– Политологи – люди, которые анализируют прошлое, я же смотрю всегда вперед. Я журналист. Это моя профессия.

– Между тем в вашей журналистской деятельности постоянно наблюдались то яркие вспышки, когда вы были на виду и на слуху, то затмения…

– У меня всегда были и есть очень сложные отношения с властью и власть предержащими. Я считаю, что журналистика должна выполнять связующую функцию между властью и народом: нести сигнал от народа к власти и наоборот. Но быть связующим звеном – это не значит играть в поддавки. И я никогда ни с кем в поддавки не играла, а это не нравилось. В итоге даже тогда, когда в Нижегородской области к власти пришел Борис Немцов и, по его же словам, Нижний превратился в «край непуганых журналистов», я как журналист системой власти была не востребована.

– Но ведь именно тогда зазвучало и стало известным в общественно-политических кругах ваше имя.

– Да. Но это потому, что я тогда просто-напросто создала «Провинцию» – первое частное информационное агентство в стране. Это было очень интересное время: во власть пришли молодые люди, и все они тусовались у нас в «Провинции», которая занимала-то всего одну комнату, но зато в Кремле! Все самые крутые российские информационные агентства работали с нами. Мы – Марина Горева и я – держали руку на пульсе всех политических событий. Это было здорово!

– Это было уже позже. Благодаря «Политической кухне» меня до сих пор узнают на улицах не только Нижнего Новгорода, но и Дзержинска. А ведь уже десять лет прошло, как эту программу закрыли и она не выходит.

Программа «Политическая кухня» родилась потому, что ниша эта была не заполнена. Да, на телевидении выходили официальные аналитические, информационные программы, но они были правильные, выверенные. А вот живого слова не было. Я предложила именно такой вариант общения, и он тогда «пошел на ура».

– Это не про меня. Меня спрашивают: «Ну когда ты угомонишься?!». А как я могу угомониться, если не вижу преемников. Я не молчу. Да, на телевидение меня не допускают, но у меня есть свой сайт «Политкухня», и его читают. И в Москве сайт мониторят люди, от которых зависит принятие тех или иных решений.

– Время от времени мы с ним встречаемся, только эти встречи не носят публичный характер.

– А вы в целом как к Шанцеву относитесь?

– Как к человеку – хорошо, а вот как губернатора я обязана его критиковать. Во всех местных средствах массовой информации мы видим абсолютное восхваление Шанцева-губернатора. Такое восхваление не на пользу человеку. Только во вред.

– Скоро выборы. Наверняка будете на них востребованы.

– Мне интересно заниматься выборами: создавать те или иные ситуации, придумывать новые технологии, продвигать кого-то во власть, делать из людей политиков. Поэтому я с удовольствием поработала бы на осенних выборах, но гов…ков во власть вести не буду.

– Предавали. Но на то они и политики. Помню, после того как Боря Немцов пришел к власти, ко мне подходили его сторонники и плакались: «Мы ему так помогали, а он стал губернатором и даже в приемную нас не пускает».

Я им тогда ответила, что на наших глазах рождается политик, а политик только так и должен поступать: все, что было в прошлом, оставлять в прошлом и идти вперед.

– Это цинизм.

– Это политика. Иначе в ней не выживешь.

– Нет. Я об этом даже не думаю. Потому что, если работать с человеком и при этом постоянно думать, кем он может оказаться, ничего хорошего не получится. Хороший результат возможен лишь тогда, если ты полюбишь человека, из которого собираешься делать политика. Без любви нельзя.

– Валентина Петровна, в 2010 году вы были активным участником «мэрского» выборного процесса в Дзержинске. Не проявите ли у нас активность и в этом году?

– Дзержинск мне всегда интересен. Но по поводу избирательной кампании 2010 года давайте сразу внесем ясность. Да, я тогда в качестве политического консультанта начинала работать с Галиной Савченковой, которая затем баллотировалась в мэры Дзержинска. Когда с ней только познакомились, Галина Анатольевна показалась мне совершенно удивительным человеком: умным, сильным, неординарным. Ну прямо мать-земля! Я полагала, что именно она, женщина-промышленник, создавшая свой завод, за которой есть реальные дела, и нужна Дзержинску. И я подготовила почву к выборам, она тогда прошла во второй тур, но непосредственно на выборах я с Савченковой не работала.

