В советские времена наша идеология стояла на том, что демонстрировала полное отсутствие многих неприглядных сторон  жизни. А тех, кто относился к одной из этих сознательно «забытых» реальностей,  не замечали. Так, например, не было  в государстве строителей светлого будущего инвалидов. Про них не говорили, о них не заботились. Как можно заботиться о том, кого нет?

А ведь их и вправду как бы не было.  Общественное сознание сформировало такие искаженные представления, что появляясь на улице, человек в инвалидной коляске (если ему выпадала удача ее заполучить, что тоже было делом нелегким) чувствовал себя почти неприлично – он не такой как все,  одним своим видом  оскорбляет общественные чувства. К тому же, чисто физически большинство из них не могли вырваться из своих четырех стен. Начиная  с порога собственной квартиры, кругом их ждали одни барьеры, которые невозможно преодолеть самостоятельно: ступеньки подъездов, магазинов, аптек, отсутствие съездов с тротуаров.

Жизнь среди людей …

Казалось бы, сегодня общественное сознание изменилось. Государство признало проблему и сам факт существования граждан с ограниченными возможностями. Им оказывают социальную поддержку, дают льготы, выплачивают пособия. Но социальная помощь – одно дело, а создание свободной и комфортной среды для жизни и развития этих людей – другое. Ведь большинство барьеров по-прежнему осталось: наш здоровый и самодовольный мир  и сейчас предстает перед человеком-инвалидом почти непроходимым лабиринтом.

Правда, нынче  в стране заговорили  именно о безбарьерной среде  для людей с ограниченными возможностями: что для ее формирования нужно сделать и как? Между тем велосипед изобретать не надо – для этого требуется только четкая целенаправленная государственная политика в этом отношении и деньги. Весь  цивилизованный мир  решает эту проблему давно и успешно. Общественный транспорт у них сплошь с низким уровнем пола, все крупные магазины, театры, музеи имеют лифты или подъемники, а мелкие – пандусы с поручнями для безопасного передвижения человека в инвалидной коляске. Иногда для инвалидов выстраивают целые специализированные городские районы с полной инфраструктурой, как в Германии, например,  – там им и передвигаться легче, и полноценное общение в социуме обеспечено. «Необычные» дети – те же колясочники, ребятишки с синдромом Дауна и так далее – чаще всего учатся в обычных школах, вместе с другими детьми. И это считается нормальным и правильным.

Этапы выживания

А как обстоят дела с созданием безбарьерной среды для людей с ограниченными возможностями в нашем родном городе? Этим вопросом  озаботились депутаты дзержинской Городской думы. На прошлой неделе комитет по охране здоровья провел выездное заседание  в стенах областного центра реабилитации детей и подростков.

Выбор места для проведения заседания  был неслучаен. Центр реабилитации – уникальное учреждение. Его ежедневно посещают до 100 ребят.

Здесь работают высокопрофессиональные  медики и педагоги, центр оснащен самым современным оборудованием. Все это благодаря неплохому финансированию из регионального бюджета, а еще – активной работе директора центра Татьяны Кочуевой.  Каким-то непостижимым образом ей удается находить друзей и спонсоров для своего детища везде, где можно и где нельзя.

Аналогичных учреждений в области всего три: в Павлово, Арзамасе и Городце. Наш, дзержинский – четвертый, говорит Татьяна Кочуева.   Центр уже 15 лет помогает малышам с ограниченными возможностями (и их родителям)  приспособиться к реальной жизни – если обрести полноценное здоровье невозможно, можно научить  ребенка полноценно жить и общаться со сверстниками  с учетом данных ему Богом «границ».  И помогает успешно – часть воспитанников центра идут после него в детские сады, затем – в общеобразовательные школы.

Но здесь проблемы, говорят специалисты, только нарастают.

Да, в Дзержинске прекрасно развита сеть коррекционных детских садов, она считается одной из лучших  в области, но ведь речь-то идет о том, чтобы детей приучать жить в нормальном социуме, а не ограничивать их общение только себе подобными. Но  загвоздка  в том, что общество не очень-то жаждет принимать их в свой круг. Глава управления детских дошкольных учреждений Алексей Коротков считает главной бедой  неготовность общественного сознания к восприятию ребенка-инвалида как полноценного человека. Практика показывает: родители здоровых детей возмущаются, пишут письма: уберите их, внимания воспитателей и учителей нашим детям недостается.  «Вот если бы, как это практикуется в развитых странах, у детей с ограниченными возможностями был  сопровождающий – педагог-психолог или медик, – сетует Алексей Николаевич. – Пока мы об этом можем только мечтать. Детские учреждения, которые могут себе позволить такую роскошь, даже в столице можно пересчитать по пальцам одной руки».  Хоть и подписала Россия еще в 2008 году Конвенцию ООН  «О правах инвалидов», где говорится о необходимости обеспечить инклюзивное (включенное в общий образовательный процесс) образование на всех уровнях жизни человека, но пока, надо признать, это обещание так и осталось на бумаге.

