Сегодня мы представляем вниманию читателей документы и воспоминания горожан об истории дзержинских предприятий. Они публикуются впервые. Это те документы, с которых, как говорится, «все начиналось».

С момента завершения масштабного производства боевых отравляющих веществ в нашем городе прошло 60 лет. Однако химическая «война» не закончилась. Мышьяк, хлор-органика, ртуть, свинец и другие высокотоксичные соединения по-прежнему лежат в дзержинской земле.

Принято считать, что химическое оружие на дзержинских заводах производилось лишь в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). В большинстве официальных сообщений говорится о консервации бывших объектов по производству химического оружия в Дзержинске после 1945-1946 гг. Однако это не так, вернее, совсем не так. Существует ряд документов и воспоминаний очевидцев, свидетельствующих о том, что история химического вооружения на территории Дзержинска продолжалась еще и в 1960-х годах. Например, постановления ЦК КПСС и СовМина СССР № 1879-857 от 04.09.1954 г. и № 275-168 от 18.02.1955 г. о развитии мобилизационных мощностей по снаряжению химических боеприпасов. И ряд других. Но сегодня речь пойдет о том, как все начиналось.

Сов. секретно
ПРИКАЗ
по Народному комиссариату
тяжелой промышленности СССР
№ 195/сс «10» июля 1936 г.
В соответствии с утвержденным Правительством планом нарощения мощностей по ОВ, ДВ и дегазаторам, ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Начальнику Главоргхимпрома довести мощности на заводах системы Главка:
б) За счет нового строительства в следующих точках:
По веществу № 6 (иприт): На заводе № 96 (завод «Капролактам»), мощность 40 тыс. тонн, в т.ч. 20 тыс. тонн со сроком окончания строительства к 1.1.38 г. и 20 тыс. тонн к 1.1.39 г.
По веществу № 25 (фосген): На заводе № 96 мощности в 3 тыс. тонн со сроком окончания строительства к 1.1.39 г.
По 4-х хлористому титану: На заводе № 96 – мощности в 5,0 тыс. тонн со сроком окончания строительства к 1.1.38 г.
Этиловой жидкости довести мощности в тыс. тонн: 1.1.37 г. – 1,0. 1.1.38 г. – 3,4. 1.1.39 г. – 6,5.
2. Начальнику Главазота т. БРОДОВУ довести мощности на заводах Главка:
а) путем реконструкции и интенсификации действующих установок к 1.1. 37 г.:
Вещество №25 (фосген): На Чернореченском зав. с 4,0 тыс. тонн до 5,0 тыс. тонн.
Хлорная известь: На Чернореченском зав. с 10,0 тыс. тонн до 13,0 тыс. тонн.
Хлоргаз: На Чернореченском зав. с 5,0 тыс. тонн до 5,6 тыс. тонн.
П.п. народный комиссар
тяжелой промышленности
С. Орджоникидзе
Верно: Инструктор Секретно шифровального отдела
(Арсеенков)

Отметим, что в качестве предельных капиталовложений по данному плану увеличения производственных мощностей предприятия получили: Завод № 96 – 258,0 млн руб., Чернореченский завод – 0,8 млн руб. Всего на 15 предприятий – 568,3 млн рублей.

Начальнику генерального штаба РККА командарму 1 ранга тов. Шапошникову Б.М.
Начальнику химического управления РККА комбригу
тов. Мельникову П.Г.
Копия Сов. секретно
экз. № 2
ПОСТАНОВЛЕНИЕ № 439/сс
Комитета обороны при СНК
Союза ССР
14-го декабря 1939 г.
Москва, Кремль
О вводе в действие заводов
и цехов по производству ОВ, ДВ,
дегазаторов и защиты.
С целью ускорения ввода новых мощностей по отравляющим, дымообразующим, зажигательным веществам, дегазаторам и средствам противохимической защиты, КОМИТЕТ ОБОРОНЫ при СНК Союза ССР постановляет:
1. Обязать Наркомхимпром СССР закончить строительные и монтажные работы специальных цехов и объектов в указанные ниже сроки на следующих заводах:
2) Завод № 397 («Заря») – ввести в январе 1940 года в действие цеха снаряжения противогазов и химического поглотителя.
4) Завод № 96 («Капролактам») – в январе 1940 года ввести в действие цеха первой очереди №№ 3,4,5,7,10 (иприт, люизит и друг.) со всем энергетическим хозяйством, закончить монтаж второй турбины ТЭЦ в декабре с.г. и цехов
№№ 8,14 и 15 – в 1 квартале 1940 года.
7) Чернореченский химкомбинат – в мае 1940 года ввести в действие цех синильной кислоты.
5. Обязать НКОбщмаш СССР (Завод им. Калинина) поставить в январе 1940 года для заводов №№ 395 и 397 Наркомхимпрома – 10 шт. зиговочных машин и в течение 1940 года – 10 закаточных станков для фильтров-поглотителей (ФПУ).
8. Обязать Наркомэлектро СССР:
4) Произвести монтаж двух котлов на заводе № 397 к 1 июня 1940 года.
12. Обязать Госплан СССР: Преду-смотреть в плане 1940 года выделение для ТЭЦ завода № 96 Наркомхимпрома 3-й турбины 25 тыс. кв., 4 и 5-го котлов на 160/200 тн/час пара.
П. п. председатель Комитета обороны при СНК Союза ССР –
В. Молотов.
Секретарь Комитета обороны при СНК Союза ССР –
И. САФОНОВ.

