16 ноября «Дзержинцу» стукнуло 80 лет! И эта весомая дата имеет особенный смысл для тех, у кого это название так и не «приросло» к торговому центру. Для кого при упоминании  «Дзержинца» спонтанно на ум приходит слово «газета». И таких еще очень и очень много – как среди бывших читателей этого, рожденного вместе с городом издания, так и в журналистских кругах.

Именно поэтому неуместно здесь сослагательное наклонение – «стукнуло бы». Не думаю, что воспоминание о «Дзержинце» стоит приравнивать к поминкам. Старейшая городская  газета будет жить  до тех пор, пока хотя бы один журналист, взращенный «Дзержинцем», всем сердцем почувствовавший, полюбивший его и насквозь пропитавшийся его духом, продолжает служить газетному делу, правде и читателям. Ведь в каком бы ты издании потом не работал, все равно пишешь будто  для «Дзержинца» и его преданной аудитории. Всякий раз сверяешь, как по компасу, любое свое движение в профессии со словами последнего главного редактора настоящего «Дзержинца» Вячеслава Богачева: «Журналист может ошибаться, врать – никогда!»  Этому непреложному правилу следовал всякий, кто задержался в газете на годы, а то и десятилетия. 

И как бы ни было больно за газету, вышедшую 27 июня 2008 года последним, 18348-м номером,  можно все-таки порадоваться, что и в ангажированных, обслуживающих хозяйскую волю изданиях теперь есть «диссиденты» из «Дзержинца», так и не научившиеся после ухода из него врать. 

Всем вместе, в одной газете, конечно, было легче – ведь никому из коллег не надо было убеждать в том, что белое – это белое, а черное – черное. В понимании этого «дзержинцы» всегда были едины. И такое единение придавало силы, создавало мощные, непробиваемые тылы. А читательский отклик, живой, заинтересованный, благодарный, закреплял результат.

Насколько было велико желание свободного и правдивого слова у журналистов «Дзержинца» можно судить по одному-единственному факту –  в середине 90-х, во времена массовой приватизации,  они приложили  максимум усилий и смекалки, чтобы превратить муниципальный «Дзержинец» в акционерное общество, стать его единственными и полноправными хозяевами, самостоятельно определять политику и моральный кодекс газеты.  И это, по сути, уникальный случай в истории создания АО, когда к акционированию прибегли не ради извлечения коммерческой выгоды, а дабы обрести  свободу и защищенность.

О заслугах «Дзержинца», вспоминая его богатую, 80-летнюю биографию, можно рассказывать долго и много. Но можно сказать  коротко и емко.  «Дзержинец», будучи провинциальной газетой, все же сумел приподняться над этим неказистым статусом и показать пример настоящей журналистики, без страха и упрека, летописно правдивой, профессионально грамотной, стилистически богатой и утонченной.

Даты, так или иначе связанные с «Дзержинцем», его авторы стараются отмечать вместе, за общим столом. Вот только на одном газетном поле мы в прежнем составе не встречаемся. «Дзержинское время», где теперь трудятся несколько сотрудников «Дзержинца», решило исправить эту несправедливость и предоставить свои страницы для коллективного творчества мэтров старейшей в городе газеты – как это бывало раньше. И сегодня те, кого мы считаем своими учителями, делятся с читателями  воспоминаниями о «Дзержинце»-юбиляре, признаются в своей любви к нему. 

Школа мастерства и человечности

Помнится, на последнем юбилее «Дзержинца» мы думали уже о следующем. Нам даже в голову не могло прийти, не зависимо от того, работали мы в «Дзержинце» или уже нет, что город может потерять газету, с которой вырос, переживал и трудные, и счастливые времена, газету, создававшую его летопись. Но случилось то, что случилось.

Я проработала в «Дзержинце» почти тридцать лет. Пришла туда молодым журналистом, ушла зрелым газетчиком, многое умеющим, много знающим. Всему я научилась в родной газете, выросла там от репортера до политического обозревателя, руководителя отдела политической жизни. Кстати, большинство журналистов «Дзержинца», моих ровесников, если и уходили, то не абы куда, а возглавили другие газеты и даже издательства: Григорий Гундарин, Светлана Ярыгина, Владимир Орехов, Светлана Забалуева. И  молодой редактор «Дзержинского времени» Сергей Кулаков тоже учился азам журналистики в  «Дзержинце». Школа «Дзержинца» всегда ценилась высоко.

