В старинном небольшом городке Тетюши, что стоит на самом берегу Волги в Татарстане, до сей поры сохранилась дворянская сельская усадьба 19 века известного рода Молоствовых. Последняя ее хозяйка Елизавета Владимировна (в девичестве Бер) умерла в 1936 году, сохранив здание почти в первозданном виде, она мечтала оставить память о нем потомкам. Это стоило женщине огромных усилий, а в итоге и жизни – она ушла в 63 года после тяжелой длительной болезни. Говорят, что, когда дом пустует, в его окне появляется женская фигура в белом одеянии – душа Елизаветы, даже спустя много лет после смерти не может покинуть место, где так недолго, но глубоко и пронзительно она была счастлива.

Тишь да гладь

Эту усадьбу в пригороде Тетюшей по соседству с деревней Долгая Поляна называют главной достопримечательностью местечка. Его посещают тысячи туристов из разных стран. Влечет сюда не только загадочная история любви супругов из последнего поколения Молоствовых, но и великолепная природа, а также интерес к аномальной зоне, способной подарить здоровье телу и покой душе. Название Долгая Поляна это место получило неслучайно.

С высоты горы, где стоит дом-замок Молоствовых, прямо над лесной равниной и резким обрывом к реке, хорошо видно, что несколько мест в лесу не зарастает зеленью, образуя долгие поляны. Это редкое и странное явление, потому что любой кусочек земли, а тем более в лесистой местности, сосны и березы «захватывают» довольно быстро.

Более того, Елизавета своими руками много раз пыталась культивировать пустые земли и сажала на них кусты жасмина, розы, лиственницы, за саженцами со всей тщательностью следил опытный садовник, но не приживалось ни-че-го. Зато на таинственных полянках зашкаливают приборы изменения электромагнитного поля, а у людей странными образом нормализуется давление, уходят боли, а на душу вдруг опускаются тишина и покой.

В самом доме эти ощущения усиливаются.

Звуки прошлого – живы

Первое, что видят и слышат здесь посетители, игру на старом фортепиано – ровеснике дома; на этом инструменте музицировала больше ста лет назад сама Елизавета.

Сейчас усадьба является филиалом музея истории Тетюшского края. Его сотрудники и возродили традицию исполнять в каминном зале романсы на стихи Елизаветы Молоствовой. Она была очень талантлива: играла, исполняла и сама слагала четверостишия.

Родилась Елизавета Владимировна в 1873 году, получила хорошее образование, училась не только на Родине но и за границей – во Франции и Италии. После возвращения жила с семьей в Нижнем Новгороде, преподавала в воскресной женской школе. Здесь и познакомилась с будущим мужем Владимиром Германовичем Молоствовым. На момент венчания ей было 26 лет, а супругу – 40.

Встреча в хвойной аллее

Когда Елизавета впервые ехала в тетюшскую усадьбу, Владимир решил устроить сюрприз и высадил две лиственничные аллеи. Одна вела от дома к входу в усадьбу, другая «спускалась» к реке. Девушка решила не говорить мужу, какой выберет путь, и он встречал ее сразу с двух сторон – с реки и дороги. Та встреча произошла уже в сумерках и помимо высадки молодых хвойных деревьев владелец усадьбы наставил в аллеях горящие керосиновые лампы. Выглядели дорожки потрясающе прекрасно.

Сейчас в усадьбе сохранились те самые лиственницы, правда от 1000 высаженных осталось только 400, и им уже больше ста лет.

Дом с камином и водой

Для своей семьи Владимир Молоствов отстроил отдельный дом, он выглядит теремом, но украшен готическими башенками, большими деревянными балконами и круглым смотровым окном в одном из шпилей.

Своими руками отбирал каждый кирпич, следил за прочностью фундамента – вил гнездо с любимой женщиной, создавал родовое имение для будущих поколений на века.

Владимир Германович был не лишен передовых взглядов на технический прогресс и серьезно изучал инженерию, все больше развивая инфраструктуру дома и всего приусадебного участка.