– Вы ушли или вас ушли?

– Иногда надо уметь вовремя уйти. Когда вокруг человека вдруг появляется очень много советчиков и он слушает то одного, то другого, то третьего, это игра на заведомый проигрыш. Галиной Анатольевной искусно манипулировали. Возможно, беда ее была в том, что она молодой политик. Не хватило опыта.

– Все правильно получилось. Ведь если Галина Анатольевна позволяла собой так манипулировать во время избирательной кампании, скорее всего, она вела бы себя так же и придя к власти. Поэтому, наверное, к счастью, город не получил такого мэра.

Что касается Сопина, я никогда не отвергала его как возможного мэра, но ему тоже доставалось от меня, он не был идеальной фигурой для кандидата в мэры. Но если не он, то кто?..

– Почему же позволил себя переиграть и сместить с начальственной должности?

– Да никто его не переиграл, просто в самый ответственный момент он струсил, не пошел до конца против системы. Но в этом нет ничего страшного. Подумаешь – не во власти. Он жив, здоров и еще может проявить себя.

– Ни в коем случае. Сопин не запятнал своего имени, что очень важно, поэтому он мог бы стать фигурой, объединяющей все гражданские силы. А такой институт, способный пойти против существующей властной системы, Дзержинску очень нужен, особенно в преддверии выборов. Сейчас в городе некий переходный период, временная власть…

– В смысле?

– А в том смысле, что все знают, и сам Виноградов давно уже понял, что он промежуточная фигура без политического будущего. Эту власть можно скинуть в два счета. И есть за что. Город, которому были обещаны и даны миллиарды, так бездарно их использовал. А Виноградов поступил так, как и должен был поступить по своей роли. Он всем сегодня должен. Поэтому на cвоем начальственном месте может не досидеть даже до осени.

– Возвращение Портнова в исполнительную власть Дзержинска реально?

– Абсолютно!

– Так ведь главным-то фигурантом этого фильма был не Портнов. И тогдашнюю систему власти в Дзержинске называли не «портновщиной», а «пашизмом». И тот, в честь кого она так была названа – Павел Воронин, и сегодня во власти, и наверняка снова туда пойдет. Как, впрочем, и местный «олигарх» Артамонов… Кстати, Воронин с Артамоновым сегодня правильно себя ведут. Они для всех сделали вид, что не соперники, а партнеры, и в тандеме вроде бы сейчас рулят Дзержинском. Однако стоит только искре пробежать между ними… Вот тогда их было бы проще победить на выборах, несмотря на их деньги…

– Думаете, предстоящие выборы у нас будут интересными?

– Законодательство изменилось, и депутаты в Дзержинскую думу будут избираться по одномандатным округам. Думаю, посмотреть будет на что.
И вот тут как раз мог бы сыграть роль «гражданский институт», выставив своих людей против тех же Артамонова, Воронина. Неужели в Дзержинске не найдется приличных людей, способных бросить им вызов?!

– Берете нас на слабо? А сами-то таких людей знаете?

– Я не живу в Дзержинске и людей там недостаточно хорошо знаю, но, думаю, найти таких можно. Вообще же мощной политической силой в Дзержинске мог бы стать завод Свердлова, потому что градообразующее предприятие должно влиять на власть в городе. Правда, гендиректор там москвич, и ему это, видимо, не интересно. Но ведь в заместителях у него молодые, перспективные парни. Осторожничают, а амбиции у них есть.

– Но ведь вы сами-то тоже, кажется, не ходили во власть, а предпочитали играть несколько иную роль в политическом процессе.

– Как это не ходила! Принимала участие в первых в России альтернативных выборах: на место выбывшего депутата Нижегородского районного Совета. Я тогда впервые во время своей избирательной кампании применила технологии, которые потом многих привели во власть: ходила по квартирам, разговаривала с людьми, собирала их наказы, развешивала листовки, лозунги. Однако избиратели отдали тогда свои голоса тому, кто пообещал им проложить дорогу. Я этого им предложить не могла…

– Ни в коем случае! Я никогда ни о чем не жалею и никогда никому не завидую.