Из воспоминаний ветеранов производства химического оружия (собраны и обработаны автором, в периодической печати публикуются впервые)

«КОРУНД»
Римма Лядова (Кочуева):
«Работать на ЧХЗ я пришла в феврале 1942 года. Там мы снаряжали мины желтым фосфором. Работали по 8 часов на заливке снарядов АХС-120, 76 и мин ХМ-100, 200, 500 (авиахимснаряды и мины. – Прим. авт.), а также заливке «КС» (противотанковая зажигательная смесь. – Прим. авт.) в бутылки. Аппаратчиками работали одни мужчины, мы же закручивали мины в 2 мортирах, до появления свинцовой прокладки, за смену закручивали по 400 штук. Начальнику цеха (Лазуткину М.П.), как говорили, звонил сам Сталин.
Начальником цеха 4К был Меркин, мины снаряжались через шланг. Спецодежда была плохой, там я и «хлебнула» фосгена. Из медпункта отправили меня в спецклинику. Обследовали нас студентки-практикантки, через две недели уже выписали. С 1964 по 1966 мы снова снаряжали, но только лишь 120 мм снаряды».

Екатерина Вахаева (Плюхина):
«В 1936 году я пришла работать на ЧХЗ. В 1943 году перевели на фосфор, где я работала до 1946 года, там-то у меня зубы и выпали. Работали в войну с 7 часов утра до 5 вечера, с одним выходным в месяц. Я работала на заливке мин и бомб».

«КАПРОЛАКТАМ»
Александра Куварина:
«В сентябре 1942 года была переведена в «спеццех», тогда всех «лишних», по несколько человек из каждого цеха туда переводили. В цехе № 16 снаряжали боеприпасы ипритом. Больше всего текли ХАБ-100 (химавиабомбы. – Прим. авт.). Спецовки были плохо продегазированы. Однажды увидела подтекающую бомбу, подошла ближе, с другой, рядом стоящей, мне на ногу несколько раз капнул иприт. На проверке и подготовке к отправке «изделий» не было противогазов, за исключением случаев загазовки. Бывало на смену придешь, а соседи один за другим подкашливать начинают, случалось и у нас смены выходили из строя целиком».

Михаил Сотник:
«В конце 1941 года после фронта я приехал в Дзержинск. В первые дни работы увидел, что текут сальники на насосе, подтянул, меня и обрызгало сильно. В душе нач. смены Шалаев говорит: «Я тебя домой не отпущу», – и отправил в санпропускник. На следующий день меня разнесло, все покрылось волдырями. Смены у нас были по 6 часов, по 20 человек, на каждый корпус по дежурному слесарю. Иногда были сильные загазовки, и по полсмены увозили в больницу. Тогда я неоднократно обливался ипритом».

Михаил Епанешников:
«С 27 декабря 1941 года по 16 июля 1945 года работал слесарем в цехе иприта (после ранения на фронте). В первые месяцы войны работали без резиновых комбинезонов, из-за чего я неоднократно обливался».

Вера Рыбалко:
«С августа 1941 года по март 1943 работала в 3 цехе лаборанткой. Неоднократно сильно обливалась ипритом, после чего руки отмачивала в ваннах с марганцовкой, затем кожа желтела. В сентябре 1941 года молодой аппаратчик вместо того, чтобы выдавить иприт в цистерну, выдавил его не туда. В результате чего произошел взрыв, вылетела стена корпуса. Муж работал также в 3 цехе, аппаратчиком, «по колено ходил в иприте». Умер в 58 лет в 1979 году. Жаловался на легкие и нервишки».

Анжелина Скляр:
«С октября 1940 года до 1942 работала в цехе люизита. Однажды в отделении во время отбора пробы рядом со мной прорвало прокладку и меня облило, после чего я лежала с месяц».
 
Вера Сидорина (детские воспоминания):
«Отец работал в 3 цехе, однажды облился на работе ипритом, по дороге спецовка «проветрилась», и он принес ее домой, положил под кровать. Несколько дней она лежала под кроватью, в результате чего я отравилась парами. Положили в спецклинику. Рядом лежало 5 или 6 детей, живших рядом со свалкой (родители которых наверняка использовали тару из-под мышьяка, в качестве топлива. – Прим. авт.)».

Наталья Филиппова:
«Работала в «Водостоке», где в огромных чанах с деревянными крышками негашеной известью очищались сточные воды, поступавшие по деревянным, а затем бетонным желобам из 3 цеха. Иногда воды были с большим содержанием иприта, до красноватого цвета. В колодцах были большие загазовки».

Евфалия Перваковская:
«Работала в 3 цехе лаборанткой. На «Заводстрое» с 1937 года. Во время работы в спеццехе лежала «с легкими» на Ворошиловской».

«Оргстекло»
Александр Африн:
«В Дзержинск я приехал в 1947 году, к сестрам, после роспуска военного училища. В 1949 году я полтора месяца занимался расснаряжением авиабомб с синильной кислотой. Всего на расснаряжении работало пять человек, они занимались подготовкой и разгрузкой боеприпасов. Корпуса авиабомб вывозили на пустырь. Затем их отвезли на переплавку».
Про пуск производства ФАД (фенола-ацетона): «Производство строили ударными темпами, на балконах 101 цеха, мимо которого проходили все рабочие, висели большие плакаты-телеграммы от Сталина – «пустить производство к такому-то сроку». Производство пустить долго не удавалось, и на балконах такие телеграммы вывешивали трижды. Бардак бывал во время строительных работ, то монтажник сверху выкинет с балкона баллон из-под кислорода, то еще что-нибудь. Немцы рыли вместе с нами траншеи для внутренних коммуникаций, для пропиленопровода с «Заводстроя», мы рыли траншею с зэками».