В доме было отопление, электричество, холодная и горячая вода. Отапливался весь дом из подвального помещения, где была выложена топка, теплый воздух из нее расходится по разветвлённым трубам, идущим по всем помещениям со специально установленными каминами. Зимой здание равномерно прогревалось от одного источника тепла. Здесь же позже был установлен большой котел, он заполнялся водой, а немецкая динамо-машина с насосом толкала подогретую воду вверх, в том числе в комнату с самой настоящей ванной, где купались супруги.

Любила все живое

Елизавета занималась садоводством. Она разбила фруктовый сад от дома до реки и выращивала в больших количества яблоки, груши, сливы, вишню. Чтобы урожай не пропадал, Владимир построил рядом винокуренный заводик.

Елизавета также организовала оранжерею с несколькими сотнями кадок с растениями. Она не просто выращивала красивые цветы и кусты, но и экспериментировала, изучала природу, заказывала редкие семена растений и разводила их в собственном саду.

Она изучала географию, историю, увлекалась литературой – создала огромную библиотеку и собрала материалы для целой книги, где в будущем были напечатаны письма солдат Первой мировой войны – редчайшие и ценнейшие публицистические материалы.

Елизавета Молоствова вела активную переписку с Львом Толстым, дружила с его женой Софьей Андреевной, ездила к ним в гости в Ясную Поляну и даже редактировала одну из книг великого писателя.

В то самое оконце в башенке, что сделал специально для нее Владимир, Елизавета наблюдала и отмечала в специальных дневниках время прилета птиц и даты, когда на разных деревьях весной распускаются почки.

Супруги вели просветительскую деятельность и занимались благотворительностью. Своих детей у них не было, но они постоянно помогали крестьянским семьям: открывали школы, больницы. Нередко «барыня» работала в них сама, из-за чего снискала любовь и уважение челяди.

И грянул гром

Первая беда пришла в дом Молоствовых в 1918 году. После революции Владимир, пытаясь сохранить усадьбу, предлагал помощь в просвещенческой деятельности молодых коммунистов, но те поднимали его на смех. От переживаний он умер в одночасье от сердечного приступа, оставив молодую жену в усадьбе одну – в самый разгар революционного лихолетья.

При этом у Молоствовых были все возможности эмигрировать из объятой огнем России, но они не смогли покинуть родной край, Отечество и решили выдержать все испытания вместе со своей страной.

Елизавета помогала, как могла, Красной Армии, – снабжала бойцов провиантом, давала лошадей, заготавливала сено для их корма. Благодаря этому несколько лет ее дом никто не трогал. Однако позже сюда всё-таки явились с резолюцией освободить дом. Узнав, что в главном здании будет располагаться школа коммунистической молодежи, Елизавета Молоствова без слов съехала во флигель по соседству, не взяв из родного дома почти ничего. Более того, она предложила обучать новых жителей усадьбы разным наукам, чтобы они могли быстрее и глубже постичь грамоту.

Но переселенцам знания оказались не так уж нужны. В усадьбе они просто жили, в зале с библиотекой расположили на зимовку пчелиные ульи, из-за чего книги постепенно отсырели и пришли в негодность. Ленясь ездить за дровами, чтобы отапливать дом, коммунисты топили печь книгами и дубовым паркетом. Видя разорение любимого гнезда, где каждый сантиметр был создан заботливыми руками ее покойного мужа, Елизавета Владимировна впадала в отчаяние.

Никто не вспомнил о бедной Лизе

Однажды она написала письмо наркому просвещения Луначарскому, чтобы в доме вместо школы для молодежи сделали дом отдыха для творческой интеллигенции. Он пошел навстречу образованной дворянке. И статус усадьбы вскоре сменился. Но легче жить Елизавета Молоствова от этого не стала. Во-первых, выезжая, коммунисты почти всю мебель, одежду, посуду и другую утварь – все, что оставила истинная хозяйка этих вещей, забрали с собой. Во-вторых, устраивавшие литературные вечера в ее доме писатели, поэты, актеры, которые приехали на место молодых коммунистов, ни разу не позвали на встречи ту, благодаря которой они оказались в красивом домике-дворце посреди райского сада, густого леса, на берегу реки. А Елизавете очень хотелось послушать стихи советских знаменитостей, и, может быть, когда-нибудь прочесть свои, как она делала это раньше.

Умерла Елизавета Владимировна Молоствова в 1936 году в возрасте 63 лет. Ее похоронили рядом с мужем неподалёку от усадьбы, на деревенском кладбище.

