Журналисты «Дзержинского времени» в день, когда сотрудники теперь уже бывшей скорой в психоневрологическом диспансере, что на ул. Пушкинской, 30, сдавали дела перед увольнением, задали им вопросы о причинах увольнения и судьбе экстренной помощи больным с расстройствами психики. Напомним, что с 1 ноября в нашем городе больше нет службы скорой помощи в ПНД, ее функции передали в БСМП.

30 ноября 2025 года Дзержинскому психоневрологическому диспансеру исполняется 27 лет. Учреждение было открыто в 1998 году. С первого дня работы здесь действовали два стационарных отделения, поликлиника, скорая помощь и отделение судебно-психиатрической экспертизы.

В непростые 90-е и 2000-е в городе и области понимали, что такое звено медпомощи остро необходимо дзержинцам.

Они абсолютно уверены, что скорая должна быть закреплена именно за ПНД.

Но закрытие скорой помощи – не первое решение в урезании служб в дзержинском диспансере. Как рассказали его сотрудники, первой ласточкой стало судебно-психиатрическое отделение. Здесь на месте могли определить, насколько вменяем человек. Это очень важно, особенно если он является участником уголовного дела или судебного процесса.

А с 1 ноября этого года не стало скорой… Кстати, машину скорой помощи в ПНД обновили всего полгода назад. Ее в отличие от людей передают в больницу скорой медицинской помощи.

В целом само медучреждение сейчас находится в стадии глобальной реорганизации – его закроют как самостоятельное юрлицо и прикрепят к областной больнице им. Кащенко.

Здесь же, на главной странице, еще одно объявление – чтобы с 1 ноября 2025 г. горожане не звонили больше в скорую в сам диспансер, а вызывали бригаду по общему номеру спасения «112».

Три сотрудника ПНД Дзержинска, который раньше работали в бригаде скорой помощи, рассказали о нюансах своей деятельности, увольнения, переводе и перспективах. Их было трое. Но один, сказав, что не понимает, как теперь будет работать скорая, которая обслуживала не только Дзержинск, но и пригородные поселки, а также перевозила больных в другие медучреждения и делала это профессионально и своевременно, безнадежно махнул рукой и в подавленном состоянии ушел прочь.

На вопросы ответили уволенная врач-психиатр Анастасия Александровна Воробьева (стаж 33 года, в дзержинском ПНД – 14 лет) и фельдшер, «разжалованный» в санитары, Валерий Анатольевич Ерютов (15 лет в скорой БСМП и 18 лет в скорой ПНД).

– Дзержинский психоневрологический диспансер потерял не только скорую, но и часть персонала. А вообще в учреждении сейчас есть дефицит кадров? Вся эта пертурбация ударит по самому ПНД и его посетителям?

Анастасия Воробьева: – Безусловно ударит. В ПНД не хватает многих специалистов. А медики со скорой не только ездили на экстренные вызовы, но и перевозили наших больных, дежурили в стационаре, оказывали помощь пациентам как в отделениях, так и на амбулаторном приеме. В поликлинику на первом этаже тоже ведь приходят разные люди. У кого-то случаются приступы неожиданно. Учреждение неслучайно оборудовано тревожными кнопками. Если внизу – буйный больной, нам подавали сигнал и мы сразу бежали, успокаивали его, оказывали помощь на месте. То, что при нехватке кадров их стало еще меньше, скажет любой сотрудник ПНД. Это не секрет, а очевидная ситуация.

– В минздраве пояснили, что с 1 ноября ПНД должен передать БСМП 26,5 штатных единиц сотрудников и ассигнования скорой помощи. Кого и что конкретно передали в этот день в БСМП Дзержинска?

– Про ассигнования не могу сказать, это финансовая сторона дела, которая нас не касалась. А что по сотрудникам, то нам о переводе никто не говорил. Мы получили уведомления об увольнении. Некоторым предложили остаться на вакантных местах в ПНД. Некоторые на это согласились, другим же пришлось уволиться. Речь идет как минимум о двух совместителях, двух фельдшерах и одном санитаре. Только после того, как мы обратились к губернатору и в прокуратуру, в минздраве заговорили именно о переводе сотрудников. Но, насколько мне известно, официального приглашения никто не получил и никто не принял такого решения.

