлекшее тяжкие последствия) и ч. 2 ст. 292 УК РФ (служебный подлог – 2 эпизода). Речь идет не только о нарушениях в реализации первого этапа расчистки Святого озера, где бывшую чиновницу обвиняют в занесении заведомо ложных сведений в акты выполненных работ. На основании этих документов подрядчик ООО «Сапропель» получил бюджетные деньги. На этот раз имя Федосеевой фигурирует и в проекте по консервации шламонакопителя «Белое море» на территории завода «Капролактам».

В январе 2014 года по результатам проведенного аукциона администрация Дзержинска заключила муниципальный контракт с ООО «СМП-Строй» на проведение работ по ликвидации шламонакопителя на 22,9 млн руб. При этом госпожа Федосеева, которая сейчас проходит по уголовному делу в качестве обвиняемой, внесла данные о проведении работ, которые уже были выполнены другой фирмой по предыдущему контракту.

Трудно представить, что Наталья Сергеевна, подписывая разного рода акты о якобы выполненных работах, действовала в одиночку. Тем не менее прежние и новые уголовные дела не тянут за собой более крупные фигуры из числа городского руководства.

Это целая паутина

Известный в регионе ученый, старший научный сотрудник института Социологии РАН Александр Прудник «одиночеству обвиняемой» находит вполне логичное объяснение. По его мнению, бывшая чиновница намеренно не выдает своих сообщников, иначе уголовные дела получили бы совсем другой оборот.

«Почему главным ответчиком по этим делам становится чиновник не самого высокого ранга, а главные выгодополучатели оказываются не причастными к этим коррупционным схемам и не несут ответственности? – задается вопросом Прудник и тут же выдает собственную версию: – Это связано исключительно с системой договорных отношений коррумпированных чиновников и тех людей, которые являются главными получателями выгоды.»

Такая система, по мнению Прудника, предполагает, что чиновник, который будет подписывать заведомо неправомочные документы, заранее извещен об этом, а также о своей степени ответственности за правонарушение.

Риски должностного лица, как отмечает наш собеседник, включены в стоимость его услуги, которая, понятное дело, оплачивается из внебюджетных источников. При этом заказчики ожидают от чиновника, что в случае возбуждения уголовных дел и возможных связанных с ними последствий служащий возьмет всю вину на себя. И не при каких обстоятельствах не сдаст своих непосредственных заказчиков.

«В Дзержинске именно эта схема и сработала, – считает Прудник. – Обычно таким чиновникам, если они все возьмут на себя, обещают мягкий приговор. В этом случае чиновник также может рассчитывать на компенсацию своих потерь.» Жесткие договоренности и становятся барьером в том, чтобы привлечь к ответственности реальных выгодополучателей коррупционных схем.

Чтобы раскрутить всю цепочку, нужно, чтобы чиновники во время следствия сдавали «бенефициаров». В теории такое возможно, но есть одна хитрость.

«Если только чиновник попробует указать на то, что преступление совершено им не единолично, а в интересах еще какой-то группы лиц, это совершенно другая статья и другие сроки, – разъясняет Александр Васильевич. – Возможность ужесточения будущего уголовного наказания и становится препятствием к выяснению подлинных фигурантов таких уголовных разбирательств.»

Возможно ли разорвать этот замкнутый круг? Вполне, считает Прудник, если внести определенные изменения в законодательство. Если чиновник, который проходит обвиняемым, сообщит о наличии сговора, его мера ответственности за шаг навстречу следствию не увеличится до наказания, предусмотренного за совершение группового преступления. Это один из возможных вариантов.

«Сейчас угроза увеличения степени ответственности работает не на закон, а против закона, на защиту преступных сообществ», – заключил Прудник.

Амнистия – не оправдание

Так что же, выходит, фигуранты уголовных дел о растратах бюджетных миллионов хранят молчание о вышестоящем руководстве за какое-то вознаграждение? Каким же должен быть размер этих барышей, чтобы поставить на кон деловую репутацию, а может, и целую жизнь? Смеем предполагать, что после громкой истории с провалом крупных экологических проектов, записанных в поручениях президента, госпоже Федосеевой закрыт вход в государственные структуры и крупные компании. С июля наша героиня трудится в МБУ ФОК «Ока» в качестве специалиста по маркетингу. Кстати, на «часе прессы», который состоялся незадолго до этого, бывший глава администрации Дзержинска Геннадий Виноградов публично заявил о том, что это он лично оказал содействие в трудоустройстве Федосеевой. Однако сама Наталья Сергеевна отрицает помощь бывшего градоначальника в поиске работы и, более того, убеждена, что СМИ якобы не должны упоминать ее личность, вспоминая с негативным оттенком историю вокруг «Черной дыры». Мол, амнистия все равно что оправдательный приговор перечеркнула все упреки в адрес обвиняемой.

Но, напомним, что приговором дзержинского городского суда от 30 сентября 2014 года Федосееву признали виновной в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 292 УК РФ (служебный подлог) и ч. 1 ст. 285 УК РФ (злоупотребление должностными полномочиями). Федосеева получила наказание в виде 2 лет лишения свободы условно. После апелляционной инстанции дело вернулось на новое рассмотрение в дзержинский городской суд, где 20 мая 2015 года Федосеева была амнистирована в связи с 70-летием Победы в ВОВ. Но доказывает ли амнистия 100-процентную невиновность бывшей чиновницы в деле о «Черной дыре»?

Большие игры

Профессор, директор Нижегородского центра социально-экономической экспертизы Андрей Дахин характеризует положение, в котором оказалась Федосеева, как «жертву пешки». И вот эта жертва пешки, по словам Дахина, может означать только лишь то, что игра не закончена. А игрой ученый называет борьбу за освоение федеральных средств на санацию объектов накопленного экологического ущерба в Дзержинске.