В разные времена газета была разной: строгой партийной в эпоху социализма; боевой, задорной, острой в годы перестройки, когда ее тираж поднялся на небывалую высоту, почти семьдесят тысяч  экземпляров; деловой,  не ангажированной в последующие годы. И всегда профессиональной, потому что главными в ней были  журналисты, а им, в свою очередь, везло с редакторами. Мне довелось работать с двумя из них: Владимиром Ивановичем Волковым и Вячеславом  Александровичем Богачевым. Это были разные люди, представители  разных поколений, но оба хорошо чувствовали газету, любили своих сотрудников, пользовались уважением в городе.

Сегодня, в день юбилея пусть уже не выходящей в свет газеты (кто знает, может быть, когда-нибудь «Дзержинец» вновь выйдет в свет, жизнь непредсказуема), хочется вспомнить работавших в ней людей, многие из которых уже ушли из жизни, но живы в памяти. Игорь Урамбашев, замечательный тонкий человек, поэт, Володя Крапивенский, прекрасный журналист, Александр Орехов, настоящий  репортер, чувствовавший событие, когда оно еще только в проекте, поэт, писавший остроумные стихи на события, происходящие в редакции, талантливый писатель Александр Сизов, Елена Терновская – душа редакции.  Можно перечислять и дальше, но и так ясно, что вокруг «Дзержинца» группировались люди незаурядные. И мы все очень дружили. Конечно, не обходилось без ссор, как и в любой семье. Но как поссоримся, так и помиримся, потому что  у всех у нас была одна любовь – наша работа, наша газета.

Ольга Цуккер,
зав. отделом политической жизни газеты «Дзержинец»

«Дзержинец» служил дзержинцам

Профессию журналиста, особенно журналиста-газетчика, я считаю, во многом жертвенной. Такой же, как, предположим, у милиционера, священника, врача или военного. Журналист призван служить людям. За долгие годы работы в редакции газеты «Дзержинец» мне встречались разные характеры коллег. Большинство были честные, открытые души, попадались честолюбцы или ребята, неравнодушные к спиртному, отчаянные писаки или лентяи, одаренные Божьей искрой или откровенные карьеристы.

Но не припомню среди коллег людей с черствой душой и равнодушных к читателям «Дзержинца». Газета ведь так и называлась «Дзержинец», то есть читатель нашего города. Вот и мы старались в меру своих скромных возможностей служить дзержинцам. Человеколюбие было всегда на первом плане в жизни редакции. Говорю так без всякой бравады и гусарства. В редакционных кабинетах двери не закрывались – посетители шли потоком. В самую страшную пору «разгула демократии», когда в городе царили безвластие и бесправие, а в бытовой сфере – беспредел и криминал, «Дзержинец» стал, пожалуй, единственным местом, где горожане чувствовали человеческое к себе отношение и получали хоть какую-то помощь. В газетные киоски выстраивались очереди за «Дзержинцем».

А тираж у него  был о-го-го какой, самый большой в области – в начале 90-х он достиг 72 тысячи экземпляров! И это в городе с населением 200 тысяч человек. С нашей критикой ох как считались городские власти! Правда, за это «Дзержинцу» крепко доставалось от наших партийных вождей. Они «Дзержинец» терпели. Как же было не терпеть газету, много лет признававшуюся лучшей в области? И не только в области. Ведь не случайно же в год 50-летия «Дзержинца» редакцию наградили Почетной грамотой Верховного Совета РСФСР,  и в республиканских конкурсах нам часто вручали лауреатские дипломы.

…Сейчас в городе вместо одного «Дзержинца» выпускается несколько информационных газет. Утешает то, что в этих новых редакциях работает немало бывших моих коллег по прежнему «Дзержинцу». Дай-то Бог, чтобы они хранили и продолжали славную традицию нашей старой, доброй газеты – любить и помогать городу и дзержинцам. 