– На базе ПНД было создано отделение профсоюза, это произошло буквально на днях. Связано ли такое решение сотрудников с ликвидацией скорой помощи?

– Да, создание профсоюзной ячейки напрямую связано с закрытием службы скорой помощи в ПНД. Мы искали защиты и нам очень помогли в независимом профсоюзе медработников «Действие». Они не только оказали содействие с созданием филиала, но и проконсультировали двух наших сотрудников по аккредитации, которая не была выполнена вовремя. Профсоюз продолжит свою работу несмотря на расформирование скорой и увольнение части его членов.

– Анастасия Александровна, почему вы решили бороться за свои права, а не покинули места молча, как делают многие другие ваши коллеги? Ведь сразу было понятно, что дело решенное «наверху» и вряд ли получится что-то изменить.

– Те, кто принимает такие решения, по всей видимости, не до конца понимает специфики психиатрии. Это настолько узкая специализация, что ее нельзя ни заменить, ни изменить. Любые вмешательства могут аукнуться тем, что наша область прогремит на всю страну из-за какого-нибудь ЧП. Необученные, неопытные люди не справятся с задачами скорой помощи для психически больных. При вызове важны любые мелочи и детали. Ведь человек может быть вооружен, схватиться за нож. Сколько раз такое было: вот он спокойно разговаривает, а через секунду бросается на тебя. Мы никогда не поворачиваемся спиной к своим пациентам, потому что невозможно предположить и представить, что произойдет через секунду.

– Валерий Анатольевич, Вы когда-то окончили медучилище по специальности «фельдшер» и сейчас у вас огромный опыт и стаж по работе с пациентами психдиспансера. Может ли неподготовленный фельдшер сразу ехать на вызов к разбушевавшимся больным?

Валерий Ерютов: – Когда я пришел в ПНД, то проходил инструктаж по технике безопасности. Это было не простое подписание бумаг, а целые курсы. Нас учили, на что обращать внимание в квартире больного, как себя вести, как взаимодействовать с врачом, как оказать физическое воздействие, так называемое стеснение, если угрожает прямая опасность, но не навредить самому человеку. Потому что в приступе он не понимает, что делает, а сделать может страшные вещи.

– А на что нужно обратить внимание в квартире таких пациентов?

– Прежде всего, где что лежит. Нет ли рядом с человеком ножа или еще каких-то опасных предметов. Нет ли стеклянных вещей, ведь он может схватить, например, вазу или тарелку, разбить и наброситься с осколком в руках.

– В составе психиатрической скорой помощи обязательно должны быть мужчины?

– Обязательно, потому что женщины могут не справиться с больным в острой фазе психоза. Но физическая сила – еще не все. Нужно «правильно» смотреть на больного, задавать ему вопросы, если он способен их воспринимать, подходить к нему с определенной стороны для любых манипуляций. И да – никогда не поворачиваться спиной!

Буквально в ночь на 1 ноября, когда первый вызов по нашей специализации уже отработала линейная бригада БСМП, привезли женщину в психозе. Фельдшерам просто повезло, что с ней был муж, вот он-то ее и сдерживал всю дорогу, а мы ее принимали на госпитализацию.

– Почему вы ушли из обычной скорой в ПНД?

– Это было сознательное решение. Подготовился морально и физически, прошел курсы и остался в диспансере на 18 лет. Это совершенно разная специфика оказания помощи. Очень жаль, что в ПНД ее больше не будет. Я тоже вступил в профсоюз, чтобы отстаивать свои права в дальнейшем рядом с единомышленниками, грамотно и с юридической защитой.

– С какими чувствами вы покидаете сегодня диспансер, где отработали много лет?

Анастасия Воробьева: – С чувством сожаления и горечи. Нужно очень осторожно подходить к вопросам перемен в такой тонкой грани здравоохранения, как психиатрия, а не руководствоваться только экономией финансов и другими подобными факторами. Но я не прощаюсь с диспансером навсегда, я вернусь сюда в качестве члена профсоюзной организации и продолжу работать. Я верю, что мы еще сможем отстоять свои права и права своих пациентов на полную, привычную квалифицированную помощь.