Но вот вырос ребеночек из детсадовского возраста – ему дорога в школу. И разрешение медиков на это есть.  Коррекционные классы или спецшколы в городе имеются. Но они не для всех, многие ребятишки с ограниченными физическими возможностями по сообразительности любого здорового переплюнут. Но как в сегодняшних условиях внедрить их обучение в общеобразовательных школах? По нормам таких детей в классе может быть три человека.  Каждый по состоянию здоровья должен обучаться по индивидуальной программе.  А еще 22 ребеночка из 25 – по стандартной программе.  Учитель должен к каждому уроку подготовиться в четырех вариантах.  Какой педагог  за такое неподъемное бремя возьмется да еще при нынешнем уровне оплаты?  Молодой учитель с высшим образованием «стартует»  сегодня с уровня в 4300 рублей. Это стыд для государства, которое делает вид, что вводит у себя дополнительные педагогические изыски.

Когда речь зашла об обучении  детей-колясочников, выяснились непреодолимые технические проблемы. Заместитель начальника Управления образования Татьяна Ступнева честно и открыто заявила: «Ни одно школьное здание в Дзержинске к  обучению детей-инвалидов не готово. Последняя школа была открыта в городе в 1993 году, все здания старые. Нет здесь ни пандусов, ни лифтов-подъемников, не говоря уже о специально оборудованных санузлах.  Город нуждается в постройке хотя бы одного современного школьного здания, рассчитанного на разных детей, в том числе и ребят с ограниченными физическими возможностями».

Сейчас в школах города обучается 406 детей-инвалидов. Из них 96 вынуждены обучаться  на дому, потому в общеобразовательных школах условий для них нет.

Некоторые дополнительные возможности детям-инвалидам дало развитие компьютерных технологий. В городе стали практиковать так называемое дистанционное обучение.  Дети с помощью Интернета занимаются с педагогами из специального нижегородского центра, общаются со своими сверстниками. Но пока эта форма обучения доступна очень ограниченному числу ребят.  Сейчас в Дзержинске таких всего двое. В новом учебном году к ним прибавятся еще пятеро. Но их могло бы быть намного больше.  Участие в проекте предлагали всем 93 семьям с детьми-инвалидами, но большинство отказались – люди боятся брать на себя ответственность за сохранность дорогого оборудования, которое им бесплатно передали бы госорганы. Такая вот жизнь.

Вырос – сам виноват

Впрочем многие специалисты признают, что если детей-инвалидов наше государство хоть  как-то опекает, заботится, то по достижении 18-летнего возраста их просто бросают. И люди оказываются на всю оставшуюся жизнь запертыми в четырех стенах. Ступеньки, узкие двери лифтов наличие людей в инвалидных колясках игнорируют.  Ни одна аптека, библиотека, ни  театры, ни кинотеатры для них недоступны.  Да, новые здания и магазины нынче строятся с пандусами (но их всего – ничего), а заставить владельцев оборудовать ими  уже существующие здания, по признанию представителя управления архитектуры  Александра Селиванова, законных оснований нет.  Каждый пандус, сделанный по нормам, стоит несколько десятков  тысяч рублей. А те, что некоторые предприниматели сами по собственному усмотрению  строят у магазинов  без проекта, пригодны для провоза детских колясочек, а вот для проезда инвалида на коляске опасны – угол уклона не тот.

С трудоустройством у инвалидов  тоже проблемы.  По словам Игоря Мишина, директора Центра занятости,  зачастую выполнять закон о квотировании рабочих мест работодателей приходится через прокуратуру и судебные органы.  Процесс идет очень медленно, но сдвиги есть – прежде закон не выполняли почти 200 предприятий, нынче – всего 39.

Совсем уж безнадега какая-то получается.  Или все-таки варианты решения проблемы есть, властям нужно только их поискать и начать активнее двигаться в этом направлении. Ну, не ко всем аптекам сделать пандусы, а хоть к одной-двум,  оборудовать подъемником для людей с ограниченными возможностями хотя бы Дом книги, драмтеатр.  С чего-то надо начинать. Рядом с нами за вольно или невольно выстроенными барьерами живут и пытаются пробиться к нормальной полноценной жизни  тысячи людей. В дзержинском обществе инвалидов и еще нескольких общественных организациях сегодня  их числится около 4,5 тысяч.

В конечном итоге думский комитет принял решение предложить администрации разработать целевую городскую программу.  Поможет ли это делу – покажет время. По большому счету это должна быть  не городская и не областная даже, а большая государственная программа. Только не декларативная, как пресловутые нац- и всякие другие проекты, а реальная. Чтобы польза от нее измерялась не миллиардами потраченных  денег, а повышением уровня и качества жизни тысяч людей.

Елена Бахтина