Александр Волков,
обозреватель «Дзержинца»

 Нам было стыдно врать

 Уже восемь лет,  как ваш покорный слуга работает в Нижнем, в совершенном отрыве от местных дел. И вот накануне выборов дали мне посмотреть сюжет под названием  «Украденный город» (говорят, конверты с дисками кидали прямо в почтовые ящики). Посмотрела. Похоже,  авторы не нафантазировали – материал убедительный.

  Стало грустно. Знаете, почему? Потому, что разговор о безобразиях, творящихся в городе,  повели не мои коллеги из городских газет, а команда одного из кандидатов в мэры. Неужто никто ничего не знал? «Да брось –  все они знают! – ответила моя хорошая знакомая, близкая  к «узким кругам». – Только им по рукам сильно дают. Кто? А догадайся сама…».

  Выходит, в отдельно взятом городе Дзержинске время повернуло вспять. Прямиком в незабвенные времена застоя.  Между прочим, это была классная  для нас, газетчиков, школа. Наше поколение «дзержинцев» училось писать между строк – в расчете на догадливого читателя. Это был высший пилотаж.

  Мы были молодыми, озорными вольнодумцами. Любителями розыгрышей и приколов, доморощенных частушек и классических романсов.  Весело и дружно перешли из одной исторической эпохи в другую. Но не будь «Дзержинца», мы бы так остро не прочувствовали – всей кожей, всеми нервами – в какое время живем. Не оценили бы в полной мере вольного дыхания свободы, когда, наконец, грянула перестройка. И, пройдя строгую школу скрытого инакомыслия, не научились бы пользоваться завоеваниями гласности в четких рамках закона и собственной нравственной цензуры.

  «Дзержинец» формировал наши профессиональные судьбы, наши человеческие симпатии,   пристрастия, дружбы и любви. Это была большая семья, скрепленная, как штампом в паспорте,  графиком выхода газеты. 

  Мы не любили слово «журналист» как пафосное, предпочитая называться просто газетчиками. У нас не принято было рассуждать о «главной заповеди» журналиста и его «святой обязанности». То, что сотрудник газеты ОБЯЗАН обеспечивать своего читателя оперативной и достоверной информацией о жизни города,  считалось само собой разумеющимся. Это было из ряда таких понятий, как «вода», «хлеб», «земля»…

  Схалтурить, дать непроверенную информацию, замолчать вопиющие факты, слукавить было совестно.  Потому что при тогдашнем тираже газеты, которую читали в каждой семье, о твоем позоре узнали бы все – родители,  друзья, школьные учителя. Не случайно наш редактор Вячеслав Александрович Богачев предпочитал  брать на работу коренных дзержинцев:  ведь стыдно врать в лицо людям, которые знают тебя с детства…

  И вот что хочется сказать напоследок моим дорогим коллегам-дзержинцам.  Статья 144 Уголовного кодекса РФ худо-бедно журналистов защищает,  если некие лица мешают им заниматься своим профессиональным делом (я все о том же  «воспрепятствовании  путем принуждения к распространению либо к отказу от распространения информации»).

  Вам не дают распространять информацию? А вы не поддавайтесь. Судитесь, защищайте свои права, требуйте наказания виновных, создавайте правовые прецеденты (в свое время мы в буквальном смысле не вылезали из судов – это было необходимым условием существования демократической прессы, иначе бы нас смели и затоптали).

  Ах, боитесь потерять работу? Тогда меняйте профессию. По крайней мере, это будет честный поступок. Ведь пугливый журналист – это не только опасно, это, в конце концов,  смешно.