Дом удалось сберечь

Все ее последние молитвы были направлены на сохранение хотя бы крупицы родового наследия – дома, построенного руками любимого мужа, где должны были вечно жить счастье и любовь…

Позже в особняке размещались детский дом, санаторий для детей с туберкулезом, пионерский лагерь. Вот тогда-то его обитатели стали говорить о странной женской тени, которую можно было заметить в окнах пустующих помещений.

И все же мечтам Елизаветы суждено было сбыться: сегодня дом Молоствовых хранит все счастливые моменты, переживания и трагедию известного, но угасшего дворянского рода.

Об этом даже без слов экскурсоводов рассказывают просторные комнаты с остатками старинной мебели, скрипучая дверь на балкон, с которого открываются красивые виды на горы, поляны и реку, высокая лестница вверх и тишина. Даже при большом скоплении людей здесь не бывает шума, все происходит, если можно так выразиться, полушёпотом.

Главное, что усадьба – это диковинное место первозданной природы и архитектурной красы – творение человеческих рук – жива. Прямо перед домом растет горно-алтайская ель, посаженная еще отцом Владимира по поводу 30-летия семейной жизни. Дерево охраняется как ценнейший экземпляр природы Татарстана, как охраняется и вся усадьба Молоствовых, признанная памятником истории и архитектуры в 2000 году.

Пирог с «радостью»

А еще рядом с усадьбой можно услышать байки, что когда-то этот дом собирал бесчисленное количество гостей, которые сидели за столом по несколько часов, и прислуживающий народ не успевал выносить большое число превосходных яств, приготовленных специально к застолью заранее. По легенде, когда хозяева уставали от присутствующих так, что не против были спровадить их восвояси, а те все никак не уходили, «на посошок» выносили сладкий пирог и заваривали чай в самоваре. На растопку шли еловые шишки. После этого – делать нечего – гости покидали гостеприимный дом.

Пирог, оказывается, пекли из необычных ингредиентов. Начинкой служили конфеты-подушечки «Дунькина радость». Сотрудники музея хранят рецепт этого кулинарного лакомства. За основу можно взять самое простое тесто. Его поделить на небольшие кусочки, размять пальцами, чтобы получился ровный кружок, положить на него «подушечку», «закрепить» тесто, как при приготовлении пельменей, обмакнуть в масло, а потом в сахарный песок. Конфеты следует выложить ровными слоями на противень и отправить в духовку на 30-40 минут при не очень высокой температуре.

Путешественников обязательно угощают такими конфетами в веранде рядом с домом-усадьбой, а заодно поят тем самыми чаем на шишках. Окружает веранду аллея из лиственниц, тех самых, что были посажены в знак встречи молоденькой Елизаветы Бер ее мужем.

Выпечку с конфетами, как помним, по традиции дают на прощание. Поэтому экскурсия по усадьбе Молоствовых на этом заканчивается. А вот впечатления, напротив, только начинают дорисовываться и расти. Есть в этом месте и правда что-то мистическое и загадочное, и это чувствуется с первых минут и до самого отъезда из Тетюшей.

Когда автобус покидает саму усадьбу, сквозь ветви деревьев долго мелькает прудик, который расположен у входных ворот. Когда-то водоем Владимир тоже «обиходил» для купания Елизаветы. Он построил лестницу, ведущую к воде – с очень частыми ступенями, чтобы его жена, как настоящая дворянка, не трудилась и не поднимала ногу выше 10 сантиметров.

Здесь же стараниями Молоствова появилась уютная беседка, скамеечка на берегу. И даже дно Владимир Германович выстлал досками – любимая купалась, не погружая ноги в донный ил.

Жива и после смерти

Этой любви, увы, суждено было жить всего двадцать лет. Прижизненной любви.

А потом она стала бессмертной, как и незабытое творчество Елизаветы Молоствовой, смело и с достоинством сохранявшей свой родовой очаг, несмотря на вихри перемен, горестное забвение усадьбы и собственный тяжкий недуг.

Как странно уходить от этих ярких зорь
И знать, что без тебя всё будет так, как было…
И что никто кругом твою не понял хворь,
А всё, что помнило, – давно тебя забыло…