«Механизмы реализации крупных федеральных проектов, в Дзержинске в частности, практически везде находятся в некотором смысле под угрозой. Вокруг них происходит конкретное лоббирование различных групп, которые желают осваивать соответствующие бюджеты. Причем осваивают по-разному, – объясняет Дахин. – Отличие Дзержинска в том, что здесь произошло столкновение двух позиций, одна из которых предлагает путь ликвидации полигонов, другая настаивает на перезахоронении.»

Такие противоборства, как предполагает Дахин, и дали толчок уголовным разбирательствам вокруг «Черной дыры». При этом эксперт считает, что история с Федосеевой всего лишь эпизод, который отражает текущую ситуацию борьбы с коррупцией.

«Определенные намерения двигаться в этом направлении есть, но системные решения далеко не всегда удаются», – заметил профессор, приводя в примеры недавние громкие уголовные процессы против губернатора Сахалина Хорошавина и главы Коми Гайзера.

Теперь судьба экологических проектов в Дзержинске зависит от президента России. Как сообщали ранее СМИ, руководители региона обратились в федеральное правительство с просьбой выбрать единого подрядчика для ликвидации всех трех объектов накопленного экологического ущерба. И вот теперь глава государства должен решить, по какому пути пойти в санации объектов. В том числе, от главы государства зависит, какой способ уничтожения объектов накопленного экологического ущерба будет избран – перезахоронение или ликвидация.

«Возможно, это последний ресурс, который находится в поле зрения губернатора, чтобы поставленная задача была решена основательно. Город должен быть очищен, а экологически вредный склад – переработан. Последняя инстанция в дзержинских делах – это апелляция к президенту», – констатировал Дахин.

Президент, по мнению Дахина, должен выступить своего рода арбитром и гарантом эффективной реализации экологических проектов в Дзержинске. «В нашей ситуации это действительно так, – отмечает Дахин. – Процесс идет не по пути борьбы с людьми, которые пытаются налево увести деньги, а к тому, чтобы добиться решения главы государства, которое обеспечит гарантию правильного расходования бюджетных средств.»

История с продолжением

Наверняка с помощью выбора способа санации свалок можно определить уровень доходности проекта. Более затратный метод обезвреживания промышленных отходов привел бы к снижению чистой выручки. Методы, на которых, по версии Дахина, настаивает областное руководство, как раз и направлены на то, чтобы обеспечить глубокую и качественную переработку опасных химических захоронений – содержимого «Черной дыры».

Вопрос доходности проекта для будущих исполнителей здесь далеко не на первом месте. Дзержинские чиновники, по всей видимости, приняли сторону лоббистов совершенного иного метода санации объектов накопленного экологического ущерба – перезахоронения отходов. При этом действовать местным чиновникам, видимо, пришлось по навязанным правилам, которые на деле разошлись с законом. На том, собственно говоря, и погорели.

И вот тут, казалось бы, можно согласиться с образом жертвы в отношении Натальи Федосеевой, которая, скорее всего, действовала по указке сверху. Видимо, мощное внешнее давление и заставило чиновницу Федосееву в проекте по «Черной дыре» подписать акты, а в деле по «Белому морю» внести в официальные документы данные о проведении работ, которые уже были выполнены другой фирмой по предыдущему контракту. Федеральные проекты могли напугать местных чиновников, не сталкивавшихся никогда прежде с такими грандиозными масштабами. Но вот что заставило местную администрацию, мягко выражаясь, неэффективно израсходовать бюджетные средства на расчистке Святого озера? Очевидно же, что это местный проект, который запустили по личной инициативе бывшего главы администрации Геннадия Виноградова, если верить его собственным словам.

И вот тут вряд ли можно вести речь о каком-то давлении сверху.

Решение о выделении средств на реализацию первого этапа дноуглубительных работ на Святом озере из бюджета города было согласовано с Городской думой, а администрация города выступала заказчиком. В таких условиях вроде бы все должно быть открыто и честно. Куда тогда мифическим образом делись 22 из 31 миллиона? Ровно таким, по данным следственного комитета, оказался размер ущерба, причиненный муниципальному бюджету. И вот уже в который раз под официальными документами, которые давали зеленый свет на перечисление денежных средств, стоит подпись бывшего заместителя директора департамента стратегического развития. Наталья Федосеева подписала акты, в которые, по данным следствия, она включила заведомо ложные сведения о якобы выполненных в полном объеме работах по очистке озера. В действительности, как утверждает следствие, данные работы полностью выполнены не были, а ущерб муниципальному бюджету от противоправных действий чиновницы, по его данным, превысил 22 млн руб. Иными словами, две трети стоимости проекта снова ушли в неизвестном направлении. Может, и тут Федосеева, как и в случае с «Черной дырой», имела твердую убежденность, что подрядчик – ООО «Сапропель» – безупречно выполнял свою работу? Или поверила подрядчику на слово? Уважаемые читатели, вы конечно же помните, как Геннадий Виноградов искренне убеждал нас в том, что Наталье Федосеевой не оставалось ничего иного, как поверить руководителям ООО «Экорос» о полном цикле исследовательских работ на «Черной дыре». Мол, у чиновников все равно бы не хватило компетенции понять, проводились в действительности исследования или нет. Однако в случае со Святым озером нашим чиновникам неравнодушные жители города говорили, что работы на Святом проводятся с возможными нарушениями. Например, общественные экологи, да и некоторые депутаты Гордумы, прямо указывали на то, что объем извлеченных донных отложений не соответствует заявленным подрядчиком цифрам. Почему же Наталья Федосеева поверила и, более того, как утверждает следствие, фальсифицировала документы? Разговор на эту тему мы продолжим в будущем номере.