Светлана ЯРЫГИНА,
ответственный секретарь «Дзержинца»

Без «Дзержинца» жизнь была не в жизнь

     Мы приходили в редакцию «Дзержинца» как к себе домой. А дома как? И приголубят, и приласкают, и накажут, и поругают. Были у нас свои отцы-командиры и матери-командирши. Не по должности, по призванию. Помню, как опекала меня на первых шагах (а что важнее поддержки в начале пути для молодого и по возрасту, и по стажу работы сотрудника?) заместитель редактора Лариса Ивановна Упирвицкая. Доброй улыбкой, открытым душевным отношением ко всем, кто работал рядом, она создавала ту атмосферу, когда хотелось сделать и больше и лучше. Но характер имела твердый. И если ей нравился газетный материал, подготовленный тобой, она отстаивала его в споре с начальством больше, чем свой. Этот «камешек» отложился в душе.  

     А Саша Орехов? Это был прирожденный репортер. Для того, чтобы сделать оперативный репортаж, он готов был мчаться немедленно,  как говорится, хоть к черту на кулички. И мчался. Его пример – для меня наука.

Юрий Петрович Бармин – это, по-нынешнему, аналитик, политолог. И он ненавязчиво, как и другие журналисты редакции, которые больше любили называть себя газетчиками, подсказывал, учил премудрости профессионального отношения к делу…

     Атмосфера дружеского участия, атмосфера взаимного уважения не позволяли размениваться по мелочам. Хотя споры, порой довольно суровые,  случались.

     За более чем тридцатилетний срок работы в «Дзержинце» для меня главным было то, что этот  дух «дзержинский» не менялся. Приходили новички, со своими взглядами, привычками, характерами. В чем-то их наставляли старички, в чем-то и новобранцы со своими идеями вносили свежую струю в редакционную жизнь. Все это варилось в одном котле под названием «Дзержинец», без которого для всех нас жизнь была не в жизнь. Без громких слов скажу, что лично для меня любовь к  «Дзержинцу» – это, в первую очередь, глубокое уважение к тем людям, которые меня окружали, помогали становлению характера, и, если так можно выразиться, росту профессионального мастерства.  А то и просто были надежными товарищами. Некоторые из них и по сей день  несут дух  «дзержинский» в новых  редакционных  и не только  коллективах.

Леонид Песиков,
зам. главного редактора «Дзержинца»

  Очень не хватает любимой газеты…                                      

Как подписчик с «Дзержинцем» я сотрудничал с января 1953 до января 2008 года, а как автор – с лета 1954 года.  Как читателя меня в «Дзержинце» привлекала его бескомпромиссная  правдивость и боевитость, хотя, конечно, большая часть лет, прожитых «Дзержинцем», мало располагали к правдивости и боевитости. Но даже и в такие годы «Дзержинец» как-то умел поддерживать свою репутацию. Читатели нашей любимой газеты получали самую разнообразную информацию: от стоимости продуктов на базаре до полезных советов относительно своего здоровья.

       Кроме того, я всегда видел в «Дзержинце» не только (и даже не столько) информатора, но и просветителя. Старые читатели должны помнить материалы таких наших краеведов, как Б. Терехов, С. Шальнов, С. Першин, Н. Соловьев. Это они просвещали горожан о прошлом Черноречья, порождая в их сердцах гордость за свой край и за свой город. По существу «Дзержинец» был коллективным летописцем Чернореченского края.

        Читатели доверяли «Дзержинцу» и свое негодование, и свои радости, и думы, казавшиеся им значительными, и они были уверены, что их письма будут прочитаны, что их негодование и радости найдут сочувствие, что их глубокие размышления получат отклик у журналистов и других читателей.

      Как автор я еще глубоко благодарен коллективу журналистов «Дзержинца» за то, что он признал меня своим в трудный период моей жизни. В 1994 году возраст и положение в стране подвели жирную черту под моей профессиональной деятельностью в качестве инженера-технолога. Уход на «заслуженный отдых», в  общем-то, тяжелое испытание для человека. Но тут журналистский коллектив «Дзержинца» и, прежде всего, его главный редактор В. А. Богачев, приняли меня в свои ряды, признали непрофессионала своим, и тем продлили мою общественную жизнь. Это ведь дорогого стоит.

     Я – один из тех многих, полагаю, дзержинцев, которым и сегодня очень не хватает нашей любимой газеты.

                                                      Исаак Фельдштейн,
внештатный корреспондент «Дзержинца»