В последнее время по нашей стране прокатилась волна насилия. Его жертвами становятся невинные дети. Их методично бьют, жгут окурками, издеваются, насилуют. На телевидении день за днем пестрят ужасные репортажи. Почему так происходит? Этот вопрос мы решили задать Светлане Александровне Вершининой, начальнику отдела опеки и попечительства администрации города Дзержинска.

– Светлана Александровна, почему Россию захлестнула волна насилия над детьми?

– На мой взгляд, причина в кампанейщине. Ведь в России никогда не бывает середины, всегда полюса. Вспомните, в прошлом году в стране проводился Год семьи, и все ратовали за увеличение количества приемных семей. Гнали куда-то, боролись за показатели. И вот сегодня мы начинаем пожинать плоды этой гонки. Но проблема еще и в том, что наше законодательство сильно ограничивает полномочия органов опеки и попечительства.

Начнем с того, что сегодня в российском законодательстве не закреплен механизм подготовки кандидатов в опекуны (попечители) и приемные родители.

Знаете, когда к нам приезжают иностранцы, желающие взять к себе в семью ребенка, они привозят с собой огромную кипу различных документов, справок, характеристик. Чего там только нет. А у нас, повторюсь, механизм подготовки кандидатов в законодательстве четко пока не прописан. Так что каждый регион справляется с этой ситуацией по-своему.

Мы, к примеру, заключили договор с психологическим центром, и всех кандидатов отправляем на психолого-социальную экспертизу. Для них также организованы специальные образовательные курсы. Кроме того, мы очень внимательно смотрим на все стороны жизни человека. Имеет ли он постоянный доход, сколько метров жилплощади приходится на каждого члена его семьи и так далее. Некоторые ведь, чего тут скрывать, хотят, принимая ребенка в семью, решить свои материальные проблемы, потому что государство платит опекунам и приемным родителям деньги на воспитание детей.

Но все же приоритетом нашей работы остается усыновление. В этом случае человек приобретает права и обязанности биологического родителя только через суд, который выносит положительное решение, лишь досконально изучив личность соискателя. И «разусыновление» за шестнадцать лет моей работы в нашем городе случилось лишь два раза, что само по себе показательно.

– Правильно ли я понимаю, что те люди, показанные по всем центральным каналам и мучившие детей, могли вообще не проходить какого-либо психологического тестирования?

– Я не знаю, проходили ли они его, но у нас кандидаты тестируются в обязательном порядке, хотя законом этого не предписано.

– Но от побоев страдали не только те дети, которые находились под опекой. На мой взгляд, чаще детей бьют их собственные, биологические родители.

– Механизма процедуры отобрания ребенка у нерадивых родителей в российском законодательстве также не прописан. У нас есть только методические рекомендации Министерства образования, не имеющие силу закона.

Что же касается самих законов, то статьи семейного кодекса, например, противоречат друг другу. Одна говорит, что в случае возникновения опасности для жизни или здоровья ребенка необходимо немедленно изымать его из семьи. И в тоже самое время другая статья предписывает, что изъятие может быть произведено только по решению суда или, например, акта администрации. А отсюда и получается, что мы вместе с сотрудниками милиции изымаем ребенка у матери-алкоголички, а она, проспавшись на утро, приходит и забирает его. Помешать ей сделать это не имеет права никто. Пока же мы получим решение суда, пройдет минимум неделя. И все это время малышу будет угрожать опасность.

– И кто же тогда, получается, виноват в трагедиях, которые происходят по всей стране?

– Сказать, что виновата какая-то организация – это проще простого. Я считаю, что причиной стало людское равнодушие. Соседи, например, не сообщили, когда ребенок плакал днями на пролет. Только сейчас люди начинают понимать, что от их действий порой зависит жизнь ребенка. К нам, например, сегодня в день может поступать по несколько звонков о скандалах и пьянках в семьях, где есть маленькие детишки. Выезжаем вместе с милицией, разбираемся. Если это действительно необходимо, изымаем ребятишек. Так что никакие документы и инструкции не помогут, если мы будем равнодушны к бедам детей.

– Светлана Александровна, еще совсем недавно некоторые политики и чиновники высказывались за то, что нужно сделать так, чтоб в России вообще не было сирот. Это, по вашему мнению, возможно?

– Это не ко мне вопрос, а к правительству. На мой взгляд, наше государство вообще освободило родителей от какой-либо ответственности за воспитание детей. Если раньше можно было принудительно заставить работать, лечиться, то теперь – нет. А в Белоруссии, например, Лукашенко сделал так, что если человека лишают родительских прав, то большая часть его зарплаты автоматически перечисляют на содержание ребенка в детском доме. И при этом их заставляют работать. У нас этого нет. А надо бы, чтобы было…

Сергей КУЛАКОВ